Повторный брак - Элла Уорнер

К тому времени как Глэдис достигла двери спальни, у нее кружилась голова и подгибались ноги. Все так перепуталось – Майк, Дэйв, Стефи, Плонски… Одно потрясение за другим, а она даже не знает, что думает Дэйв об их отношениях.

Похоже, нет особого смысла сознаваться в том, что на самом деле произошло с этим Плонски. Если Глэдис попытается объяснить Дэйву, зачем она воспользовалась этим именем и откуда оно взялось, у Майка возникнет еще больше подозрений на ее счет – если такое, конечно, возможно. Ну и пусть Дэйв разбирается во всем сам, тоскливо подумала она. Он хорошо умеет справляться с любыми проблемами.

С этой мыслью Глэдис вошла в спальню. Оглядев смятую постель и разбросанные по комнате вещи, она на мгновение прикрыла глаза, чувствуя, как забилось сердце при одном воспоминании о вечере с Дэйвом. Может, он всего лишь хотел, чтобы она провела с ним выходные. Может, у него и в мыслях ничего другого не было, а она напридумывала себе Бог знает что, пыталась разобраться в причинах непонимания между ним и Софи, простила его за Джулию…

Ни одной из ее попыток примирения он не встретил с распростертыми объятиями – не стал комментировать ее разговор с матерью, гордо отказался от ее прощения и не менее гордо отрицал даже малейшую свою вину в отношении Глэдис и Джулии… Или он вообще не умеет признавать своих ошибок? Или просто не захотел этого сделать.

Глэдис машинально собрала вещи Дэйва и положила их на постель. С внезапно проснувшимся отвращением она содрала с себя купальный халат, который, вне всякого сомнения, до нее надевала Стефи, и начала натягивать одежду, успокаивая себя тем, что, приехав сюда, она, по крайней мере, сумела разобраться в своих чувствах к Майку.

Она страшно сожалела, что Майк потратил на нее девять месяцев, которые мог с большей пользой для себя провести с другой женщиной. Но сделанного не вернешь, все равно она только сейчас многое поняла. То, что он сорвался ради нее с конференции, заставило Глэдис поежиться от стыда и вины. И что в итоге? Выяснить, что он вовсе не нужен ей… Нет, безусловно, Майк заслуживает лучшего обращения.

Ее мысли прервал громкий стук в дверь.

– Глэдис, ты готова?

Нетерпеливые нотки, прозвучавшие в голосе Майка, заставили Глэдис прикрыть глаза и глубоко вздохнуть. Ужасно, что последний разговор между ними должен состояться именно сейчас, но избежать его невозможно. Она надела туфли, оправила юбку и ответила:

– Я присоединюсь к тебе через минуту.

В душе Глэдис еще теплилась крохотная надежда, что он будет ждать ее в комнате.

Однако дверь распахнулась, и Майк вошел в спальню, решив, вероятно, немедленно разобраться в ситуации, которая грозила разрушить все его планы на будущее. Дэйв и Стефи следовали за ним – они явно не желали упустить момент.

– Определенно на этой кровати спали, – тоном обвинителя провозгласил Майк.

– Как ни странно, – жизнерадостно заметил Дэйв, – это происходит каждую ночь.

– И он никогда не застилает ее по утрам, – желая быть полезной, добавила Стефи. – Я-то уж знаю.

Глэдис задумалась над тем, как часто Стефи должна была наведываться сюда, чтобы судить о привычках Дэйва с такой уверенностью. То, что Дэйв позволял шикарной брюнетке спокойно рассуждать на столь интимные темы, просто выводило ее из себя. С другой стороны, самого Дэйва, должно быть, немало раздражал тот факт, что Майк чересчур откровенно афишировал свои отношения с Глэдис. Поистине, менее удачное время для появления Майка на сцене выбрать было бы тяжело…

Майк не обратил внимания на слова Стефи и Дэйва. С нарастающим презрением он воззрился на Глэдис.

– Это все объясняет. Тебе не удастся оправдаться. Я никогда больше не смогу доверять тебе, Глэдис. Ты не менее виновна, чем…

– Постойте-ка минутку, – прервал его Дэйв, озабоченно сдвинув брови. – Что, вы полагаете, произошло между мной и Глэдис?

– Это совершенно очевидно, – резко ответил Майк.

– Может, очевидно для вас, но не для меня, – все с тем же выражением ангельской невинности на лице возразил Дэйв.

– Вы вступили в сексуальную связь со своей бывшей женой, – раздраженно бросил Майк.

Лицо Дэйва застыло, потом исказилось от крайнего возмущения:

– Как вы смеете так думать о Глэдис? – прорычал он. – Разве вы не знаете, что она меня ненавидит?

Казалось, Майка изрядно озадачила эта неожиданная контратака. Впрочем, Глэдис была ошеломлена не меньше. В какие игры играет Дэйв?.. Совершенно ошарашенная и растерянная, она молча следила за тем, как он разъяренно надвигается на Майка.

– Вы что, полагаете, будто она готова лечь с любым мужчиной, даже если ненавидит его? Вы это хотели сказать?

Майк помотал головой.

– Я только сказал…

– Думаю, вам лучше заткнуться и послушать, что я говорю! – посоветовал Дэйв; в его тоне звучала явная угроза, живые голубые глаза сверкали яростью, он бешено жестикулировал, подчеркивая каждое слово движением руки. – Если вы достаточно нравитесь Глэдис для того, чтобы она спала с вами, вы должны пасть на колени и благодарить Господа Бога и свою счастливую звезду, неблагодарный глупец! Как вы только посмели обвинить ее в том, что она просто так прыгнула ко мне в постель! Возможно, у Глэдис есть свои недостатки, но вот что я хочу вам сказать – а у меня, поверьте, большой опыт – она гордая, сильная и волевая женщина и никогда не прощает подобных необоснованных подозрений. Потому лучше бы вам извиниться, да побыстрее!

Та ярость, с которой Дэйв отстаивал ее доброе имя, ввергла Глэдис в бездну смущения. Почему ему вдруг пришло в голову защищать ее от гнева Майка? Изо всех непредсказуемых поступков Дэйва этот, безусловно, самый ошеломляющий! Какая ему польза от того, что он даст ей возможность помириться с Майком, если не желает, чтобы она стала женой этого человека?

Или ему уже все равно?

Может, он уже получил от нее все, что хотел, и теперь просто возвращает ее назад в объятия Майка?

Глэдис посмотрела на своего потенциального жениха, чтобы выяснить, какое впечатление произвел на него монолог Дэйва. Лицо Майка снова покрылось красными пятнами. Он был не из тех, кто легко, без борьбы способен признать свою неправоту.

– Если вы этого не делали, – проговорил он, – тогда что же тут произошло? И почему она была раздета?

– Что ж, – произнес Дэйв уже более спокойным тоном, – разве это не очевидно?

– Нет.

Глэдис перевела взгляд на Дэйва, заинтересованная тем, как он выпутается. Может, ему фантазия отказала? Но на лице Дэйва уже возникло такое выражение, как у директора школы, отчитывающего ленивого и нерадивого ученика.

– Вся причина в том, что у вас грязное, недостойное, отвратительное воображение, – объявил он. – На деле же все просто. Я позвонил Глэдис домой и сообщил, что хочу видеть ее по вопросу…