Повторный брак - Элла Уорнер

– Я очень сожалею, Глэдис, – тихо и печально проговорила Софи Ньюмен.

– Что, правда, мама? – насмешливо протянула Глэдис; воспоминания обо всех бедах и неприятностях, которые она пережила по вине матери, потушили в сердце даже крохотную искру сострадания. – А тебе не было жаль, когда я по твоей вине лишилась настоящей свадьбы – такой же чудесной, как у Вивьен? Тебе не было жаль, когда ты отвернулась от меня, потому что я вышла замуж за человека, которого любила? Тебе, может, было жаль меня, когда я вернулась домой с сердцем, истекающим кровью? Ты только оскорбляла меня и читала нотации, но ни разу не помогла.

– Он был не тем человеком, который тебе нужен, – последовал вполне предсказуемый ответ.

– Я любила его. Я никогда не полюблю ни одного мужчину так, как любила Дэйва Флэвина. Наверное, ни с кем в жизни я больше не буду так счастлива, как с ним. Печально, что ты не понимаешь этого, мама. Мои чувства никогда не волновали тебя настолько, чтобы ты попыталась понять.

– Неправда! – возразила мать. – Только его влияние, только оно разлучило нас. Этот человек встал между нами…

Глэдис покачала головой.

– Все должно было быть по-твоему или совсем не быть. Ну что ж, теперь я стану жить своим умом. И так будет всегда. И если ты хочешь остаться хоть сколько-нибудь близким мне человеком, лучше тебе принять это как должное.

– Это вредит моему здоровью. Я могу умереть, – дрожащим голосом проговорила мать. – Как ты можешь меня оставить в таком положении?

– Позвони Вивьен!

Глэдис взяла чемодан, вышла из комнаты и проследовала по коридору на улицу. На глазах у нее выступили слезы, она почти не видела дороги. Глупо вот так сломаться сейчас, твердила она себе. Не то чтобы ей не хватало сил или решимости – просто она почувствовала себя страшно одинокой, внезапно лишившись всего, что хоть как-то заполняло ее жизнь в эти три года. Сейчас она действительно не знала, хочет ли снова соединить свою судьбу с Дэйвом. И хочет ли он быть с ней. Желание – одно, доверие и преданность – совсем другое. Можно ли снова связать эту разорванную нить?

Рядом с ней затормозила машина. Разглядев сквозь слезы светящийся знак на крыше, Глэдис поняла, что это такси. Как нельзя вовремя! Она рухнула на заднее сиденье и отправилась в свою последнюю за ночь поездку. По крайней мере, ее ждет человек, который выслушает и посочувствует ей, утешала себя Глэдис. Теперь нужно успокоиться и привести себя в порядок – не может же она появиться перед Ширли в таком виде…

Ширли Картер жила в пригороде. Восемь лет назад она пришла к выводу, что скорее всего ни один мужчина не войдет в ее жизнь и не вскружит ей голову, а потому решила устроиться так, как будет удобно ей, потратив все свои сбережения на маленький домик с террасой.

Поначалу он состоял из двух спален, гостиной, кухоньки, ванной комнаты и небольшой прихожей. Ширли превратила вторую спальню в собственную музыкальную студию, но для приятелей, остающихся на ночь, там был поставлен диван. Глэдис частенько гостила у Ширли в прежние времена и была уверена, что ей и сегодня будут рады.

Встретившая ее на пороге Ширли была одета в длинную и очень свободную ночную рубашку темно-синего цвета. Как и все, что носила Ширли, рубашка отличалась отменным качеством, но ничего изящного в ней не было – просто теплая и удобная вещь. Ширли давно уже махнула рукой на свою внешность, решив, что рыжие волосы – это ужасно, веснушки – еще хуже и что, кроме всего прочего, в ней нет изюминки, словом, совсем ничего, что могло бы привлечь к ней внимание мужчин. Потому Ширли считала излишним как-то подчеркивать свою, женственность.

Когда подруга увидела чемодан Глэдис, ее яркие миндалевидные глаза загорелись неподдельным интересом.

– Я уеду завтра, – пояснила Глэдис. – Мы с матерью пришли к выводу, что наши жизненные пути расходятся.

– А! Семейные неурядицы! У меня есть кое-какое лекарство от подобных огорчений, – с энтузиазмом заверила ее Ширли. – Ты можешь поведать мне о своих неприятностях за чаем с французскими пирожными. Я их накупила целую кучу, просто не смогла устоять – поддалась искушению!

– Нет, Ширли. Прости, но это не для меня. Мой желудок просто не выдержит сейчас пирожных. Но от чашечки кофе я бы не отказалась.

– А как насчет стаканчика ирландского виски? Похоже, он-то тебе не повредит.

– Ты не ошиблась, – мрачновато подтвердила Глэдис.

– Тогда брось куда-нибудь свой чемодан и пойдем в комнату. Сейчас я принесу лекарство от всех напастей.

Несмотря на то, что Ширли старалась казаться жизнерадостной, она была явно потрясена разрывом Глэдис с Майком. Ей Майк Лемон тоже казался идеалом мужчины.

Глэдис не стала упоминать о Дэйве. Эта тема была слишком личной, чтобы обсуждать ее даже с лучшей подругой. Однако Ширли сама пришла к выводу, что супружество и развод были для Глэдис чересчур сильным эмоциональным и психологическим потрясением, чтобы та могла выйти замуж за Майка. Ширли читала о таких проблемах и была способна понять, что они могут отбить у человека малейшее желание снова связать себя какими-либо узами.

Глэдис сдержанно улыбнулась. Ширли читала все, что только можно прочесть о реальной жизни. Чтение заменяло ей саму жизнь. Ширли, очень стеснительная, с трудом сходилась с новыми людьми и была чрезвычайно не уверена в себе, кроме тех случаев, когда вела музыкальные занятия. Одаренный преподаватель, она была способна просто заворожить класс и увлечь его своим неиссякаемым энтузиазмом и любовью к предмету, но в гостях или на вечеринках предпочитала сидеть где-нибудь в углу, как будто только и мечтала о том, чтобы никто не подошел и не заговорил с ней.

Если бы Глэдис в свое время не приложила массу усилий к тому, чтобы вытащить Ширли из ее раковины, они бы так и остались только сослуживицами. Первым, что заинтересовало Глэдис в молчаливой и тихой Ширли, были насмешливые искорки, вспыхивавшие иногда в ее глазах. Глэдис заподозрила, что маленькая «серая мышка» много умнее и проницательнее, чем кажется на первый взгляд. Потому-то ей и захотелось как-то расшевелить Ширли, чтобы узнать ее поближе. С этого началась их дружба. Хотя во многом они оказались людьми абсолютно разными, умение находить в жизни забавные стороны немало способствовало их общению.

– Жаль, что ты уходишь из школы. Мне теперь и словом-то перекинуться будет не с кем, не говоря уж о том, чтобы поболтать, – с сожалением заметила Ширли. – Но ты, наверное, все-таки права: тебе было бы теперь тяжело работать у нас. Ты собираешься подыскать себе новое место?

В ее глазах читались искренняя тревога и озабоченность делами подруги.

Глэдис пожала плечами.

– Я оставлю заявку в отделе образования. Буду следить за предложениями частных школ. А пока попытаюсь найти какой-нибудь способ подработать.

Ширли нахмурилась.

– Это будет нелегко, Глэдис. Из-за сокращений все просто зубами держаться за свои места.