Каменный век. Книга 1. Род Волка - Сергей Щепетов

Оставленный без нагрузки конец шеста взлетел вверх, и Семен чуть не свалился-таки в воду, но уже с другой стороны плота.

На конце шеста отсутствовал не только крюк-рогулька, но и шнурок.

Оба облака мути, поднятой во время схваток, слились в одно, и оно тихо двигалось по течению, лишая воду прозрачности.

Весь ужас, всю невосполнимость потери Семен осознал не сразу: шнурок! ШНУРОК от ботинка! Какая ерунда, правда? А если другой взять негде? Неужели резать бесценный капроновый шнур?!

Он уже готов был выть и биться головой о бревна плота, но передумал: во-первых, это не поможет, а во-вторых, в левом ботинке шнурок довольно длинный и, если его разорвать пополам…

Пихаясь шестом, Семен кое-как перегнал плот в начало протоки и высадился у холодного кострища. Разводить огонь ради того, чтобы сушить одежду, явно не стоило. Семен разложил ее на камнях и задумался о своей горькой судьбе. Получалось, что после многочасовых усилий он оказался в той же позе, в какой и начал. Ну, почти в такой же: наелся недозрелых ягод и, наверное, скоро у него начнется понос. Но это мелочи по сравнению с тем, что он лишился шнурка. Если уж ботинок можно носить без него, то нашлось бы ему тысяча и одно лучшее применение, чем подарить его рыбе. «Я назову это место „Протока раненых щук“, – подумал Семен, – мать их ети!»

Ягоды в животе вели себя смирно, но есть хотелось все сильнее. «Неужели при таком изобилии я не смогу добыть рыбу?! Ведь вчера ночью почти поймал рогулькой! Почти… Выскользнула только… Выскользнула… А надо, чтобы не выскальзывала! Ну, Семен Николаевич, – обратился он к самому себе, – подключай свой новоприобретенный компьютер и вспоминай!»

Надо сказать, что всерьез рыбалкой Семен увлекался только в дошкольном и раннем школьном возрасте. Потом интересы изменились, а в зрелые годы, шатаясь по тайге и тундре, на это просто не оставалось времени. Искусство организатора экспедиционных работ в ненаселенных районах в том и заключается, чтобы ни в коем случае не поставить судьбу полевого отряда в зависимость от природных ресурсов. Попросту говоря, задание должно быть выполнено вне зависимости от того, есть в речке рыба или ее нет. Если же кто-то желает побаловаться с удочкой или сеткой – пожалуйста, но в свободное от работы время. Тем не менее послушная память выдала массу способов уловления рыбы, о которых Семен читал или слышал, не считая тех, которые видел в действии или применял сам. Но все они, увы, требовали чего-то, чего у него сейчас не было. После жестокой разбраковки осталась только «острога тинклитов». Кто это такие, Семен помнил смутно – кажется, индейские племена северо-западного побережья Северной Америки. Орудие же представляло собой рогатку, на внутренней стороне каждого из рогов которой укреплено по зубу. Причем эти зубы подвижны, и приспособление работает по принципу ниппеля: при движении сверху вниз рыбья спина эти зубья прижимает к деревяшкам и входит в развилку. Рывок вверх, по идее, должен эти зубы отгибать и всаживать в рыбье мясо.

Семен представил увесистую рыбину, бьющуюся на конце палки, и сглотнул слюну: «Рогульку найду, а зубья можно сделать из… монеток! Расплющить, разломать, заточить! А крепить как? М-м-м… дырочки нужны. А какая должна быть ширина захвата?»

На умственное моделирование он потратил не меньше часа – азартное, черт побери, занятие! Но… ни одного телодвижения так и не сделал, если не считать итогового вскакивания и испускания нецензурных воплей. Все правильно, все выполнимо, даже, может быть, эта штука будет работать, но! Но жрать-то хочется вот прямо сейчас, а сколько времени уйдет на изготовление и отладку? А если вся эта система предназначена вообще для других условий? Например, для добычи лосося, поднимающегося на нерест? Одно дело ошалелые, прущие вверх по перекатам рыбины, и совсем другое – щуки, тихо стоящие в камышах. В общем, это надо попробовать, это надо проверить, но… на сытый желудок. А сейчас нужно что-то совсем простое, пусть одноразовое, но чтобы использовать немедленно.

«Вот если бы в развилке рогулек был шип, острие такое… Рогульками, значит, как бы прихватываешь, чтобы вправо-влево не вывернулась, а шипом в спину – прижимаешь ко дну. Только бить придется сверху вниз почти вертикально, и чтоб дно не очень мягкое. Значит, надо охотиться в дальнем конце протоки… Получается, зря плот сюда гнал? Ладно – как пригнал, так и отгоню, дело не в этом: как сделать? Рогатку на длинной палке, допустим, подобрать можно, а шип? Привязать раскрытый нож, зафиксировав лезвие? Мысль правильная… Нет!! Только не это!!! Никаких конструкций с использованием ножа! Сломается, потеряется, да бог знает что случится! На этом лезвии, чуть длиннее пальца, моя жизнь, можно сказать, держится!

Тогда что? Найти тройную рогульку? Такие, вообще-то, встречаются. Иногда обломанный побег раздваивается и начинает расти как бы в два ствола, а между ними… В общем, нужно поискать: голод – великий стимулятор творческой активности!»

Часа через два Семен выломился из кустов с длинной кривулиной в руках. Он уселся у кострища и принялся работать ножом.

Общая длина получилась около двух метров. Каждый из рогов сантиметров по тридцать, а «шип» – около пятнадцати сантиметров. Это было, пожалуй, многовато, но таковым уж оказался природный материал. С другой стороны, даже если сама идея и окажется правильной, данное конкретное орудие, по сути, одноразовое – деревянный шип или сломается, или затупится так, что все равно вскоре придется делать новую рогатину.

Ближе к вечеру острога была готова. Конечно же, это оказалось не прямое и изящное приспособление, которое представлял себе Семен первоначально. То, что получилось, было кривоватым, сучковатым и выглядело весьма неэстетично. Ни перекусить, ни перекурить после окончания работ было нечем, и Семен сразу отправился проводить боевые испытания. Одежду и обувь он предусмотрительно снял и, так как оставаться голым было совсем не комфортно, обмотался рогожей.

Плот медленно двигался вдоль границы камышей, Семен всматривался в воду, трепеща от волнения и холода. Первую рыбину он заметил довольно быстро (их же здесь навалом!). Она стояла среди камышей и на приближение плота никак не реагировала. Семен приготовил рогатину, сосредоточился и… понял, что ничего у него не выйдет. Плот проплывет в полутора метрах от щуки, и ее ему никак не достать. А скорректировать движение плавсредства нет никакой возможности – это не надувная лодка, на которой можно крутиться, как хочешь. Другими словами, по сторонам можно даже и не смотреть – только в воду под собой.

Он проехал почти всю протоку, когда наконец увидел ее. Она стояла поперек движения, и из-за крайнего бревна плота виднелась только голова и часть туловища. Семен замер в ожидании момента, когда окажется прямо над ней.

И этот момент настал. Он опустил рогатину в воду (чтобы не было всплеска!) и резко двинул ее вниз. А потом навалился, буквально повис на корявой сучковатой палке.

Снизу пришел мощный толчок, и он понял, что не промахнулся.

Обычно такой неуклюжий, плот на сей раз как-то очень живо отреагировал на импульс и стал быстро уходить из-под ног. Семен оказался в воде, но не попытался встать на ноги, а всем своим весом старался вдавить рогатину в илистое дно. Его стало заваливать на сторону, и он попытался найти опору, чтобы выровняться. Вместо опоры под ногами оказалось какое-то скользкое бревно. Оно вывернулось куда-то в сторону, а потом мощно двинуло его по коленям. Семен рухнул в воду и немедленно получил еще один толчок, от которого буквально перевернулся через голову во взбаламученной воде. Он выпустил свою рогатину и беспомощно задвигал конечностями, пытаясь понять, где верх, где низ. Руки все время натыкались на огромное круглое бревно, которое ну никак не ассоциировалось с рыбой. В конце концов он понял-таки, в какой стороне дно и встал на ноги, увязнув почти по колено. Открыл глаза и увидел, как в метре от него из воды начинает высовываться огромная длинная морда. Сам не понимая, что делает, Семен кинулся к ней, словно в порыве обнять любимую девушку.