Срочно нужен герцог - Селеста Брэдли

— Ну что ж. Похоже, что у вас есть все шансы получить наследство. Мне известно из достоверных источников, что герцогу Брукмуру снова стало хуже.

Феба хотела что-то сказать, но у нее комок подступил к горлу.

— Итак, если мисс Милбери достанется наследство, двум другим девушкам полагается ежегодное содержание в размере пятнадцати фунтов в год.

Это была незначительная сумма, которая составляла всего-навсего годовое жалованье гувернантки. Мистер Стикли откашлялся.

— Очень жаль, что мистер Хеймиш не учел роста цен… но тут уж ничего не поделаешь: размер выплат изменить невозможно.

Феба опустила глаза. Как бы то ни было, она должна бороться за право получить состояние Пикеринга. Об этом мечтает отец… И мать говорила ей об этом на смертном одре… Феба не имеет права думать о себе. Она обязана заботиться о своих родителях.

Дейрдре — красивая девушка с прекрасными связями. Она удачно выйдет замуж.

Софи… У Софи нет никаких шансов получить деньги Пикеринга.

В конце концов, зачем Феба приехала в Лондон?

Мистер Стикли снова откашлялся.

— Итак, мисс Милбери, вы должны понимать, что «Стикли и Вульф» не может передать вам наследство, пока вы не выйдете замуж и вашего супруга официально не провозгласят герцогом. А также данное завещание теряет свою силу и считается аннулированным, если хотя бы кто-то из семьи расскажет посторонним лицам о данном документе.

Дейрдре нахмурилась. Она была возмущена.

— Я не понимаю, почему прадедушка внес в завещание этот пункт. Любая из нас легко могла бы поймать в свои сети герцога, если он узнает, что на горизонте маячат двадцать семь тысяч фунтов приданого.

Мистер Стикли грустно кивнул:

— Совершенно верно. Ваш прадедушка это прекрасно понимал. И именно поэтому и включил это важное примечание. Он непременно хотел, чтобы вы заработали это наследство, призвав на помощь собственную изобретательность.

Разумеется, Феба понимала, почему недовольна Дейрдре. «Боже мой, куда катится этот мир, если даже белокурые локоны и васильковые глаза считают арсеналом, недостаточным для достижения успеха девушки?» — наверняка думала Софи.

— А что случится с деньгами, если кто-нибудь проболтается? — спросила Софи, которая все это время сидела молча. Все присутствующие повернулись к ней. А потом вопросительно посмотрели на мистера Стикли. Он нервно поправил ворот рубашки, и его лицо покрылось румянцем.

— В том редком случае, если никто из вас, девушки, не выйдет замуж за герцога, или в случае, если содержание данного завещания станет известно людям, которые не являются членами вашей семьи… в этом случае…

Напряжение нарастало. Все затаили дыхание и сидели, боясь пошевелиться. Всеобщее волнение передалось даже бесстрастному мистеру Стикли. Он снова откашлялся.

— В этом случае вся сумма целиком… Видите ли, дело в том, что у мистера Хеймиша сложилось определенное мнение относительно акцизных сборов по торговле спиртными напитками… — Мистер Стикли беспомощно развел руками. — В противном случае… мистер Хеймиш решил оставить все контрабандистам.

— Контрабандистам? — Софи широко улыбнулась. — Контрабандистам, торгующим виски, как я смею предположить?

Мистер Стикли поморщился, не скрывая брезгливости от одной мысли, что все эти огромные деньги могут отойти небритым и чумазым нарушителям закона.

— Да. В таком случае состояние уйдет на оплату штрафов и денежных взысканий, наложенных на лиц, осужденных за самогоноварение и перевозку виски без уплаты положенных по закону пошлин.

Феба представила портрет сэра Хеймиша, который висел на стене в Торнхолде. Соломенные волосы и голубые, с хитрым прищуром, глаза… Горящие дьявольским огнем.

«Ну что, прадедушка? Видишь? Победа за мной!»

Контрабандистам, незаконно торгующим спиртными напитками, не достанется ни пенни. Феба выйдет замуж за лорда Брукхевена — и очень скоро. Потому что это означает, что ей больше не придется испытывать страх и неуверенность.

Не нужны ей ни дорогие платья, ни драгоценности. Она хочет стать герцогиней. Герцогиней Брукмур. И она будет ею!

Мистер Стикли вошел в элегантную контору юридической фирмы «Стикли и Вульф», оформленную, как того требует статус, в строгом классическом стиле, идеально сочетающемся с внешним видом фасада здания на Флит-стрит, в котором она помещалась. В конторе нельзя было увидеть завалы из документов на больших письменных столах, как в других фирмах. Не наблюдалось там и делового перешептывания служащих, занятых обычными для юридической фирмы делами.

У фирмы «Стикли и Вульф» имелся один-единственный клиент и одно-единственное дело и одна, так сказать, забота в целом мире. Последние двадцать лет единственным занятием юридической конторы были управление собственностью по доверенности Пикеринга и защита обязательств по его завещанию.

В те времена, когда контору занимали прежние Стикли и Вульф, здесь отправляли правосудие. Все знали мистера Стикли-старшего как проницательного, нацеленного на соблюдение тонкостей юридического регламента юриста, в то время как мистер Вульф-старший слыл милым и дружелюбным малым и привлекал новых клиентов приятной внешностью и остроумием. Хотя среди клиентов преобладали в основном недавно овдовевшие дамы, оказавшиеся в стесненных обстоятельствах, дело Стикли и Вульфа процветало и приносило доход.

Что касается мистера Стикли-младшего, то его мало интересовали счета вдов, привыкших тратить деньги и не желающих отказываться от дорогих привычек. Мистер Вульф-младший унаследовал от отца приятную внешность и шарм, но ему не хватало врожденного стиля и лоска, которые делали Вульфа-старшего вхожим в высшее общество, если вдруг обнаруживалось, что кому-то из дам, приглашенных на обед, может не хватить кавалера.

Мистера Вульфа-младшего гораздо чаще можно было заметить в игорных домах или в обществе женщин легкого поведения, если только он не был так пьян, что ему уже никто не мог быть нужен.

Итак, со временем список постоянных клиентов, который достался мистеру Стикли и мистеру Вульфу после их отцов, свелся к одному-единственному пункту: опека над собственностью Пикеринга.

По правде говоря, существующее положение дел вполне устраивало обоих компаньонов. Мистер Стикли должным образом заботился о собственности, находящейся под их опекой, обеспечивая ее рост до внушительных размеров, а мистер Вульф в это время с купеческим размахом проигрывал в карты свой гонорар, потому что знал: вслед за этим последует новая выплата.

Стикли уселся в свое любимое большое кожаное кресло, наслаждаясь тишиной пустого кабинета. К счастью, Вульф редко появлялся в офисе — разве что забирая свою долю гонорара перед тем, как отправиться в очередной загул.

Несмотря на то что Стикли презирал партнера, который, судя по всему, не связывал себя моральными обязательствами и запретами, он ни за что на свете не согласился бы распрощаться с Вульфом. Вряд ли можно где-нибудь найти другого такого партнера, который не будет надоедать Стикли своим присутствием. Кто еще позволит ему сидеть вот так, в блаженном одиночестве?