Думай как художник, или Как сделать жизнь более креативной, не отрезая себе ухо - Уилл Гомперц

Это была разительная перемена. Пикассо вступил в период, известный под названием «Голубого». Начало ему положила картина «Облокотившийся Арлекин» (1901). Перед нами печальный, задумчивый Арлекин; на нем костюм в сине-черную клетку, лицо покрыто слоем белой пудры. Знакомый всем образ выглядит необычно: ни пестрящего яркими красками костюма, ни озорной ухмылки во весь рот. Мы видим результат творческого «янусового» мышления. Художник соединил двух главных персонажей комедии дель арте – Арлекина и страдающего от безответной любви вечно унылого Пьеро.

Пабло Пикассо. «Облокотившийся Арлекин», 1901

Благодаря этому слиянию ему удалось создать третий, новый образ. Арлекин на его полотне – это Касагемас: он мертв, но для Пикассо по-прежнему жив. Художник облачил друга в костюм Арлекина, потому что в комедии дель арте Арлекин неизменно завоевывает любовь красавицы Коломбины. В реальной жизни Касагемасу не удалось покорить свою Коломбину (отчего он и покончил с собой), поэтому на картине, подернутой синей дымкой, Пикассо изобразил своего друга в образе отвергнутого Пьеро.

Чем пристальнее вы вглядываетесь в это полотно, тем яснее понимаете, каким образом Пикассо использовал идеи, заимствованные у его предшественников. Посмотрим также на измученное, побитое жизнью лицо «Любительницы абсента»: его могли написать Мане или Дега. Мы заметим и ярко-оранжевые мазки, словно сошедшие с таитянских полотен Гогена или с «Подсолнухов» Ван Гога. Пышные складки светло-голубого воротника и манжет Арлекина наводят на мысль о «Купальщицах» Сезанна. И вместе с тем перед нами картина Пикассо. Это его драматизм, его настроение. Это его композиция и цветовая гамма. Но главное – это его стиль.

Обойдя залы, где были выставлены картины Пикассо «Голубого периода», написанные после июня 1901 года, зритель приходил в изумление: всего за месяц молодой художник проделал путь от подражателя до зрелого мастера. Он взял у своих кумиров все, что ему было нужно, просеял их идеи сквозь сито своей индивидуальности и создал целый ряд работ, поражавших оригинальностью, изобретательностью и одновременно преемственностью. Тогда же он взял за правило подписывать свои картины «Пикассо» – только фамилия, без инициалов и других уточнений, к которым прибегал раньше. В этот момент Пабло Руис-и-Пикассо превратился в Пикассо.

Начиная с той поры крали уже у самого Пикассо. Кто только не отметился в этом, от скульптора Генри Мура до сооснователя компании Аpple Стива Джобса. Джобс любил цитировать слова Пикассо о том, что «хорошие художники копируют…», добавляя: «Мы (т. е. Apple) никогда не стеснялись красть великие идеи». Источником одной из них послужила, например, знаменитая серия рисунков под общим названием «Бык» (ок. 1945). Газета «Нью-Йорк таймс» писала, что руководство Apple, стремясь научить своих художников максимально лаконичному дизайну, демонстрировало им серию из одиннадцати литографий Пикассо, на которых изображение быка постепенно упрощается, пока не превратится в откровенно схематичное.

Пабло Пикассо. Бык, 1945–1946

Пикассо редуцировал, или, по его собственному выражению, разрушал образ быка, чтобы добраться до главного – сущности быка. Если смотреть на эти рисунки в их последовательности, то можно увидеть то, что обычно скрыто от глаз зрителя. Пикассо фиксировал каждый этап работы, что дает нам возможность проследить за ходом его мысли. Десять литографий, за исключением последней, одиннадцатой, напоминают киноматериалы или авторскую рукопись: в них много избыточного, но все лишнее будет отброшено в процессе монтажа или редактуры.

Серия начинается с традиционного изображения быка. Эта литография схожа с гравюрами, созданными в XVIII веке соотечественником Пикассо Франсиско Гойей. На второй литографии бык массивнее, толще; создается впечатление, что он составляет пару знаменитому «Носорогу» Альбрехта Дюрера (1515). На этой стадии художник все еще копирует шедевры предшественников.

На третьей литографии в схватку вступает уже настоящий Пикассо. Он, как заправский мясник, обозначает части туши и прикидывает их размеры. На четвертой геометрических линий становится больше, стиль рисунка приближается к кубизму: художник впервые пробует воплотить кое-какие старые идеи в этой новой для себя технике. Голова быка повернута к нам. Мы понимаем, что художник чувствует себя заметно увереннее, чем прежде. Пятая, шестая и седьмая литографии напоминают серии рисунков нидерландского модерниста Тео ван Дусбурга, сделанные в 1917 году: геометрия частей тела животного уравновешивает общую композицию.

Восьмое и девятое изображения убеждают внимательного зрителя в том, что к этому этапу Пикассо уже догадался: в литографии действует принцип «чем меньше, тем больше». Признанным мастером линии считался Матисс; теперь Пикассо, засучив рукава, бросает сопернику вызов на своих условиях. Отброшены последние сомнения: во главу угла поставлена безукоризненная чистота рисунка.

На десятой литографии мы видим, что художник обращается к собственному прежнему опыту. Рога быка, прежде легко узнаваемые, теперь смахивают на вилы. Эту загогулину – условное обозначение рогов – Пикассо использовал тремя годами раньше в скульптуре «Голова быка» (1942), скомпонованной из велосипедного седла и руля. У нынешнего быка голова маленькая, что подчеркивает несоразмерно крупный глаз. Пикассо прибегал к этому же приему, начиная с «Авиньонских девиц» (1907).

Последний рисунок объединяет всю серию. Это уникальное произведение искусства, в котором техника доисторической наскальной живописи сочетается с современным абстракционизмом, а опыт зрелого мастера – с новизной. Пикассо охотно заимствовал чужие идеи, да и свои не раз переосмысливал. Он внимательно следил за творчеством Матисса и не был глух к событиям, происходившим в мире. Комбинируя знание о внешних факторах с личными воспоминаниями, он в процессе освоения новой техники рвал эту связь, чтобы, преломив ее через призму своего темперамента и инстинкта, творить в высшей степени оригинальные произведения.

Пример Пикассо наглядно показывает, что суть творчества заключается не в том, чтобы что-то добавлять, а в том, чтобы убирать лишнее. Идею необходимо заострить, упростить, подчеркнуть. По всей видимости, именно эту мысль компания Apple стремится внушить своим дизайнерам: хороший повар упрощает рецептуру блюда, чтобы подчеркнуть его вкус; художник избавляется от лишних деталей, чтобы добиться ясности.