Думай как художник, или Как сделать жизнь более креативной, не отрезая себе ухо - Уилл Гомперц

Пьеро начал «выстраивать» свои картины, опираясь на принципы неоклассической архитектуры Брунеллески. Присущая им геометричность стала идеальной «рамкой», в которую он вписывал свои живописные сюжеты. Одновременно он сумел выразить дух современного ему мировоззрения, в соответствии с которым венцом творения является человек. Пьеро торил свой путь, опираясь на великих античных мыслителей: Евклида с его новаторским взглядом на геометрию и Сократа с его системой неустанного поиска истины.

Из всех работ кисти Пьеро делла Франчески новаторство художника наиболее наглядно демонстрирует «Бичевание Христа» (1458–1460). Он настолько точно изобразил архитектурные детали показанных на картине зданий, что, как считается, их можно без каких-либо модификаций воспроизвести в реальности, включая ступеньки на заднем фоне. Это идеально исполненная линейная перспектива. Любой желающий может, вооружившись угольником, транспортиром и циркулем, часами изучать, как Пьеро применил геометрические законы, открытые Брунеллески.

Пьетро делла Франческо. «Бичевание Христа», 1458–1460

Центром сложной композиции является фигура Христа, хотя до зрителя это доходит не сразу. Точка схода находится в середине полотна, справа от палача в зеленой тоге, на высоте его роста. Делла Франческа ничего не оставляет на волю случая, у него все продумано, все подчинено главной цели – добиться равновесия и гармонии. Каждая деталь, даже самая незначительная, занимает свое, строго отведенное ей место. Он не упускает из виду ничего.

Вопросов, на которые он должен был найти ответ, возникало немало. Например, как писать человеческие фигуры. На средневековых полотнах преобладали плоские изображения, и лишь немногие из художников предпринимали рискованную попытку придать своим персонажам объем. Но с открытием линейной перспективы, позволявшей создать иллюзию объемности, художнику приходилось думать о том, чтобы каждый персонаж и каждый предмет на картине обладали массой и глубиной. Если он не справится с этой задачей, это повлечет за собой разрушение всей окружающей архитектурной среды. На этом этапе гений Пьеро делла Франчески побудил его перейти от математических расчетов к мастерству живописца.

После месяцев размышлений, экспериментов, ошибок и их переосмысления он нашел ответ на главный вопрос. Ответ состоял из двух одинаково коротких слов: свет и тень. Умело комбинируя то и другое, он смог придать фигурам и предметам объем. Снова обратимся к «Бичеванию Христа»: на переднем плане справа мы видим три мужские фигуры. Обратим внимание на мужчину в красной тунике, стоящего в центре. Искусно чередуя светлые и темные тона, Пьеро создает у зрителя полное впечатление объемности изображения. Для усиления эффекта он заставил одеяние мужчины плотно облегать его фигуру.

Это было удачное, но частичное решение. Впереди оставалось еще много работы. Например, как органично вписать обретшие объем фигуры в отвечающий нормам современности трехмерный пейзаж? Чтобы обозначить пространство, разделяющее персонажи картины, он использовал линейную перспективу Брунеллески. Сравним размер трех фигур на переднем плане и Христа с его истязателями в глубине портика. Но и это было еще не все. Как совместить эти фигуры на одном полотне?

Пьеро нашел решение этой задачи, хотя на первый взгляд оно кажется парадоксальным. Верный заветам Сократа, он отбросил идеи, первыми пришедшие на ум, и принялся размышлять. Если свет и тень помогают создать впечатление объема, возможно, этот же прием позволит достичь обратного эффекта, то есть показать пустое пространство?

Еще раз посмотрите на «Бичевание Христа», и вы увидите, как, играя тенями, художник создает иллюзию глубины пространства. Особенно это заметно в правой части картины, там, где на первом плане изображены три мужские фигуры. Если судить по теням, которые они отбрасывают, источник света находится высоко у них над головой слева. За ними видна кровля открытого портика, тень которой падает на мощенную красноватой плиткой площадь. Из-за портика бьет яркий свет, давая зрителю понять, что за ним нет никаких строений. Но наше путешествие в глубь картины еще не закончено. Наш взгляд упирается в двухъярусное строение с декоративной горизонтальной полосой черного цвета, тень от которого падает вправо. И лишь тогда мы добираемся взглядом до задней стены ограды, позади которой на не слишком большом расстоянии растет дерево. Его крона залита ярким светом, льющимся с ясного неба, что позволяет предположить, что дальше, довершая зрительную иллюзию, расстилается уходящий вдаль сельский пейзаж.

Пьеро делла Франческа написал картину, исполненную такого глубокого смысла и выразительности, что искусствоведы до сих пор спорят о значении тех или иных ее элементов, отдавая дань невероятной интеллектуальной мощи художника. Как и Сократ, он понимал: чем больше вопросов ты себе задаешь, тем меньше в чем бы то ни было уверен. Перед тобой постоянно возникают неожиданные возможности, превращения, противоречия и ошибочные суждения. Ни в чем нет никакой определенности. И в этих условиях художник вынужден принимать решения. Это трудный выбор.

Впрочем, нет худа без добра. Решения, принятые в результате сознательного выбора и долгих и глубоких размышлений, обладают особой ценностью. И мы получаем художественное произведение, способное завладеть нашими мыслями и чувствами и остаться в веках.

Творение Пьеро делла Франчески отличают глубина и ясность мысли. «Бичевание Христа» вовлекает зрителя в сократический диалог. Чем дольше мы смотрим на полотно, тем больше у нас возникает вопросов. Сегодня, как и пятьсот лет назад, зритель чешет в затылке, пытаясь понять, кто или что изображено на картине. На самом деле главным достижением мастера стало изображение не людей и не зданий, а пространства между ними.

В двухмерном мире средневековой живописи проблема пространства никого не волновала. Упрощая, можно сказать, что живописец просто заполнял полотно бесчисленными подробностями, чтобы на нем не осталось пустого места. Но чтобы создать иллюзию при помощи линейной перспективы, от художника требуется умение чувствовать пространство. Чем это чувство сильнее, тем убедительнее иллюзия. Пьеро делла Франческе предстояло найти решение и этой задачи.

Он шел к нему методом проб и ошибок и снова отбросил вариант, лежащий на поверхности. Казалось бы, для создания иллюзии трехмерного пространства надо изобразить на полотне как можно больше объектов, которые заполнят «пустоту» уходящего вдаль пейзажа. Но Пьеро сделал диаметрально противоположный выбор. Он не только не добавил ничего лишнего, он сознательно «зачистил» пейзаж. Говоря современным языком, он использовал минималистский подход, убрав хаотичное нагромождение предметов. В трехмерном мире Пьеро делла Франчески меньше означает больше.