1000 год. Когда началась глобализация - Валери Хансен

Несмотря на то что северяне покинули Гренландию, знание о Винланде бережно сохранялось. Беседа Адама Бременского с правителем данов воспроизводилась в нескольких латинских рукописях 1200 и 1300-х годов, когда исландские саги постепенно обретали знакомую нам форму, да и сочинение Адама целиком известно по множеству рукописей. Судьба этого документа дает представление о том, как информация о далеких народах распространялась на протяжении столетий: Адам записал рассказ конунга данов о Винланде, но в последующие столетия этот рассказ не удостаивался внимания. Иными словами, он воспринимался как всего-навсего очередное предание об опасном месте на краю света, одном из многих, коими изобиловало Средневековье.

В сравнении с прочими контактами на рубеже 1000 года встреча северян с амероиндейцами имела сугубо краткосрочный эффект. Несколько переговоров, случайный обмен товарами, возможно, отдельные стычки и рукопашные – вот такова глубина этих контактов Америки и Европы.

Памятуя о массовой гибели амероиндейцев, павших жертвами европейских микробов после 1492 года, нельзя не задаться вопросом, не постигла ли их та же участь на рубеже 1000 года. Ни одна сага не сообщает о вымирании туземцев после встреч со скандинавами, зато сами скандинавы однажды пострадали, заразившись какой-то диковинной болезнью – быть может, наелись испорченного китового мяса.

Вообще-то амероиндейцы тоже заболели не после первого же контакта 1492 года. Минуло несколько десятилетий, и лишь в 1520-х годах они начали гибнуть в больших количествах. Поскольку контакт получился исключительно коротким – всего десять лет, проведенных скандинавами в Л’Анс-о-Медоуз, – северяне, возможно, попросту не успели ничем заразить коренное население Северной Америки.

К 1492 году знания европейцев о Гренландии и Винланде заметно оскудели. В том году папское послание характеризовало Гренландию как «остров поблизости от края света… Из-за льда, который окружает сей остров, плавают вокруг него нечасто, ибо земля становится видна только в августе, когда лед отступает. По сей причине думают, что никакой корабль не посещал те места за последние восемьдесят лет, и там нет ни епископа, ни священника».

Тем не менее повествование Адама Бременского было известно узкому кругу ученых, способных читать латынь. В 1590 году, почти через столетие после первого путешествия Колумба, исландский школьный учитель по имени Сигурдур Стефанссон нарисовал карту в поддержку притязаний скандинавов на первенство в открытии Америки.

Норвегия, Великобритания и Ирландия нарисованы по отдельности близ восточного края карты. Единый массив суши вдоль северного и западного краев карты включает Гренландию, Хеллеланд (ошибочное написание слова «Хеллуланд»), Маркланд и землю скрелингов (новое географическое название, придуманное Стефанссоном); длинный и узкий полуостров ведет к мысу Винланд. Это изображение Винланда как оконечности материка подсказало Ингстадам, где следует искать древнее скандинавское поселение на северной оконечности Ньюфаундленда.

Карта Стефанссона служит напоминанием о плаваниях скандинавов в Америку на рубеже 1000 года и поднимает целый ряд вопросов, аналогичных тем, которые принято считать порождениями современной глобализации. Что случается при неравенстве оружейных технологий в случае начала боевых действий? Каковы будут последствия торгового дисбаланса? Если у одной стороны больше людей, чем может компенсировать этот перекос другая сторона? Наконец, почему так трудно учиться у других, даже если они обладают неоспоримо полезным опытом?

На момент контакта с амероиндейцами у северян было явное преимущество – применение металлических орудий труда. Однако скандинавы предпочли все-таки уйти – то ли из-за свирепости американских индейцев, то ли из-за нехватки припасов, необходимых для длительного выживания[29]. Точно так же северяне постепенно покидали Гренландию – а представители культуры Туле переселялись туда с Аляски. Контакты скандинавов с индейцами в материковой Америке и с культурой Туле в Гренландии характерны для равномерно сбалансированных, если можно так выразиться, контактов на рубеже 1000 года, от которых принципиально отличались контакты после 1500 года, когда превосходство в оружии и пушках почти всегда гарантировали европейцам победу.

Скандинавские плавания через Атлантику важны тем, что они открыли новые торговые пути на запад. Прокладывая и осваивая новые маршруты на рубеже 1000 года, скандинавы действовали на широком пространстве, от Л’Анс-Медоуз на западе до Каспийского моря на востоке. Они первыми выдвинулись на Крайний Север Гренландии и, возможно, первыми побывали в некоторых местностях южнее.

Их плавания в Америку дают нам важный урок относительно глобализации: эти плавания отнюдь не были «первоисточником» межконтинентальной торговли. Как будет показано в следующей главе, амероиндейцы, с которыми столкнулись скандинавы, уже торговали с другими народами, причем на дальних расстояниях. В конечном счете главное в плаваниях скандинавов то, что их открытия позволили связать уже существовавшие по обе стороны Атлантики торговые сети и тем самым положили начало глобализации.

В 1000 году крупнейшим городом обеих Америк было, вероятно, поселение майя Чичен-Ица с населением около 40 000 человек. Расположенное приблизительно в 50 милях (80 км) от моря, оно находилось на полпути вдоль северного побережья полуострова Юкатан в Мексике. Возможно, Чичен-Ица является наиболее хорошо сохранившимся древним городом и ежедневно принимает сегодня тысячи туристов. Главная достопримечательность поселения – Кастильо, ступенчатая пирамида высотой 100 футов (30 м) с идеально ровными лестницами по всем четырем сторонам. Толпы людей собираются у нее каждый год 21 марта и 21 сентября, чтобы воочию насладиться удивительным творением древних инженеров. Около 3 часов дня солнечные лучи рисуют затейливое изображение – образ змеи на северной стороне пирамиды. На протяжении часа змеиное тело растягивается, как бы присоединяясь в итоге к каменной голове у подножия лестницы в идеальном хореографическо-световом шоу, задуманном и поставленном добрую тысячу лет назад.

Производит впечатление и площадка для игры в мяч размерами 500 на 200 футов (150 х 60 м). Гораздо более просторная, чем футбольное поле, и датируемая рубежом 1000 года, эта площадка является крупнейшей игровой площадкой майя в Мезоамерике (обычно так обозначают совокупно Центральную и Южную Мексику, Белиз, Гватемалу, Сальвадор, Гондурас, Никарагуа, Коста-Рику и Панаму). Современные посетители часто начинают осмотр города именно с этой площадки, поскольку она лежит прямо за входом.

Разделенные на две команды, игроки сражались за каучуковый мяч, работая бедрами, локтями и коленями. Цель игры состояла в том, чтобы забросить мяч в каменное кольцо (ворота) по обеим сторонам поля. Исторически восьмидюймовый (20 см) мяч делался из смолы каучуковых деревьев, которую собирали, давали загустеть и потом лепили из нее предмет круглой формы. Каучуковые деревья – американские эндемики, и к их смоле изготовители мячей добавляли сок пурпурных вьюнков, чтобы шар получался более упругим. Испанцы, никогда не видевшие ничего подобного, сильно удивлялись скорости и непредсказуемости движения мячей.