Невеста с ноутбуком - Мстислава Черная

Адъютант скрывается за одной из дверей, и я слышу его чёткий голос:

— Ваше высочество, по вашему пркиазу леди Шеллара Тинс доставлена.

Шеллара Тинс, говорите? Как хорошо, что парень представил меня полным именем, а то было затруднительно не знать собственную фамилию.

Так, опекун Зеер, это явно не имя, а я Тинс. Пока не очень понятно, но звучит обнадёживаюше.

— Леди, прошу.

Я с улыбкой вхожу:

— Ваше высочество, — и приседаю в реверансе.

— Шелли, здесь нет необходимости соблюдать формальности. Проходите.

Медленно выпрямившись, я оглядываюсь. Это точно бордель? Центр помещения занимает не гигантская кровать, как можно было предположить, а широкий письменный стол. На столешнице идеальный порядок. Я чуть завистливо вздыхаю. Я всегда жила даже не в творческом беспорядке, а в творческом хаосе.

Хах, кронпринц, известный как завсегдатай борделей, приходит сюда работать.

Взгляд цепляется за стеклянный шар на серебряной подставки. Внутри шара запаян пропитанный лиоруанским соком браслет-косичка.

— Оставьте нас, — коротко приказывает его высочество.

Адъютант и второй помощник кронпринца, одетый в штатское, незамедлительно выходят Дверь за ними плотно закрывается.

Я продолжаю стоять перед столом. Взгляд то и дело соскальзывает с лица кронпринца на стеклянный шар. Заметив, куда я смотрю, Риман небрежно взмахивает рукой:

— Яд невозможно вывести полностью. Располагайтесь, Шелли.

Меня до костей пробирает его сверлящий взгляд.

Я остаюсь стоять:

— Ваше высочество, сожалею, но мне не удалось получить текст того пророчества. Подозреваю, это связано с тем, что оно больше недействительно.

— Однако сведения, которые из него можно почерпнуть, будут несомненно полезны, Шелли.

— Пророчество рассказывало о судьбе принцессы Оливии, о ей прибытии в Лавис, вашем холодном к ней отношении на балу.

— Холодном? — неожиданно перебивает Риман.

Он же не хочет сказать, что принял Оливию тепло?

— Ваше высочество…

Кронпринц поднимается из-за стола, жестом указывает мне на стоящий в стороне стул. Я не чувствую я за собой права сесть. Хотя нет моей вины в том, что «Сбежать от чудовища» превратилась в монолит нечитаемых символов, я, по факту, не выполнила пожелание кронпринца. Что хуже, он рассчитывает извлечь пользу из моего рассказа, в то время как мне нечего ему рассказать. Однако отказаться почти невозможно, ведь мне пришлось бы открыто возразить.

И я сажусь.

Кронпринц берёт второй стул, легко переставляет спинкой ко мне и устраивается верхом.

— Вы считаете, что я её обидел, Шелли?

— Девушка в чужой стране совершенно одна, не считая слуг и дипломатов, но слуги не смогут её защитить от аристократов, а дипломатов нельзя назвать близкими.

Риман усмехается:

— Шелли, вы совсем не принцесса.

— Да, разумеется.

Риман усмехается ещё шире:

— В прошлой жизни вы были далеки от политике. Шелли, вы оцениваете ситуацию, как… домашняя девочка. В вас очень причудливо сочетаются наивность и проницательность. Я объясню. Оливия принцесса. Она представляет свою страну. Через отношение к ней я показал своей отношение к Карансу. Король идёт путём союзничества, я же вижу в Карансе кровного врага, который должен быть уничтожен.

А книжке про войну не было…

— Ваше высочество, я не понимаю, почему вы тратите своё время на политические уроки.

— Шелли, взмахом руки вы спасли меня от безумия и краха. Я уверен, что вы станете моей счастливой звездой. Я готов очень многое сделать для тех, кто меня поддерживает. Стоит ли считать незначительные разъяснения чем-то важным?

Значит, я должна оправдать доверие и придумать, как использовать ноут на благо кронпринцу. Собственно, ответ очевиден. Мой ноут — это доступ к уникальной информации. Проблема в том, что большая часть информации просто бесполезна. Зачем его высочеству история Древнего Египта или таблица соответствий российских и европейских размеров одежды?

— В пророчестве говорилось, что вы устраивали дебоши, с каждым разом совершали всё более и более безумные действия, всячески досаждали принцессе. И в финале вы перед свидетелями ранили посла Каранса.

— Суд, лишение титула…

— И пожизненное тюремное заключение, — заканчиваю я за кронпринца.

— Хм…

В его взгляде вспыхивает ярость, смешанная с лютой ненавистью. Игривый котик в мгновение ока превращается в напряжённого, готового к прыжку тигра. Хотя Риман продолжает смотреть на меня, я знаю, что его ярость направлена на принца Дорана и на тех, кто его поддерживает.

— Что ещё вы помните из пророчества, Шелли?

— Что вы предположительно выбросили меня из окна, — с милой улыбкой говорю я чистую правду.

— Вот как?

Я пожимаю плечами.

— Ваше высочество, я действительно не очень хорошо помню детали, я читала пророчество как развлекательную сказку. Возможно, вы могли бы помочь наводящими вопросами? О, вспомнила! Королева попросит принцессу Оливию передать через Каранское посольство некое письмо. Принцесса согласится и примет конверт. Я не знаю, что внутри, принцесса не станет его вскрывать.

— Вот видите, Шелли, вы не перестаёте меня радовать. Я с удовольствием прочитаю, что мне пишет её величество, — и снова эта обворожительная улыбка и довольный прищур, как у кота, получившего банку сливок.

— Вам? — хмыкаю я.

— Конечно, мне. Ведь письмо заберу я. Какая разница, кто указан получателем? Шелли, скажите, в пророчестве упоминалась королевская семья Дашаля?

— Дашаль? — переспрашиваю я, я запомнила далеко не все имена и названия. — Вроде бы нет, не помню такого. Но, ваше высочество, поскольку пророчество в основном рассказывало о романтических отношениях принцессы и принца Дорана, иные события могли просто не упоминаться.

Риман не выглядит огорчённым, жмурится и всё больше походит на большого кота, пригревшегося на стуле:

‍​‌‌​​‌‌‌​​‌​‌‌​‌​​​‌​‌‌‌​‌‌​​​‌‌​​‌‌​‌​‌​​​‌​‌‌‍— Хорошо, что не упоминалось…