Марко, я - твоя война! - Елена Николаева

— Ты не можешь выдвигать правки и устанавливать свои требования, — напоминает о себе Марк.

Поднимаю на него удивлённый взгляд.

— Могу и буду! — чеканю каждое слово, переворачивая прочитанный мною листок. — Если же нет, с удовольствием воспользуюсь правом одного звонка.

— Ладно. Тогда начнём с договора «Секс без обязательств». Садись в моё кресло и ознакомься с его параграфами. Кофе хочешь?

— Не откажусь. И шоколадку, будь добр. Я предпочитаю молочный «Toblerone».

— Другой не подойдёт?

— Нет.

Марко.

Из своего кабинета выхожу в херовом расположении духа. Абсолютно. Даже не хочу думать о том, как опрометчиво пошёл ей на уступки.

Какой, на хрен, «Toblerone»? Будет есть то, что принесу.

— Тереза, у нас есть в заначке «Toblerone»? — сбавляю шаг, проходя мимо стола личного помощника.

— Нет. Есть карамельные батончики, если хотите.

Я хочу? Да я ничего не хочу! Хочет она, а я зачем-то парюсь по поводу её предпочтений. Кретин. Сказал же, будет есть то, что принесу!

— Мишель где?

— Уехал. Заверил, что он вам большое не понадобится.

— Ладно. Сделай нам два кофе, как только я вернусь. Если девушка надумает уйти, позвони охране, пусть задержат у выхода.

— Хорошо.

Покидаю приёмную, сталкиваясь в коридоре с Гауром. Несколько секунд тупим оба, рассматривая друг другу лица. Его удивлённое, моё безошибочно мрачное.

— Это что? — первым интересуется товарищ, указывая пальцем на мои губы.

Кое-как подавляет улыбку в кулак. Совсем недолго. Затем прыскает со смеху, засовывая руки в карманы брюк.

— Воюем, блять! Не видишь? — рычу я, не испытывая радости от происходящего. — Укус кровожадного насекомого.

Процедив сквозь зубы, прикладываю к ране платок и в очередной раз шиплю от боли, мысленно насаживая мелкую стерву на член. Хочется поиметь её так, чтобы в глазах от кайфа звёзды взрывались. Может быть тогда меня отпустит, и я стану меньше её ненавидеть.

— А я бы сказал — укус таёжной хищницы, — говорит со знанием дела Гаур, тем самым вынуждает меня издать нервный смешок. — Марк, сходи в медпункт, пусть медсестра приложит что-нибудь прохладное. Либо дай девчонке зализать, — куда более действенный способ.

— Аrtemio, слушай, иди ты в задницу по-хорошему со своими советами. Я лучше выдам ей намордник. Это ваше русофильское настроение ни к чему доброму не приведёт. Она бешеная, — делаю паузу, подбирая подходящее выражение. — Переплюнула ваших жён. Гадюка, млин!

— Медоносная пчела, — хохочет подстрекатель, озвучивая свой вариант. — Так намного романтичнее.

— Угу, — выходит скептически.

Вспоминаю Лису, то, как неожиданно она меня цапнула, подобрав удачный момент, и самому становится смешно. Растягиваю губы в рассеянной улыбке и тут же матерюсь. — Жжёт, зараза! Ловко же она меня одурачила. Придётся ответить.

— Марк, признайся, было сладенько? — подначивает Артём.

— Если бы. До десерта мы не дошли, — отмечаю время на офисных часах. Скоро обед, а я не разгреб и половины запланированных дел.

— Ну и правильно. Вдруг у неё «там» тоже зубы имеются, — подносит руку к моему лицу и демонстративно имитирует пальцами хищную пасть. — Как у пираньи. Аррр…

— Вот умеешь ты поднять настроение, — фыркаю я. — Лучше бы к родам готовился.

— Не забудь, Марк. Мне девчонка нужна в хорошем расположении духа. Возлагаю на неё большие надежды.

* * *

Наплевав на рекомендации Гаура по поводу укуса, спускаюсь в кафе. В фойе сегодня людно, как и у барной стойки. Всем кофе с утра подавай.

Дожидаюсь своей очереди и киплю. Вот на хрена мне это нужно? Прихожу к выводу, что из-за принципа. Конечно же не из-за ведьмы, которая заняла моё рабочее кресло и не любит разный шоколад.

— Здравствуйте, слушаю вас, — приветливо улыбается барменша.

Бегло оцениваю наличие товара и перевожу взгляд на молоденькую брюнетку.

— Шоколад «Toblerone», будьте добры.

— Ой, простите, этот только что закончился. Парень перед вами последнюю шоколадку забрал. Может другую хотите? Выбирайте, у нас большой ассортимент, — указывает на полку с разнообразными сладостями.

— Нет, спасибо. Другой не нужен, — оглядываюсь по сторонам в надежде поймать шустрого покупателя. Не слишком приятная перспектива — искать по всему городу её любимый шоколад. — Какой парень, не подскажете?

— Воон тот, в тёмно-зелёном пиджаке, — указывает рукой на спину мужчины с телосложением баскетболиста.

— Отлично, хорошего вам дня, — отрываюсь от барной стойки и мчусь за ним.

— И вам! — доносится в спину.

— Если бы, — ворчу недовольно под нос, следуя к цели. — Эй! Постойте! — настигаю незнакомца у выхода, впиваясь взглядом в небольшую коробочку в его руке.

— Вы мне? — оборачивается на мой оклик.

— Да, вам. Продайте «Toblerone». Вопрос жизни и смерти, так сказать, — достаю из кармана двадцатку. Хрен с ней. Заплачу по тройному тарифу. Это же мелочь по сравнению с другими непредвиденными расходами.

— Триста, — вгоняет меня в ступор.

— Что… триста? — Я плачу втрое дороже, — демонстративно поднимаю руку с зажатой между пальцами купюрой.

— Триста. Дешевле не продам, — дразнится, сукин сын, испытывая моё терпение. — Вам ведь позарез нужно? Спецзаказ с быстрой доставкой всегда стоит дороже.

— Знаешь что? — гневно поджимаю губы, сдерживая порыв отправить его в пешее эротическое путешествие мячи гонять. — Ешь на здоровье и не пачкайся, козел… — последнее шиплю с особой интонацией.

Обогнув недоумка, выхожу из здания. Через дорогу есть ещё одно кафе. Можно пройтись пешком, но я решаю сэкономить время и сесть за руль. На тачке будет быстрее.

Широким шагом пересекаю периметр, достаю из кармана пиджака ключи и на ходу снимаю с сигнализации авто.

Спорткар приветливо мигает фарами, издавая короткий звуковой сигнал.

Обхожу автомобиль Гаура, злясь на то, что какой-то безмозглый кретин нагло вписался на приватную стоянку для начальства. Да ещё так умудрился припарковаться между нами, что хрена лысого я залезу в свою тачку. Если ещё и «крыло» поцарапал, то это будет полный…

— Пи*дец! — останавливаюсь как вкопанный, с ужасом изучая разбитый поворотник и несколько убийственных царапин. Пальцы самопроизвольно сжимаются в кулаки. Зло скрипнув зубами, не сдерживаю отрицательные эмоции:

— Вот же ж… дерьмо собачье! Какого хрена, вашу мать?!