Чувства наизнанку - Даша Коэн

мордобою, — подмигнул Леонков, и я покачала головой.

Дальше разговор снова плавно перекочевал на персону моего бывшего. И все время пока мы шли до офиса, ждали лифта и поднимались на свой этаж, он трещал без умолку, чем до безобразия меня утомил. Из кабины я радостно вываливалась. Затем помахала парню на прощание с думами, что, на свое счастье, не оставила ему свой номер телефона.

Молодец!

И до конца рабочего дня все было тихо. Меня никто не трогал и не провоцировал, только ходил туда-сюда и зыркал в мою сторону недовольно своими стальными зенками. И после шести, когда все засобирались домой грозное начальство тоже подалось из своего кабинета, а потом и вошло вслед за мной в тесное лифтовое пространство.

И встало сзади меня…

У-у-у…

Сглотнула и замерла каменным изваянием.

Пытаюсь игнорировать все те удивительные метаморфозы, которые начали происходить с моим телом — мурашки, нервная дрожь, явная нехватка кислорода. Но что-то как-то не очень…

Вдохнул, выдохнул. А у меня аж волосы дыбом встали, когда я почувствовала дуновение в районе шеи. Гадович! Специально издевается!

И я уж было приготовилась к очередной выходке или хотя бы какой-то язвительной реплике, но нет. Я просто вышла из лифта, не оглядываясь, а Хан продолжил свое движение на подземную парковку.

Ф-у-ух! Пронесло…

На крыльце своего офиса облегченно прикрыла глаза, улыбаясь яркому августовскому солнышку.

М-м, жаришка…

И попа требует приключений, вот даже вибрирует от нетерпения. А нет, это телефон вибрирует, пардоньте.

— Да, да, — приняла я вызов.

— Тань, ты жива?

— Ага, жива, цвету и пахну, Стасичка, — улыбнулась я и пошагала к метро.

— Завтра все в силе? За тобой заезжать?

— В силе, — кивнула я.

— Ну, все, тогда будь готова к трем. И да, купальник не забудь.

— Да что ты, я без купальника из дома вообще не выхожу, — хохотнула я.

— Че такая довольная?

— Эх, Стасямба, нам ли быть в печали? — философски потянула я.

— Слушай, а раз ты такая вся глубоко положительная, то может уже сегодня к нам, а? А завтра сразу махнет без лишних телодвижений?

— А давай, — согласилась я.

— Отлично, заеду за тобой часа через два, шевели ластами.

— Шевелю, — довольно хмыкнула я и отключилась.

И да, мой вечер прошел отлично, в кругу друзей и под душевные разговоры. Хана я бы предпочла не вспоминать, но Аринка буквально закидала меня вопросами. Пришлось каяться обо всем с начала недели, а потом искать в сети фотки Леонкова, чтобы показать друзьям.

— О-о, хороший мальчик, — замурлыкала девушка Гордеева, листая ленту с многочисленными снимками Димки.

— Э-э, женщина, угомонись, — забрал Стас у своей благоверной телефон.

— Какой глаз у Хана Гадовича дергался? Левый или правый? — спросила Арина.

— У меня бы оба задергались, — поджал губы Гордеев, погрузившись в профиль Леонкова.

— Не понимаю вашего энтузиазма, — пожала я плечами.

— И правильно, — кивнула подруга, — не понимай. И даже если у него ничего нигде не дернулось, то точно судорогой сведет после завтрашнего вечера.

— Это еще почему? — нахмурилась я.

— Потому, — подняла вверх указательный палец Арина и свернула разговор.

А уже на следующий день, мы въезжали в ворота загородного дома нашего общего друга Ромы Ветрова, который сегодня отмечал свой День рождения. В свою компанию Стас меня втянул совсем недавно и все были очень радушными, но особенно балагур и отъявленный сердцеед Рома — блондин с зелеными глазами и самой смазливой физиономией на свете.

Именно он шел сейчас к нам навстречу и задорно улыбался.

— Ребята, добро пожаловать! — тепло обнимался он с Ариной и Стасом, а потом перевел на меня взгляд.

— Привет, Ром, ну с праздником, что ли!

— Та-ак, Татьяна, поздравления потом! Дела главнее всего.

— Дела? — нахмурилась я.

— Ага. А ну-ка дай сюда свой телефон, — и требовательно протянул ладонь.

— Держи, — дала я ему гаджет.

— Отлично! Теперь иди сюда, — сграбастал в охапку и принялся отщелкивать на фронталку снимки, приговаривая, — Тань, улыбайся, в щеку меня целуй, ага, вот так, теперь я тебя. Стоп, снято! Молодец!

Отлепился от меня и снова закопошился в моем телефоне.

— Ром, а ты что там делаешь?

— Аринка сказала надо какого-то там Гадовича позлить. Вот я, собственно, этим и занимаюсь.

— Че? — ахнула я, мгновенно выпадая в осадок.

— Все, готово. И вот тебе мудрость на будущее — если хочешь сделать кому-то плохо, просто будь счастлива.

Подмигнул и протянул мне телефон, где в известной социальной сети уже вовсю крутилось сториз с нашими фотками.

С подписью: «С Днем рождения, Любимка!».

— Арина! — завопила я в ужасе.

Но в ответ услышала только дружный смех своих «друзей».

Садисты!

ПыСы: кто не в курсе — это и есть тот самый Рома Ветров, герой романа «Девочка Грешника»

Глава 9. О том, как порой все бесит…

Марк

— Вот же сучка…

Швырнул телефон на стол и откинулся на спинку кресла, прикрывая глаза и стискивая переносицу двумя пальцами. Приказывал себе дышать ровно и пытался забыть то, что только что увидел. Таня и какой-то прилизанный блондинистый хер в ее ленте, со слащавой подписью «С Днем рождения, Любимка!».

Любимка, блядь!

Очередная, мать ее ети, хер пойми какая по счету! То Стас этот гребаный, затем какой-то перекачанный хрен в костюме, теперь это. Она там что, совсем берега попутала?

— Че там у тебя, Хан?

— Да ничего интересного, Дань.

И вдруг услышал, как друг смачно присвистнул.

— Ну надо же…какие люди!

— Знаешь его? — приоткрыл я один глаз и глянул на Шахова, напрягаясь всем телом.

— Ну знаю, — недовольно потянул парень.

— И?

— А это кто с ним рядом? — прищурился тот, а я выматерился.

— Телка, Шах. Что не признал?

— И? Кто она тебе?

— Завалить хочу.

— М-м, а тебе губозакаточную машинку сразу выдать или попозже?

— Ну ты че меня бесишь, а? — скривился я и приложился кулаком по его бицепсу, но этот придурок только заржал и покачал головой.

— Что-ж…этого мальчика, Маркуша, зовут Рома Ветров. И я тебе скажу так, что пока ты эту телку хотел завалить, он, судя по этому фото, писюльку свою в нее уже давно засунул. Кстати, симпотная, одобряю.

Скрипнул зубами. Сильно. В голове взорвалось с десяток петард. Аж в глазах потемнело.

— Бля, — встал на ноги и заметался по комнате, — как же она меня заебала.

— Расскажешь?

— Нет, — обрубил я.

Потому что, что тут, блядь, рассказывать? Ничего! Я на грани, реально. И в одном шаге от того, чтобы окончательно уже психануть и просто нагнуть ее в каком-нибудь темном углу. А там хоть