Сердце из пшеницы и ромашек - Елена Котенко

—Через полчаса полуфинал начнётся. Будем смотреть?— спросил Игорь, поглядывая на часы.

—Вытащим телек на площадку? Да пойдём, что тут мошек кормить.

—Куда вы?— поинтересовалась Аня

—Футбол смотреть. Ты с нами?

—Да!

—Аня!— воскликнула Лика, прекрасно зная, что её сестре также интересен футбол, как ядерная физика.— А как же лошадка?

—Я уже покаталась.

—Ну, её же все равно надо довести до дома.

—Давай, вы её отведете, а я с Росей пойду футбол смотреть?

Лика растерялась. Где-то внутри зажглось беспокойство. Она не доверяла сестру никому кроме папы. И, наверное, Виктора. Но тут что ей может грозить?

—Не бойся, я отведу её потом домой,— пообещал Ярослав.

—Хорошо. Позвоните мне на перерыве.

—Лады.

Лика помогла собрать вещи с ковра. Когда Аня попросилась в туалет, Котикова повела её за соседние кустики.

—Если что-то случится, беги домой,— шепнула Лика.— Или кричи. Кто-нибудь обязательно придёт на помощь.

—Да что может случиться? Это же ребята,— заявила сестра, застегивая костюм.

—Не знаю, малышкинс,— они вышли обратно на дорожку и остановились. Лика крепко обняла сестру.— Я просто хочу знать, что с тобой все хорошо.

—Я тебе позвоню с телефона Ярика,— пообещала Аня.

Она побежала обратно и, повиснув на шее у Роси, направилась в деревню. Лика же, вытряхнув из босоножек траву, пошла к Виктору. Она издалека по его позе, выражению лица, движениям поняла, что Васнецов был чем-то обеспокоен. Котикова, стараясь не шуметь, подкралась и обняла его со спины. Виктор тяжело вздохнул.

—Что, Иванушка, не весел, что ты голову повесил?

Лошадь фыркнула, словно отвечая за хозяина.

—Поедем в поле? На небо посмотрим,— предложил он.

—Давай. Только не грусти,— она чмокнула его между лопаток.

Виктор сел сам, помог ей забраться и пустил лошадь по полям. Лика не знала, как назывался этот стиль, но он казался ей быстрее среднего. Она крепко держалась за ободок и вертела головой по сторонам: стройные ряды, высокое небо, пыльные деревья. Ахиллес несся все быстрее и быстрее. Лике стало неуютно, зато Виктор, наоборот, расслабился. Они неслись куда-то по золотым волнам на сером корабле, словно Ной на ковчеге. Котикова совсем перестала чувствовать опору под лошадью и, закрыв глаза, прижалась к Виктору, обхватив его за пояс руками. Стало ещё хуже: она будто летела. Все её мысли сосредоточились на соприкосновении копыт с землёй. Сердце замирало в минуты парения, боясь всего. Страх в груди нарастал, она невольно сжимала руки. Лика так боялась — и боялась даже не падения, а самого этого разрушающего чувства — страха — и себя под его влиянием.

Внезапно Виктор дёрнул поводья, и лошадь стала останавливаться. Он бережно разъединил её руки на торсе, сполз вниз и спустил её. Лике было страшно открыть глаза, сердце все ещё стучало в горле. Она почувствовала, как сильные руки сжали её.

—Извини,— прошептал Виктор.— Извини, пожалуйста.

Лика молчала, страх потихоньку отходил.

—Всё хорошо.

—Извини,— он прижался губами к её голове. Никаких оправданий.

—Я просто немного перетрусила.

—Я не подумал, что ты можешь испугаться. Извини.

Котикова прижалась лбом к его плечу и почувствовала, как на майке Виктора стали расплываться мокрые следы.

—Прости,— всхлипнула Лика.— Я всего боюсь.

—Неправда. Ты одна из храбрейших людей, которых я знаю. Самая храбрая. Покорившая воду, землю. Моё сердце. Ты сильна, как тысяча атлантов.

—Нет!— воскликнула она.— Ты просто ничего не знаешь.

—Так расскажи мне.

—Нет!

—Тогда я не смогу тебе помочь… Ты должна захотеть вылечиться — только тогда и получится что-то.

—Я не могу,— Лику затрясло. Виктор усадили её на траву, взял дрожащие ладони. Котикова оттолкнула его и уткнулась лицом в траву, рыдая.

Виктор взлохматил волосы в растерянности.

—Поиграл в доктора, блин,— буркнул он под нос.

Васнецов сбросил с себя рубашку, оставшись в одной нательной майке, и бережно накинул ей на плечи, обнял Лику со спины. Он просто был рядом и ничего больше. Вскоре рыдания затихли. Тогда он умыл, напоил её из фляжки водой и снова дал время. Пока она вдыхала свежий полевой воздух, ловя взглядом облака, Васнецов нарвал самых крупных ромашек в округе и принялся плести ей веночек. Через некоторое время украшение оказалось у неё на голове, а Лика — в его объятиях.

—Давай, я тебя покатаю на лошадке. Медленно. Клянусь,— прошептал он.

—Давай,— хрипло ответила Лика.

Виктор помог ей сесть в седло, взял Ахиллеса под узду и повёл вдоль рядов стройной пшеницы. Ему хотелось, чтобы эта трава, эта земля, этот воздух вылечили её душу, как всегда лечили его. Лика сбежала сюда от какого-то страшного прошлого, он — старался убежать отсюда в светлое будущее. Она согласилась помочь Васнецову в его деле — значит, его задачей было помочь ей. Лика наклонилась и обняла лошадь за шею. Ахеец тряхнул головой, но смирился. Он тоже лечил её.

Медленно, но верно они добрели до деревни. Тишину улицы разрушил телефонный звонок.

—Да, малышкинс. У тебя все хорошо?— ласково спросила Лика.— Нормальный у меня голос. Я уже дома. Когда захочешь домой — напиши, я приду. Да никуда я тебя не утаскиваю, все, сиди… Вик? Не знаю, домой, наверное, пойдет… Нет, мы на сегодня закончили с уроками… Я найду чем заняться. Беги-беги.

—Волновалась?

—Допрашивала,— хмыкнула Лика.

Виктор помог ей спуститься.

—Твоего отца нет дома?

—Да. Он приедет завтра вечером только.

—Вы будете одни дома?— Виктор окинул их потрепанный домишко без решёток на дверях и с хлипкой калиткой.— Не страшно?

—Страшно,— призналась Лика.— Ну да чего здесь бояться.

—Хочешь, я останусь?

—Тебя дома не будут искать?

—Нет.

—Хочу.

—Я отведу Ахиллеса и вернусь. Могу зайти за Аней.

—Не надо,— быстро ответила Лика. Виктор ясно увидел, как её щеки прирумянились.

—Хорошо. Я буду как тень,— подмигнул он ей и ускакал на коне.

«Господи, я только что пригласила его на ночь к себе»,— мысленно простонала Котикова, заходя в дом. Чтобы успокоить нервы, она занялась самым медитативным делом — готовкой. Лика успела разогреть пасту болоньезе и пожарить немного грибочков, когда вернулся Виктор. Ей было неловко. Васнецов максимально расслабился, даже свою подушку притащил.