Когда деньги говорят. История монет и нумизматики от древности до поп-культуры - Фрэнк Хольт

class="z1" alt="" src="images/i_022.png"/>

Рис. 2.7. Модель образования штемпельных связей монет. Рисунок автора.

Известно, что среди многих видов животных самцы могут производить больше потомства, чем самки. Это ситуация аналогична тому, что лицевой штемпель физически способен производить больше монет, чем оборотный, а это означает меньший вклад лицевых сторон в набор монетных мемов по сравнению с оборотными. Таким образом, меметическая эволюция в большей степени управляется более вариативными оборотными штемпелями. Так, например, во впечатляющей публикации Эриха Бёрингера, посвященной ранним греческим монетам Сиракуз[142], было выявлено 733 штемпельные пары, которые включали 364 лицевые стороны и 500 оборотных[143]. Поскольку оборотная сторона монет, будучи функцией от более разнообразного мемофонда, эволюционирует быстрее, то мы обнаруживаем, что в периоды высокой активности монетного производства, как, например, в эпоху эллинизма, оборотные стороны монет действительно менялись чаще и гораздо более резко, нежели лицевые стороны. Каталоги, описывающие античные монеты, обычно тоже демонстрируют эту закономерность: на последних страницах читатели находят пометку «лицевая сторона такая же, как у предыдущего экземпляра», за которой следуют длинные списки вариантов оборотной стороны.

Следует помнить, что мемы живут как в штемпелях, так и в их потомках. Родительские штемпели воспроизводят свои мемы только в питательной среде монетного двора, но их потомки могут свободно воспроизводить унаследованные мемы, повсюду вызывая подражания себе. Последний метод сродни самокопированию, которому подвержены почти все культурные мемы, как, например, пульсирующая двухнотная тема из фильма «Челюсти». Этот вездесущий музыкальный мем зародился в голове композитора, затем его нотировали, исполнили целым оркестром, записали в составе саундтрека, сыграли в тысячах театров, а в современной культуре его просто стали беспрестанно напевать. Монеты тоже воспроизводятся более чем одним способом, но их мемы труднее поддаются точному запоминанию. Большинство людей плохо скопируют сложные мемы монет, полагаясь только на свою память. Для хорошей копии нам нужна реальная вещь и монеты, будучи мемплексами, кажется, знают об этом. Вот почему монеты и их мемы должны были физически выжить за пределами монетного двора — чтобы их можно было успешно воспроизвести. Они должны были циркулировать в течение некоторого опасного времени, пока часть их смогла бы обосноваться в безопасном месте и постаралась бы сохранить свои мемы для прямого копирования в будущем. Например, античная афинская монета несет мемы, которые можно найти на современной греческой монете в один евро, выпущенной 2500 лет спустя (сравните оборотные стороны монет на рис. 1.14 и 2.8)[144]. Но так произошло вовсе не потому что эти мемы передавались посредством общего штемпеля или добросовестно переходили от человека к человеку в непрерывной ментальной цепи. Нынешнему евро нужны были античные монеты, чтобы продемонстрировать свою жизнеспособность: он наследовал свой меметический план посредством репродуктивной имитации на современные штемпеля.

Рис. 2.8. Мельхиоровый евро, Европейский союз, 2002 г. Карта Европы / Копия афинской монеты (см. рис. 1.14). ANS 2002.24.111. Воспроизводится с разрешения Американского нумизматического общества.

Некоторые греческие цари древней Бактрии в память о своих предшественниках воспроизводили мемы более ранних монет, стараясь снабдить их такими полезными надписями, как, например, «[монета] Антимаха Теоса, [но выпущенная] во время правления Диодота Сотера» (рис. 2.9).

Рис. 2.9. Серебряная) тетрадрахма Антимаха Теоса («Бога»), выпущенная в честь более раннего монетного типа Диодота Сотера («Спасителя»), Бактрия, II в. до н. э. Диодот / Зевс-Громовержец. ANS 1991.95.1. Воспроизводится с разрешения Американского нумизматического общества.

Также поступали и некоторые римские императоры, подражавшие более старым монетам с добавлением к ним латинской пометки «REST[ITUIT]», т. е. «возвращенный», чтобы показать преднамеренность чеканки ими копий[145]. Пример этого иллюстрирует рис. 2.10, на котором представлена золотая реплика Траяна[146] с бронзового выпуска Гальбы[147] (рис. 2.11). Такие примеры показывают, что сильные мемы сохраняются благодаря репликации и мутации.

Рис. 2.10. Золотой ауреус Траяна, выпущенный в честь более раннего монетного типа Гальбы (см. рис. 2.11), Рим, 98–117 гг. н. э. Гальба / Либертас. ANS 1957.191.28. Воспроизводится с разрешения Американского нумизматического общества.

Рис. 2.11. Бронзовый сестерций Гальбы, Рим, 68–69 гг. н. э. Гальба / Либертас. ANS 1944.100.55129. Воспроизводится с разрешения Американского нумизматического общества.

Но сохранение мемов может происходить и во враждебной среде. Например, мему фигуративного искусства было довольно трудно выжить на мусульманских монетах из-за присущей им давней традиции аниконизма[148]. Тем не менее, в XII–XIII веках местные правители Джазиры[149] копировали на свои монеты рисунки с древнегреческих и римских денег, включая портреты античных царей-многобожников и изображения языческих богов (рис. 2.12).

Рис. 2.12. Медный фалс Сайф ад-Дина Гази II Зенгида, Джазира, 1169–1176 гг. Фигура в шлеме / Надпись. ANS 1937.1.3. Воспроизводится с разрешения Американского нумизматического общества.

Безусловно, эти мемы были воспроизведены с образцов возрастом более тысячи лет, а не передавались по памяти.

Жизнь и любовь

Эссеист Лайонел Триллинг[150], более точный в своих оценках, чем Аддисон и Памук, был прав, когда писал о монетах и цивилизации следующее:

Мы изобрели деньги и пользуемся ими, но мы не можем ни понять их законы, ни контролировать их действия. У денег есть своя собственная жизнь, которой, по идее, быть не должно; Карл Маркс с некоторым ужасом говорил об их неприличной способности воспроизводиться, как будто, по его словам, в их теле действует любовь[151].

Что бы ни делали наши деньги, удобно расположившиеся глубоко в наших карманах, кошельках или копилках, их поведение вызывает бесконечные размышления философов, ученых, поэтов и писателей. Живые ли вообще монеты? Есть ли у них голос? А воля? А своя точка зрения? Эти вопросы нельзя понимать в буквальном смысле, что, впрочем, не должно ограничивать нашу способность исследовать жизнь монет для лучшего понимания этих сложных артефактов. В результате таких исследований нумизмат должен будет поделиться с другими людьми — включая писателей и поэтов — сутью и индивидуальностью монет как особенных объектов, вызывающих наш непреодолимый интерес с тех пор, как 2600 лет назад они были изобретены. Как к раз к первым монетам мы и обратимся в следующей главе.

3. Изобретение монет

Прочие мужи ахейские меной вино покупали:

Те за звенящую медь, за седое железо меняли,

Те за воловые кожи или́ за волов круторогих,

Те за своих полоненных.

Гомер, Илиада,VII. 472–475[152]

Монеты до монет