Срочно нужен герцог - Селеста Брэдли

Брукхевен посмотрел на Фебу удивленно:

— Придут все, кто будет удостоен чести быть приглашенным.

Феба опустила глаза.

— Ах да. Разумеется. — Феба не должна забывать ни на минуту, с персоной какого ранга имеет дело. Если он приглашает к себе, все остальное должно отойти на второй план. Маркизу нет дела до того, какие планы на сегодняшний, вечер были до этого у его гостей.

А также ему нет дела до того, какие планы на жизнь были до этого у его невесты.

Рейф ждал брата в экипаже у дома, где Феба жила со своей тетей и кузинами. Разумеется, Рейф старался убедить себя в том, что приехал сюда поговорить с Колдером, а вовсе не затем, чтобы хоть краешком глаза увидеть Фебу.

Он злился на себя. Как Рейф ни старался, он не мог оторвать взгляд от окон. Он чувствовал себя полным болваном.

Рейф принял наконец решение. Он уедет… Куда? Не важно… Куда-нибудь далеко. Может, в Америку. А может быть, даже в Африку. Главное — быть как можно дальше от будущей леди Брукхевен. Денег на дорогу у Рейфа не было, но у него имелось кое-что из ценных вещей, которые теперь утратили для него всякую ценность. Потому что, по большому счету, теперь, когда любимая девушка стала невестой брата, его больше ничто не интересовало.

Как бы там ни было, он уедет сразу же после свадьбы. До того, как новобрачная успеет переехать к мужу. Рейф знал, что это очень важно для него, и не собирался анализировать, почему это так важно.

К тому моменту, когда Колдер вышел из дома Фебы, Рейф успел выдумать тысячи предлогов для будущего отъезда, но по очереди отбросил все, посчитав неподходящими. Эти причины были столь надуманными, что озвучив их, Рейф выглядел бы со стороны в высшей степени капризным субъектом. Впрочем, его отчаяние было так велико, что он решил закрыть глаза на эти пустяки.

Увидев в своем экипаже брата, Колдер ничем не выдал своего удивления. Он только проговорил, выгнув бровь:

— Я думал, что ты неуловим, как всегда. Поэтому и не попросил тебя составить мне компанию в этой поездке.

Сердце у Рейфа разрывалось от ревности. Вглядываясь в лицо брата, он сказал с тревогой:

— Ты сегодня какой-то другой. — Колдер улыбнулся:

— Вчера я заметил, что мисс Милбери имеет пристрастие к зеленому цвету, и выудил из шкафа этот жилет. Как ты думаешь, она оценила? Тебе нравится?

Все время, пока Колдер это говорил, с его лица не сходила мечтательная улыбка.

— Мисс Милбери такая милая девушка. Мне тоже захотелось сделать для нее что-то приятное.

То, что его брат искренне радуется из-за своей помолвки, а не просто доволен выгодной сделкой, явилось для Рейфа полной неожиданностью. Его снова охватил приступ ревности.

«Но она моя!»

Колдер поправил галстук.

— Я устроил для нее примерку у Лементора. Сегодня. Ну что, я здорово придумал, правда? Я подумал, что, если я буду приносить ей радость, это усилит ее привязанность ко мне. А ты как считаешь?

Рейф не верил своим ушам.

— Ты… Ты спрашиваешь мое мнение?

Колдер повернулся и удивленно посмотрел на брата:

— Конечно. А почему это тебя удивляет? Разве тебе трудно дать мне совет? Мне показалось, что ты хорошо отзывался о мисс Милбери.

«Хорошо отзывался!» Еще бы! Слава Богу, Рейф не увидит Фебу до свадьбы… А потом уже будет слишком поздно. Он с трудом смог овладеть собой.

— Да, да. Да и еще раз да! Да — поездке к Лементору, да — моим хорошим отзывам о мисс Милбери, да — твоему проклятому жилету.

Колдер нахмурился и отвернулся.

— Какая муха тебя укусила? Вижу, ты сегодня не в духе. Надеюсь, ты немного развеешься и твое настроение улучшится. Потому что сегодня, чуть позже, мисс Милбери и ее родственники приедут к нам.

Когда Рейф представил, что скоро снова увидит Фебу, сердце у него учащенно забилось. Ну ничего. Один ужин скрепя сердце он как-нибудь выдержит.

— Нуда, разумеется. Они приедут к нам на ужин.

— Да-да, на ужин… А еще я попросил все их семейство перевезти свои вещи к нам в дом, в Брук-Хаус. Немедленно.

О Господи! Удар за ударом! Не много ли потрясений за один день?

— В Брук-Хаус?

— Я сделал выводы для себя, — хрипло сказал Колдер. — Я знаю, что сам толкнул Мелинду в объятия другого мужчины. Я не проявлял к ней достаточно внимания. — Колдер говорил сейчас о своей покойной жене, Мелинде Чатсуорт Бонневиль, — потомственной аристократке, воспитанной с мыслью о том, что ее ждет удачное замужество с человеком такого же высокого общественного статуса, какой был у ее семьи. С того момента как эта сдержанная красивая брюнетка с утонченными манерами впервые появилась на балу «Олмака», она стала главным украшением светских раутов.

Получив отцовский титул маркиза Брукхевена, Колдер решил, что настала пора обзавестись женой. Это вызвало в свете единодушное одобрение, сочетавшееся с одновременным порицанием легкомысленного поведения Рейфа. Последний, по мнению высшего общества, «погряз в разврате».

Мисс Бонневиль слыла в свете неглупой особой с великолепным вкусом. И Колдер, с присущим ему проворством и рационализмом, посчитал эту девушку идеальным приобретением для продолжения рода и разрастания фамильного древа Брукхевенов. Спустя всего несколько недель после первого бала красавицы сделка на приобретение мисс Бонневиль была официально оформлена и оплачена, чем обе стороны были максимально удовлетворены…

Вот только мисс Бонневиль вежливо попросила отложить свадьбу до конца сезона, чтобы вдоволь насладиться своей первой поездкой в Лондон. Колдер, который всегда и во всем привык поступать по-своему, в этом случае решил проявить великодушие и уступил юной и прекрасной невесте. Пометив в календаре, что бракосочетание состоится в сентябре, он со спокойной душой снова с головой погрузился в работу. Колдер не сомневался, что за время его отсутствия эти тщательно продуманные планы ничто и никто не сможет нарушить.

Однако оказалось, что у Мелинды были другие интересы. Судя по всему, она была не в таком большом восторге от своей помолвки, как ее родители. Молниеносное замужество не входило в ее планы. Ей хотелось несколько сезонов подряд веселиться на балах в окружении бесчисленного множества поклонников и не торопясь выбрать себе самого лучшего среди всех. И что же она получает вместо этого? В свои восемнадцать лет Мелинда — без пяти минут замужняя женщина. Вольная, полная увеселений жизнь подошла к концу, едва успев начаться. Мелинда сожалела о своей помолвке и ощущала себя птичкой, попавшей в силки. Сожаление Мелинды по поводу своей участи все росло, затем оно быстро превратилось в негодование и переросло в протест. Когда Мелинда стала невестой Колдера, ее компаньонка потеряла бдительность и ослабила надзор. Это развязало девушке руки…

Сначала появились осторожные шепотки, но погруженный в свои дела Колдер им не внял. Затем поползли слухи, но Колдер снова ими пренебрег. Он узнал на собственном опыте вред от злых языков, когда многочисленные завистники шептались о том, что он не по годам рано получил наследство. Колдер знал, что досужие домыслы — удел праздного ума.