Любимец моих дьяволов - Ева Мелоди

— Мы почти пришли.

— Я передумала! Не хочу ей мешать!

— Ты не помешаешь, что ты, малышка… — вкрадчивый голос Глеба пугает меня. Меня вдруг точно током бьет мыль возможно никакой Светки здесь нет. Что все это план заманить меня в ловушку. По спине пробегает неприятный холодок, сердце начинает стучать все быстрее. Пытаюсь вырваться, пытаюсь оттолкнуть Глеба. Почти получается, последний рывок. Только бы оторваться от него и пробежать до конца коридора. А там будут люди и я смогу попросить о помощи. Но мое сопротивление абсолютно не помогает, наоборот, злит парня. После очередного толчка моих рук о его грудь, с утробным рычанием, он резко хватает меня за талию и перекинув через плечо, несет куда-то игнорируя мои крики. Колочу по его спине, пытаюсь ударить ногами, но он слишком сильно сжимает их. Глеб заносит меня в одну из комнат и захлопывает дверь.

— Что все это значит? Зачем притащил меня сюда? Ты совсем больной? — кричу ему в лицо, пытаясь выглядеть злой, а сама уже задыхаюсь от страха. — Пропусти!

Но Глеб продолжает преграждать мне путь. Потом снова хватает за руку и притягивает к себе:

— Да, я больной. Так хочу тебя, аж болит все. Давно хочу. Надоело что ходишь по школе как Снежная королева. Пора тебя растопить. Весна давно пришла, малышка. Всем хочется. И тебе, уверен, тоже невтерпеж, — шепчет хриплым голосом, а потом, убрав с моего лица пряди волос, как-то странно смотрит на меня. Словно находится в экстазе от предвкушения того, что сейчас сделает со мной. Больной на всю голову придурок. Меня тошнит от одного его вида, выражения лица, буквально выворачивает наизнанку.

— Пошел на хрен, урод вонючий! Только посмей дотронуться и отец…

— И что? — не дает договорить. Больно стиснув мою шею, цедит сквозь зубы:

— Думаешь только твой папаня крут? Не смеши меня. Да и думаю о таких вещах папе не рассказывают. Я ведь тебе приятно сделаю. Насиловать не собираюсь. Тебе понравится. За добавкой прибежишь.

— Не дождешься! Ни за что, я не хочу!

— Захочешь. Я любую возбудить могу. Умолять еще будешь. Светка тебе услугу оказала…

— Что?! — отпрыгиваю от Глеба в ужасе. Холодный липкий пот ползет по спине… Как раз в эту минуту панически размышляю что с моей подругой. Вдруг ее тоже где-то закрыли и угрожают насилием. — Что за бред ты несешь? Какую услугу? Что привела меня в этот гадюшник? Я хочу увидеть свою подругу, слышишь? Иначе орать буду. Весь клуб сбежится. Немедленно выпусти меня!

— Дурочка, — ухмыляется Глеб. — Твоя подруга трахаться обожает. Все парни в школе переимели ее. Мало кто непопробованным остался. Она же тебя сюда за бабки привела. Я ей много отвалил, чтобы увидеть в своем клубе принцессу-недотрогу. Интересная вы пара. Светка блядь каких поискать… А ты — девственница, — усмехается довольно.

Дергаюсь от его слов, но что на такое ответишь? Отрицать — глупо.

— Не бойся, я буду очень нежным.

— Проваливай к дьяволу, урод! Только подойди — из окна выпрыгну!

— Ты расстраиваешь меня, малыш. Я ведь и привязать могу к кровати… — слегка склонив голову, цокает он. Мои слова его только смешат.

Оглядываюсь по сторонам. Кровати здесь нет, только стул, единственный, посреди комнаты. И еще одна дверь — неизвестно что за ней. Но та, через которую мы вошли — не заперта, я это точно знаю. Вот до нее мне и нужно добраться.

Но не успеваю добежать, Глеб догоняет и прижимает к себе. Вжимается в мой живот торсом, трется о меня. Я кричу, отталкиваю его, слезы по щекам, ору что есть мочи. Но уже нет надежды что хоть кто-то услышит.

— Кричи, если нравится, — хрипит Глеб наклоняясь к моей шее, впиваясь в нее болезненным то ли поцелуем, то ли укусом. — Это мой клуб. Папки моего. Я уже говорил, не только у тебя крутой батя. Не надо этим кичиться. Всегда найдется круче. Захочешь вмешать родоков — наши могут перестрелять друг друга, запросто. Я только рад буду. Мой — та еще сучара, плакать по нему не буду. А ты — подумай. У тебя, насколько знаю, кроме отца нет никого. Одинокая принцесса… Но теперь ты не одинока, запомни. С этого дня — ты мне принадлежишь. Буду навещать тебя. Как и когда захочу. А я много буду хотеть, сладкая. И снова наклоняется ко мне, тянется губами, которые мне уже просто омерзительны.

Высвобождаю руку и вцепляюсь в волосы парня. Оттаскиваю ненавистную рожу от своей шеи, которая теперь саднит от боли.

— Мне нравится сопротивление, — хрипит Глеб. Нравится боль. Хотел нежным быть, но походу тебе это не надо. Недотрога… Сладкая сучка блондинка. Я буду первым у тебя, — произносит эти слова омерзительно довольным тоном и резким движением руки разрывает мое платье. Визжу срывая связки, отбиваюсь из последних сил. Внутри все будто в пружину сжалось от страха, от злости, от бессилия собственного. Действую скорее на инстинктах, но он слишком силен. Снова хватает за талию, как куклу тащит через комнату и сажает на стул. Опускается на корточки. Я не двигаюсь — легкие горят, почти не получается вдох сделать. Глеб видимо принимает мою минутную передышку за капитуляцию. Его руки накрывают мои обнаженные груди и сжимают. Вскрикиваю от боли, дергаюсь назад, чувствуя что опрокидываюсь вместе со стулом… но Глеб успевает удержать. Он еще раз дергает платье и теперь оно разорвано до живота. Меня всю трясет крупной дрожью, все расплывается перед глазами из-за слез, хотя ненавижу себя за то что плачу перед этим уродом. Жалкая слабачка. Но что я могу сделать? Парень сильнее, крупнее в два раза. Только сейчас понимаю, насколько иллюзорной была моя жизнь до этого. Безопасность. Ощущение защищенности. Все это лишь фантом. И вот передо мной реальность. Которую я вряд ли смогу пережить. В моих силах сейчас лишь отбиваться по мере сил и молиться. Пусть это окажется лишь страшным сном! Но это ни черта не сон. Мерзкие прикосновения его рук опускаются ниже по животу. Ублюдок запускает свою руку между моих ног, раздвигает колени. Пытаюсь свести ноги, снова кричу, и каким-то чудом мне удается выскользнуть из кольца рук, удерживающих меня на стуле… Бегу к выходу, вот уже почти касаюсь рукой дверной ручки, но в этот момент дверь распахивается и на пороге появляется Якоб. Отскакиваю назад, и продолжаю медленно пятиться, теперь уже ко второй двери. Если успею проскользнуть туда, вдруг она запирается с другой стороны? Или в ней тоже есть выход в коридор. Я должна попробовать все варианты.

Какого черта я иду назад? Нужно попросить у Якоба защиты. Он обязан помочь. Но лицо у Штаховского каменное, ни единой мысли не прочесть. Под его взглядом хочется съежится, исчезнуть. Меня охватывает дикий стыд. Этого позора мне точно не пережить. Но еще ужаснее мысль — что если Якоб заодно с Глебом? Безумие, но в этот момент думаю о том, что насилие Глеба стерпеть и то было бы легче. Замираю под изучающим меня взглядом, сходя с ума от ужаса, кутаюсь как могу в обрывки платья.

— Что здесь происходит? — произносит наконец Якоб, поворачиваясь к Глебу. А у меня точно камень с души — он хотя-бы не в курсе этой грязи. Не имеет к ней отношения, как Светка. Еще одного предательства я бы не пережила.