Неизвестный - Мари Юнгстедт

Петра и Нильс нехотя присоединились к родителям — Кнутас заманил их обещанием покататься на лодке и порыбачить вечером. Выйдя из машины, Лине с восторгом воскликнула:

— Боже, какая красота! — и, сделав глубокий вдох, продолжила: — Какой воздух! А море, только посмотрите!

Они вместе занесли пакеты с продуктами в дом. Лине и детям не терпелось поскорей искупаться, а комиссар предпочёл остаться дома и заняться стрижкой газона, хотя этим жарким летом трава и так не нуждалась в особом уходе.

В Висбю за садом ухаживала в основном жена, здесь же он любил сам заниматься участком, потому что все оставляли его в покое и не было назойливых соседей. Когда Кнутас открыл дверцу сарая, в нос ударил сырой воздух. Комиссар вытащил наружу громоздкую газонокосилку, залил бензин. Рывок, другой — и она заработала.

Андерсу нравилось делать круг за кругом, слушая тарахтение машины, полностью освободив голову от мыслей. Родные, заслышав звук газонокосилки, держались от комиссара подальше, а он не спешил, как можно тщательней обрабатывая газон.

Дом стоял открыто, не защищённый от чужих взглядов, но ближайшие соседи жили вне поля зрения. В распоряжении семьи была небольшая бухточка, ею пользовались только они, пара соседей да какие-нибудь заплутавшие туристы. Пляж Ликкерсхамна был достаточно удалён от них, чтобы им не докучали другие отдыхающие, но дети, если хотели, могли сами дойти туда пешком. Кнутас считал, что им очень повезло с расположением дома.

Закончив стричь траву, комиссар почувствовал, что весь взмок, хотя работа и не требовала особого физического напряжения, так как газонокосилка была практически самоходной. Андерс быстро переоделся и, схватив полотенце, в одних плавках, спустился к берегу, где увидел сваленные как попало вещи остальных членов семьи. Улыбаясь себе под нос, Кнутас следил за женой и детьми, пока медленно заходил в воду.

Лине собрала пышную копну рыжих волос и закрепила на затылке с помощью заколки. Её купальник был яркой, весёлой расцветки: розовато-красноватые пятна на голубом фоне. Светлую кожу сплошь покрывали веснушки. Лине частенько жаловалась, что ей не мешало бы похудеть, и однажды он воспринял все эти разговоры о диете всерьёз — ошибка, которой он больше не допустит. Кнутас подарил жене на день рождения скакалку, абонемент в фитнес-клуб и вводный курс программы «Следим за весом. Сказать, что Лине не оценила подарок, — значит, ничего не сказать.

Даже прожив пятнадцать лет в браке, Кнутас всё ещё удивлялся, смотря на Лине: неужели эта женщина действительно его жена? Он любил её саму и её непосредственность и прямодушие. Даже когда она убирала или готовила, она делала это неистово. У неё всё было с размахом: огромные миски для салата, порывистые движения, шум и грохот. Её всегда было слышно и видно, она заполняла собой всё вокруг, как и сейчас, когда плескалась в воде с детьми.

После купания семья уселась перекусить на веранде. Когда Лине сбросила деревянные башмаки, радостно болтая в воздухе ногами, комиссар заметил, что даже на лодыжках у жены появились веснушки. Она, зажмурившись, подставила лицо солнцу, и Кнутас решил, что на выходных о работе ни слова.

От поджаренного фарша, густо приправленного специями, валил пар, наполняя ароматами кухню и пробираясь дальше, во все уголки и укромные места. Студенты-археологи готовили ужин на всех. На плите в большом котле булькало «чили кон карне», все суетились вокруг и помогали.

Ребята специально выбрали не самое сложное в приготовлении блюдо, чтобы успеть на концерт группы «Эльдкварнс», — выступление должно было начаться в девять вечера на летней сцене пансионата.

Мартина стояла и резала лук вместе со Стивеном и Евой. Слёзы текли по щекам, но не от одного только едкого овоща. Они уже пропустили по паре стопок текилы и хохотали до слёз, когда кто-нибудь выдавал очередную глупую шутку.

Все двадцать студентов, размещённые в этом здании турбазы, столпились сейчас на кухне. Другие постояльцы, заглянув сюда, сразу понимали, что им лучше подождать. Ребята накрыли все три имеющихся в наличии стола, а журнальный столик в углу был уставлен бутылками и бокалами. Кто-то притащил в кухню магнитолу и включил звук на полную мощность, так что старенький кассетник еле справлялся. Жара заставила широко открыть окна, поэтому вся округа была в курсе происходящего.

Мартина была одета в джинсы с низкой талией и чёрную майку. Светлые волосы свободно лежали на плечах. Девушка почти не пользовалась косметикой, прекрасно сознавая, что и так хороша. Немного туши для ресниц и блеска для губ — вот и всё. Мартина с нетерпением ждала свидания с ним. Вряд ли кто-нибудь из однокурсников догадывался о чём-либо. Иногда она заигрывала с остальными студентами, чтобы подразнить его, её забавляло его отчаяние. Они копались в земле бок о бок, украдкой наблюдая друг за другом. Иногда он будто нечаянно касался её руки или ноги.

— Попробуй и скажи, как тебе? — Ева толкнула Мартину в бок и протянула ложку. — Достаточно остро?

— Нужно добавить, — ответила Мартина, всыпав в кушанье ещё перца чили. — В еде должен быть характер.

Вечер просто не мог быть более подходящим для концерта на открытом воздухе. Пылающий шар солнца словно балансировал на линии горизонта, украсив море сверкающей золотой дорожкой. В воздухе остался запах запечённого ягнёнка, которого подавали на ужин. Разнородная публика собиралась перед сценой. Вокруг, между разостланными на земле покрывалами, носились дети, кто-то купался в зеркально-гладкой воде. Неподалёку расположились байкеры. Эти суровые парни в летах потягивали пиво и наслаждались выступлением. Музыка, нечто среднее между попсой и роком, захватила слушателей, так что многие вскочили с мест и принялись танцевать.

Мартина с удовольствием отдалась приятному расслабляющему чувству, которое принёс алкоголь. Как хорошо отдохнуть после тяжёлого рабочего дня на раскопках, особенно такого удачного! Как раз перед самым уходом Мартина обнаружила арабскую серебряную монету, датированную 1012 годом. Все поздравили её с находкой, а девушка почувствовала непреодолимое искушение положить монету в карман, чтобы потом показать её отцу. Но пришлось довольствоваться лишь тем, что она подержала в руке драгоценную находку эпохи викингов.

Мягкий голос с хрипотцой пел о чём-то непонятном. Мартина пыталась вслушиваться, но ей удавалось разобрать лишь отдельные слова, поэтому она довольно быстро оставила свои попытки и просто получала удовольствие от музыки, танцуя с друзьями.

Время от времени девушка вглядывалась в толпу, ища глазами его. Пару раз ей даже показалось, что поодаль промелькнуло его лицо, но каждый раз она с сожалением убеждалась, что ошиблась. Мартина не могла ума приложить, почему он не пришёл на концерт. Юнас отвлёк её от размышлений, предложив прохладного пива. Девушка охотно согласилась.

Пару часов спустя Мартина сидела на крыльце пансионата, плотно зажатая между Марком и Юнасом, и думала о том, что слишком много выпила. Несколько ребят продолжили вечеринку, собравшись на веранде и пригласив с собой байкеров. Жара ещё не спала, хотя время уже приближалось к часу ночи. Мартина оставила надежду, что он придёт, а ведь мог хотя бы позвонить. Девушка порылась в сумке в поисках телефона, но обнаружила, что мобильника там нет. Она была слишком пьяна, чтобы по-настоящему разволноваться из-за пропажи. Лежит, наверное, где-нибудь в траве, потом его поищет. Она допила всё, что оставалось в стакане, и встала, чтобы пойти в туалет, — он находился рядом с главным входом, за углом.