Фиговый листочек от кутюр - Дарья Донцова

– Это ты? Ну извини, сам знаю, что ночьглубокая, только в моем доме остаться наедине с телефоном вещь невозможная.Кара вечно подслушивает. Я сейчас даже в библиотеку спустился, чтобы сия гарпияиз своей комнаты не услышала, как звоню. Милая, мы в пролете. Папа оставилабсолютно все Раде. Честно говоря, я ожидал чего-то подобного. Теперь придетсяплясать под ее дудку.

Ефим замолчал. Очевидно, собеседница сказалакакую-то глупость, потому что он ответил:

– Не дури, сейчас это невозможно. Сначалая должен решить вопрос с деньгами. Надеюсь, Рада захочет дать мне средств нагазету. К тому же Рада обожает Карину, они подруги не разлей вода. Рада придетв полное возмущение, если заговорю о разводе, и перекроет кран от денежнойтрубы. Нет уж, тебе придется подождать, иначе рискуешь получить нищего.

Снова тишина. Затем Ефим осторожно засмеялся:

– Ну, рай в шалаше хорош только в томслучае, если знаешь: лето кончится, а ты уедешь из хлипкого сооружения водворец со всем необходимым. Извини, я очень люблю тебя, но коротать денечки вкрохотной стометровой квартирке и ездить на метро просто не смогу. Наберисьтерпения, я обязательно уговорю «матушку» поделиться. Она в принципе не злая,просто дура. Ну, ну, до завтра, как всегда, в том же месте, в тот же час.

Еще раз сладко зевнув, Ефим удалился, не забывпогасить свет. В полной тишине раздался шорох, потом голос Макса:

– Ну и ну, вот уж не ожидал от Фимы такойпрыти! Говоришь, ему «Виагра» не помогает? Может, ты ненароком перепутала икупила слабительные таблетки?

– Я ничего не говорила про«Виагру», – прошипела Кара. – Давай пошли отсюда. Теперь ясно одно:мне деньги очень нужны, но Ефиму их давать нельзя. Что делать?

– О боже, – вздохнул Макс, – тыходишь по кругу, с этого вопроса мы начали!

– И что?

– Я, например, сейчас отправлюсь наконецспать, а утром буду подлизываться к Раде. Фима прав, она не такая противная,небось поделится.

– Мерзкая, гадкая, отвратительная…

– Душенька, я вовсе не предлагаю тебеследовать моему примеру, поступай как знаешь.

– Можешь быть уверен, – рявкнулаКара, – придумаю, что предпринять!

И она, очевидно, ушла, потому что послышалсядовольно сильный стук двери.

– О боже, – вздохнул Макс, –где были мои мозги, когда я связался с этой сучкой? Даже птичка не срет в своемгнезде, вокруг столько сахарных пончиков, что меня потянуло на потасканнуюшвабру? Дурак ты, Максик, ой какой дурак! А теперь ступай к себе и постарайсязаснуть.

Тихо мурлыча песенку, он ушел. Я подождала длянадежности пару минут и последовала его примеру, забыв прихватить отобраннуюкнижку.

Юркнув под одеяло и укладывая озябшие ступнина Мулю, в полной растерянности я подумала: «Однако тут все хороши. Караизменяет мужу с Максом. Ефим тоже имеет любовницу, к тому же, не перевариваяРаду, собирается пресмыкаться перед ставшей богатой женщиной, чтобы не жить в«крохотной стометровой квартирке». Нет, каков гусь! Да люди ютятся впятером воднокомнатных «хрущобах» – и ничего. Впрочем, и Макс молодец. С Карой спит, самне понимая почему, очевидно, решил не упускать то, что плывет в руки, и тожесобрался угождать Раде в надежде на сладкий кусок, а Настю он совершенно нелюбит, просто собрался на ней жениться из корыстных побуждений».

Прошел день, на следующее утро, где-то околодевяти, меня разбудил шум во дворе. Я осторожно отодвинула занавеску и увиделанебольшой автобусик с надписью «Милиция». Решив, что к Ларионовым прибылисотрудники МВД, чтобы снять показания у свидетелей, я вновь натянула на себяодеяло. Нужна буду, позовут. Но спустя некоторое время послышались крики, звон,грохот. Я мигом натянула одежду и понеслась в гостиную.

– Вы с ума сошли! – топала ногамиРада.

Трое ментов с хмурыми лицами наблюдали за ней.

– Что случилось? – спросила я.

– Лампа, – кинулась ко мне госпожаЛарионова, – представь себе: эти явились меня арестовать!

– За что?

– Обвиняют в убийстве Глеба Лукича!!!

Секунду я смотрела на неулыбчивых парней,потом осторожно осведомилась:

– Ребята, если с вами договорилась Тина,лучше признайтесь сразу. Ей-богу, это дурацкий розыгрыш, в доме все и таквзбудоражены.

– Вот ордер, – сухо сказал один изментов, – мы будем делать обыск.

Я попятилась. Рада завизжала, дверьраспахнулась, и появились домочадцы в той или иной степени раздетости.

Не стану вам описывать унизительную процедурувытряхивания шкафов и ящиков. Действо длилось почти шесть часов. Менты велисебя корректно, Раду подпустили к телефону и разрешили вызвать адвоката. ОлегПавлович незамедлительно прикатил на зов. Я слегка удивилась, думала, мужикпросто нотариус, а он оказался поверенным в делах семьи.

В мою комнату менты заглянули бегло, простоокинули взглядом помещение и ушли. Понятые – Марина и одна из горничных –испуганно молчали. Только один разок экономка заикнулась:

– Чай подан в столовой.

Но все – и домашние, и «гости» –проигнорировали приглашение. Около четырех часов дня мне дико захотелось есть.В связи с невероятными событиями, творящимися в доме, нам не предложили низавтрака, ни обеда. Решив попросить на кухне чашечку кофе и немудреныйбутербродик, я спустилась на первый этаж и увидела в холле всех домашних,включая Кирюшу и Лизу. Рада, серая, словно некачественная туалетная бумага,стояла между двумя милиционерами – молодыми парнями в форме, чьи простоватыерязанские лица хранили приличествующее моменту крайне мрачное выражение.

– Я не виновата, – бесцветнымголосом сказала Рада, – поверьте!

– Рада Александровна, – быстропредупредил адвокат, – советую хранить молчание. Все сказанное может бытьиспользовано против вас. Спокойно садитесь в машину, я поеду рядом, неволнуйтесь.

– Я не виновата, – повторила, какпод наркозом, женщина.

Ее растерянный, по-детски беспомощный взглядзаметался по нашим лицам.

Фима быстро отступил в глубь коридора и, непроизнеся ни слова, исчез, испарился, словно капля воды, упавшая жарким днем нараскаленный асфальт.

– Макс, – испуганно продолжилаРада, – Максик, как же так?

Тот абсолютно молча шагнул из холла. Рада,сменив цвет лица с серого на зеленый, прошептала:

– Вы все, все, все…