Опасное увлечение - Эшли Саммерс

Реджина встала, взяла у него свой стакан и пошла на кухню. Ее сердце болело. Он болтал по телефону так тепло и беззаботно, как никогда не говорил с ней. Интересно, он спал с этой Сьюзен?

Когда Клинт повесил трубку, Реджина села на диван рядом с ним.

— Африканская подруга? — беззаботно спросила она.

— Да. Сьюзен — врач, прибыла в Найроби на шесть месяцев для работы добровольцем в больнице. Она симпатичная малютка, короткие белокурые волосы, синие глаза… Вы не ожидали бы встретить такое создание в саванне. А познакомился я с ней, когда она пыталась привлечь к себе внимание бегемота. — Он хихикнул. — Бегемоту совсем не хотелось поворачиваться, чтобы ей было удобнее фотографировать его, и она швырнула в него камнем. Тогда он действительно обратил на нее внимание — повернулся и ринулся на нее. Двое туристов — мужчин! — даже не замедлили бег, когда она споткнулась, — там каждый был сам за себя! К счастью, бегемот потерял к ней интерес. — Клинт снова хихикнул и покачал головой. — А теперь Сьюзен захотела залезть на гору Килиманджаро. И ведь залезет! Неугомонная женщина.

— У вас была связь с нею? — спросила Реджина, в ее голосе слышалась уверенность.

Клинт от удивления поднял глаза к потолку.

— Какого черта вы пришли к такому заключению?

— Я поняла по вашему голосу.

Нуждаясь в передышке, Клинт отпил бренди.

— Знаете, джентльмен никогда не рассказывает о своих победах.

— Довольно странно, но я вам верю. — Реджина подкрепилась большим глотком. — Конечно, у вас нет сердечной привязанности к ней. Такое не для вас.

— И вы знаете это, потому что?..

В его голосе не прозвучало раздражения, и она спокойно ответила:

— Потому что вы не допустили бы ничего, кроме строго физических отношений. Вы отгородили стеной часть вашей души. Полюбить вам было бы…

—…невозможно, — закончил Клинт за нее. — Но не отбрасывайте физические отношения. Они могут быть очень сладкими, неповторимыми — отношения двух взрослых Людей, согласных друг с другом. — Его глаза вспыхнули. — Пока каждый не переступает неких границ, это может быть волшебным.

— Тут я с вами согласна. — Реджина еще глотнула для храбрости и бросила на Клинта быстрый взгляд, опасаясь, что он вдруг велит ей не лезть в его дела. И будет прав. — Но почему же нельзя полюбить?

Клинт откинулся на спинку дивана, расслабившись и наслаждаясь покоем.

— Жизнь преподала мне полезный урок, — ответил он. — Любовь может разбить человека. Она может сделать так, что вам буквально незачем будет жить. Но все равно вы живете, потому что слишком крепки, чтобы раскрошиться, подобно печенью. Вы просто продолжаете существовать, вот и все. — Он вздрогнул, как от озноба. — Никто, будучи в здравом уме, не подвергнет себя возможности снова испытать такую муку.

— Но разве поэтому вообще не стоит любить, Клинт?

Мягко высказанный вопрос ошеломил его. Внезапно осознав, что он теряет контроль над ситуацией, Клинт встал, осушил свой стакан и отставил его.

— Наш разговор становится слишком личным, — сказал он прохладно, взял шляпу и повернулся. — Я приеду поздно, так что не ждите меня.

— Не волнуйтесь, не буду, — рассердилась Реджина. Она испытывала такую боль, что едва смогла сохранить самообладание.

Куда он хочет уйти? И почему? Ее глаза щипало от слез, но ей удалось не расплакаться.

Клинт, высокий и прямой, высокомерно закинув голову, подошел к двери, взялся за ручку и остановился. Шло время, а он стоял молча. Наконец заявил:

— Я не спал со Сьюзен… Но понять не могу, вам-то какое дело? — Клинт распахнул дверь и сделал шаг навстречу вихрю, несущему потоки воды. — Выходить из дома глупо, — сделал он вывод и закрыл дверь.

— Конечно, глупо, — согласилась Реджина. Ее гнев уже испарился, и она ощутила сладость облегчения.

Он прав. Это не мое дело. Почему же я так веду себя? Почему меня заботит, с кем он спит? Неужели я начинаю любить его? Нет, конечно, нет. Не будь простофилей, Джина, усмехнулась она с оттенком отчаяния. Ты же едва знаешь этого человека.

Клинт возвратился в комнату, остановился у бара, налил себе еще бренди и подошел к окну, залитому потоками воды.

Реджина не могла вынести его молчания.

— А если не мое дело, то почему вы сказали мне? — спросила она, проследив взглядом линии его фигуры. Широкие плечи, узкие бедра… Как он красив, подумала она, слизывая каплю с верхней губы.

— Не знаю. Возможно, вы заставили меня почувствовать себя виноватым.

— Но почему вы должны чувствовать себя виноватым?

— Кому нужно знать причину? — парировал он, но, увидев, как хмурится Реджина, сдался. — Я был вдовцом больше года, когда встретил Сьюзен. Полагаю, естественно, что меня влекло к ней. Она очаровательная женщина, с прекрасным характером, умная, абсолютно бесстрашная. Но желать ее было бы предательством. Я, наверное, встретил ее слишком рано. — Он пожал плечами. — Вы сегодня ели?

— Я… хм… да, я остановилась по пути домой и купила булочки с джемом, — запинаясь, ответила Реджина, пораженная его искренностью. — Но могу собрать что-нибудь поесть, если хотите.

— Вам не будет трудно?

— Мне доставит удовольствие.

Клинт сел у стойки. Все лучше, чем стоять у окна.

— Снова гренки с сыром?

— Нет. С ветчиной. На белом хлебе, конечно, — ответила она, разрезая помидор. — Другой вид хлеба я не признаю.

— И напрасно, — ответил Клинт, и завязался шутливый спор.

Поев, он поблагодарил ее, извинился и пошел в свою комнату. Так как из хозяйской спальни кровать уже вынесли, Клинт занял синюю с белым спальню через две комнаты от той, которую занимала Реджина. Расположившись в удобном кресле, он включил телевизор. Двухчасовой документальный фильм дал ему возможность убить время, которое он не знал, куда девать, и позволил ему отвлечься от вопросов, будораживших ум.

Вдруг Клинт почувствовал острую тоску.

— О, ерунда, — пробормотал он. Но желание, охватившее его, не было ерундой. Ему захотелось узнать, заснула ли Реджина и в чем она спит.

Пришедшие в голову мысли отнюдь не охладили его жар.

Полночь. Дождь прекратился, и лунный свет лежал серебряной полосой поперек кровати. Клинт снова перевернулся на спину. Бессонница ему не внове: редко спал он больше четырех часов за ночь. Ему нужно использовать это время, чтобы разобраться в своих чувствах. Но с чего начать, он не знал.

— Держу пари, она бы знала, — пробормотал Клинт, закинув руки за голову. Чувствуя себя загнанным в угол, он признал, что жаждет быть с Реджиной.

Бесхитростная Джина пленила его. Ночью она приходила в сны Клинта. Днем ее образ сиял перед его мысленным взором.