Расскажи-ка мне ска… - Уна Харт

с дорогими вещами, девушка отвечала изящно: «У нас таких шанелей, как говна за баней!»

В конце концов незадачливая невеста сама напросилась. Сидя как-то у окна рядом с женихом и беседуя о высоком, она кинула взгляд на лес и увидела, что оттуда как-то особо потешно выбегают ее давно пропавшие родители. Не сдержавшись, она расхохоталась, а на вопрос принца, что такого смешного, ответила: мол, этот дворец стоит на самых обычных столбах, а вот у нее в Каттенбурге – на золотых. Тут королева со своим сыном решили все-таки проверить, что же там за Каттенбург такой. Девушка, конечно, перепугалась, потому что места такого на карте нет, но волшебный кот все устроил. И даже жилплощадь подогнал – от скоропостижно скончавшегося великана.

В общем, после тридцати не брезгуйте ортопедическим матрасом и берегите своих котов.

Гензель, Гретель, рыба и пираты

Помните ли вы, как начинается сказка о Гензеле и Гретель? Та самая, которая принадлежит перу Якоба и Вильгельма Гриммов. Если коротко, дровосеку и его жене было нечего есть, и они решили отвести детей в чащу, чтобы те заблудились и не смогли вернуться домой. Есть две версии этой сказки – 1812 и 1857 года. Они не так уж сильно различаются между собой, но одно любопытное отличие есть: по более поздней версии инициаторшей горящего тура для малышей была их мачеха, а в сказке 1812 года – родная мать.

Итальянский вариант этой сказки, включенный Джамбаттиста Базиле в сборник «Il Pentamerone» в XVII веке, называется «Ненилло и Ненелла». Его сюжет поинтереснее. Начинается все с мужчины по имени Януччио, чью новую жену ужасно раздражают два его спиногрыза. Она вынуждает мужа отправить малышей в очень отдаленный пионерлагерь в лесу. Дальше начинается драма! Никакого домика из крендельков дети не находят, зато их самих находят две приемные семьи из совершенно разных социальных слоев. Ненеллу берет под свое крыло капитан пиратов, а Ненилло – благородный принц. (Я уже вижу, какую крутую книжку можно было бы про это написать.)

Принц обучает Ненилло какому-то ремеслу. Ненеллу, я подозреваю, тоже кое-чему обучают, только она предпочитает не демонстрировать свои таланты без острой на то необходимости. Так брат и сестра растут в принципиально разных условиях. Ненилло становится добропорядочным гражданином, который платит налоги, история же Ненеллы остается от нас скрытой… Не зря, думаю, ох, не зря!

Но однажды пиратский корабль тонет (как это временами случается с пиратскими кораблями), а Ненеллу заглатывает огромная рыба-кит. Внутри обнаруживается пятизвездочный отель на первой линии пляжа. Какое-то время потусовавшись там, Ненелла выходит на сушу из своего частного джета прямо в королевстве того самого принца, который взял под крыло Ненилло. Счастливое воссоединение брата и сестры! Их поженили (не друг на друге, правда) и вернули отцу (который все это время, конечно, ужасно переживал). Все были счастливы, кроме мачехи, которую сунули в бочку и спустили с горы.

Вывод из этой истории прост: никогда никому не рассказывай, что ты была в составе организованной преступной группировки, и храни все деньги в офшорах.

Впрочем, не все Гензели доживают до середины повествования. Скажем, румынскому Гензелю (история его имени не сохранила) из сказки, которая бесхитростно называется «Маленький мальчик и злая мачеха», не так повезло, как его иностранным собратьям. Историю записал еврейский ученый и фольклорист Мозес Гастер в сборнике «Румынские истории о птицах и зверях» (Rumanian Bird and Beast Stories, 1915). Она начинается с уже знакомого нам расклада: безвольный отец, злая мачеха и двое детей, прошедших курсы по спортивному ориентированию в лесу. Сколько мачеха ни просила мужа сделать так, чтобы его отпрыски заблудились где-нибудь («Гензель, тебе уже 32 года, сними наконец квартиру!»), все без толку. Возвращаются, как йо-йо. Тогда-то мачеха и пошла на решительные меры – велела Гретель взять да приготовить брата.

«А это точно в рецепте было?» – усомнилась девочка, но деваться некуда. Она разделала Гензеля и приготовила все, кроме сердца, которое спрятала в дупле дерева. Может, прочитала где-то, что субпродукты так лучше хранятся, не знаю. В общем, отец глазом не моргнув отведал рагу, а девочка собрала все косточки и сунула туда же, в дупло. Оттуда вылетела кукушечка и поехала… Нет, извините, вылетела – и быстренько пересказала содержание предыдущих серий. Мачеху это так разозлило, что она швырнула в птицу огромным куском соли (хотя ей в детстве наверняка говорили, что просыпать соль не к добру). Кусок отскочил и шмякнулся ей на голову, убив на месте.

Мораль можете придумать сами, только солью не кидайтесь.

Женщины без тени и еще триста шестьдесят шесть детей

Какая бы жестокость ни творилась с детишками в сказках, матерям их всегда достается больше. «Много детей, – настаивают сказочники, – это великое благо». Вот сами, как говорится, и рожайте! Не знаю, как вам, а мне очень нравится жить во времена ибупрофена, посудомоечной машины и презервативов с пупырышками. Каждый раз, как слышу от кого-то тоску по давним временам и хрусту французского кринолина, так сразу хочется предложить человеку отказаться от ежедневных помывок, антибиотиков, высшего образования и общественного транспорта по расписанию.

Расскажу вам грустную сказку о средневековой чайлдфри. Ее название меня завораживает – «Женщина, у которой не было тени». Это скандинавская сказка, опубликованная датским фольклористом Свеном Грундтвигом в сборнике «Старинные датские народные сказания» (Gamle danske Minder i Folkemunde, 1864).

Я не люблю заявлений, будто сказки – это истории с моралью. Это сильное упрощение. Сказки бывают разные, а мораль как их ключевой элемент – явление довольно позднее. Народные сказки работают по другим принципам, но конкретно эта – как раз-таки отражает мораль того времени.

Попрошу пролайферов выйти из чата и начинаю свой рассказ.

Жила-была жена пастора, которая не хотела детей. Уж не знаю, что на нее повлияло: то ли прикинула уровень детской и женской смертности, то ли явился нечистый и напел ей в уши, что «твое тело – твое дело». В общем, совершенно неясно, почему нашу героиню не прельщала перспектива рожать по ребенку в год, получить выпадение матки, геморрой, недержание мочи и множество других приятных бонусов. Но шансы на репродуктивную свободу у пасторши сводились к нулю, а из всех средств контрацепции у нее нашлась только живущая неподалеку ведьма. Местная Урсула выдала пасторше семь камней и велела побросать их в колодец. Когда камни падали в воду, оттуда слышался детский плач – спецэффект от создателей фильма «Безмолвный крик».

В общем, только у нее все наладилось,