Месть длиннее жизни - Кирилл Казанцев

— Ритка! — проорал он радостно, — Ритка, привет! Не узнала меня? Значит, я буду богатым!

На них посмотрели несколько человек, одна невыспавшаяся по виду толстенькая серьезная мадам и девушка, что шла с ней рядом. Обе глянули равнодушно на парочку «старых друзей» и заторопились к крыльцу. Романова дернулась, пробормотала сдавленно:

— Вы с ума сошли? Вам что…

Андрей обнял ее крепче, прижал к себе и прошептал Романовой на ухо:

— Не ори, надо поговорить.

И разжал объятия, но встал так, чтоб закрыть Романовой отход. Та отшатнулась, подобрала брелок и нажала кнопку. Сигнализация умолкла, Романова принялась осматривать машину. «Ситроен» стоял впритык к бордюру, дальше начинался забор, Андрей стоял на единственном свободном пятачке, и Романова не могла пройти дальше. Она насупилась, уставилась на Андрея, тот разглядывал ее, не особо скрывая свой интерес. При свете дня она выглядела старше, чем вчера в забегаловке и на дороге, морщинки у глаз и губ отчетливо проступали в сером свете дождливого дня, волосы выглядели ухоженными, но давно не крашенными. И даже сейчас Романова не выглядела на заявленные Ивановым сорок пять, ну на тридцать шесть — тридцать восемь лет, не больше, Андрей бы ей и сорока не дал. Да и фигура в порядке, хоть и одевается по-бабски, взгляд острый, движения резкие, не по заявленному возрасту. Романова запахнула куртку и зло смотрела на Андрея.

— Я полицию сейчас вызову. — Она достала из куртки телефон.

— Я сам полиция, почти. — Андрей шагнул вперед, и Романова попятилась, остановилась только у бордюра, за которым начинались ажурный забор и шумная дорога. Андрей встал так, чтоб загородить Романову от камер над входом в налоговую, и проговорил негромко:

— Прикинь, Шпиньков в болоте живым валялся. Живучий оказался, как гадюка.

Романова весьма натурально удивилась:

— Какой еще Шпиньков? Вы меня с кем-то перепутали, юноша.

И улыбнулась, стерва, вполне себе белыми ровными зубами, засунула руки в карманы куртки. Андрей взял ее за локти, притянул к себе. Романова без страха смотрела ему в лицо.

— Старший экономист с «Посадской трубы», — сказал Андрей. — Вы с ним вчера встречались в местной забегаловке, он курицу лопал. Я вас там видел и, как ты понимаешь, информацию зафиксировал. Могу показать, если интересно.

Романова повела черной бровью, захлопала ресницами.

— И что, теперь запрещено есть курицу в общественных местах? Он оскорбил чьи-то чувства?

Стояла спокойно, бежать не собиралась, орать что-то вроде «помогите, убивают» тоже. Просто стояла и ждала, что будет дальше.

— Что ты вчера на дороге делала? — Андрей едва скрывал накатившую вдруг злость. Эта дрянь без возраста то ли к встрече заранее готовилась, то ли нервы у нее с руку толщиной. Либо чувствует за собой такое прикрытие, что можно и дуру включить.

— Ехала по своим делам, тут авария, пришлось ждать. А тебе какое дело? — вполне предсказуемо отозвалась она со своей поганой улыбочкой. Андрей отпустил ее, отступил. Раз в лоб не вышло, попробуем по-другому.

— Мне-то по фигу, веришь? — Он принялся искать в карманах ключи от «Тойоты», нашел, подкинул на ладони и отошел в сторонку. Романова не шелохнулась, склонила голову набок и смотрела на Андрея. Тот поймал в воздухе ключи, зажал их в кулаке.

— Ладно, я к Глухову поехал, ему и насчет курицы будешь сказки сказывать, и насчет аварии.

И направился к своей машине, даже не кивнул Романовой на прощание. Почти сразу же за спиной послышались торопливые шаги.

— Погоди. — Он делал вид, что не слышит, остановился, когда Романова схватила его за рукав. Улыбочку как ветром сдуло, было видно, что женщине не до шуток.

— Погоди, — повторила она. — Ты на Глухова работаешь? — И, не дождавшись ответа, сказала: — Давай договоримся…

— С Глуховым договариваться будешь, голубушка. — Андрей вырвал руку и едва не заехал Романовой по носу. Вышло случайно, та успела отпрыгнуть вбок, и все обошлось. Взгляд, выражение лица — все разом изменилось, она не сводила с Андрея глаз, ему даже не по себе сделалось от пристального злого взгляда.

— Погоди, — у Романовой точно пластинку заело, — у Глухова проблемы, я знаю. Но я-то ни при чем, я только передала информацию…

— Заплатили хоть нормально? — Андрей не скрывал усмешку. Романова отвела взгляд.

— На операцию хватит, надеюсь, — проговорила она, глядя в лужу у себя под ногами.

— Грудь вставишь, нос сделаешь или задницу подтянешь? — на полном серьезе осведомился Андрей. Романова слабо усмехнулась, провела ладонью по мокрым от дождя волосам. Из-под рукава показались два тонких параллельных шрама, почти слившихся цветом с кожей. Романова опустила руку, сжала кулаки.

— У Митьки опухоль, ее надо удалять, иначе мой сын умрет. Половину я накопила, хотела кредит брать, но мне больше предложили, поэтому я и согласилась. Не говори Глухову, пожалуйста.

Вот теперь все нормально, на жалость давит, этого следовало ожидать. Мог бы и сразу с козырей зайти, если бы в прошлом Романовой время покопаться было, но такового в наличии не имелось, пришлось импровизировать. И сработало, Романова жалобно смотрела на Андрея, но слез в ее глазах он не видел.

— Мое дело — доложить, дальше он сам решит, — сказал Андрей. Оглядел Романову с ног до головы и добавил вполголоса: — Дура ты, Рита, не знаешь, во что вляпалась. Лучше бы ты два кредита взяла.

И направился к «Тойоте». Романова догнала его, пошла рядом и быстро говорила на ходу.

— Давай договоримся — я тебе все расскажу, прямо сейчас. Глухову же все равно, откуда ты узнал…

На парковку въезжал темный микроавтобус «Газель», и вместо того чтобы затормозить, рывком рванул с места, остановился напротив, загородил дорогу. Дверцы разом распахнулись, из «Газели» выскочили два парня, один с приятным круглым лицом, темноволосый, второй с бородкой и взъерошенными рыжеватыми волосами, последним шел грузный седой дядька. Он вывалился с переднего сиденья и загородил Андрею дорогу, парни мигом рассредоточились по бокам, образовав классическую «коробочку», причем Рита оказалась за ее пределами. Все стало понятно без слов — эта дрянь успела позвонить подельникам и тянула время, да еще и про больного ребенка наврала, гадина. А теперь делает вид, что не при делах, спокойно проходит мимо набычившегося парня справа и топает к крыльцу налоговой.

— Поехали, — сказал дядька и подмигнул Андрею, — прокатимся на обзорку, так сказать, поговорим, дела наши обсудим.

— Какие еще дела? — громко возмутился Андрей. — Я вас впервые вижу! Я не подаю, идите в задницу, уважаемые!

В таких ситуациях лучше всего сразу орать во весь голос, привлекая внимание как можно большего количества зевак, что помогает если не вырубить агрессора, то хотя бы оторваться от него. Обычно этот прием срабатывает, за редким исключением.