Танго после - Анна Зорская

вряд ли. Она же не круглая дура, если выиграла грант.

Вдруг по залу пошёл ветерок изумлённых возгласов, все взгляды устремились ко входу в зал. Абруццо тоже посмотрел туда. По направлению к нему шла Ольга под руку с Сергеем. На ней было белое платье с едва заметными серебринками, которые вспыхивали, когда на них попадал свет. Платье выгодно облегало прекрасную фигуру, оно было не совсем коктейльное, скорее танцевальное, без рукавов, с открытой спиной и высоким разрезом справа почти до талии. На ногах туфли на среднем каблуке. Светлые волосы тяжёлой волной струились по спине.

Ольга с Сергеем остановились, не дойдя до середины зала. Все молчали, тишина была как в театре перед поднятием занавеса. Ольга что-то тихо сказала Сергею, и он остался стоять. Она же ни на кого не глядя, подошла к музыкантам и о чём-то попросила в полголоса. Те кивнули в ответ.

Ситуация всё больше завораживала. Все молча смотрели на Ольгу. Она повернулась и пошла к Абруццо. Оставалось несколько шагов, она подняла на Лоренцо глаза, синие, огромные. Его ударило горячей волной, девочка из его кошмара. Она???

Из подсознания, которое щадя его, столько лет прятало её имя, наконец, вырвалось: Сергей Шакурский и Ольга Разумовская! Ну, конечно.

Внутри стало горячо. Она тогда не умерла, он не убил её! Радость затопила его, это была радость висельника, которому в последний момент отменили казнь. Радость освобождения. Но разум отказывался совмещать два образа: Ольга не могла быть той девочкой, это невозможно, но ведь имя, глаза, волосы.

Наконец, она подошла. Реакция Абруццо смутила её, почему такая радость? То, что она читала на его лице, никак не могла быть реакцией на ситуацию, которую она много раз проигрывала в воображении, и которую просчитала до мелочей. Не удивление, не смущение, не стыд за тот ужасный поступок, а радость.

— Профессор, я хочу получить свой приз.

Они вышли на середину зала.

Заиграла музыка. Великий Леонард Коэн: Dance me to the end of love.

Сначала ноги его не слушались, он не танцевал с того дня ни разу. В голове стучало: жива, она жива. Постепенно шок стал проходить. Танец — великое искусство. Его начал охватывать восторг, то — уже забытое чувство.

Он любил аргентинское танго больше европейского, оно было чувственное, интимное, завораживающее. А под эту необыкновенную музыку ещё и нежное. Аргентинское танго — свободный танец, индивидуальный, творческий. В нём нет чёткого плана и обязательных элементов. Партнёр как бы «рисует» танец по своему сценарию.

Ольга была необыкновенно гибкой, музыкальной, она откликалась на малейшее его движение. Она подчинялась беспрекословно. Мелькнула дурацкая мысль — вот бы она тогда была его партнёршей. Танец стал захватывать их. Абруццо вёл уверенно, при этом давая партнёрше полную свободу. Они танцевали впервые, но всем вокруг казалось, что они танцуют уже давно, настолько их движения были органичными.

«Великолепный партнёр» — пронеслась у неё мысль. Им нравилось танцевать друг с другом. Её волосы почти касались пола, когда он наклонял её, удерживая на своей ноге. Красивые, чёткие движения, поворот головы, взмахи рук, переплетение ног. Это было восхитительное зрелище.

Последние аккорды. Как быстро закончилась музыка. Они не успели насладиться танцем в полной мере. Её рука выскользнула из его руки.

В зале стояла восторженная тишина. Ольга повернулась и пошла к Сергею. Тот стоял хмурый. Ему было больно. Она танцевала не с ним.

Аличе направилась к Абруццо. Он молча остановил ей резким движением руки и вышел на балкон. Внутри мысли и чувства слились в горячий клубок. Радость, грусть, удивление, сожаление и восторг яростно дрались за первенство. Победила радость. Он распустил галстук и расстегнул ворот рубашки. Посмотрел вниз. Ольга шла, держа Сергея под руку. Какая светлая пара, промелькнула мысль, которая казалось, и вовсе была здесь не к месту.

___________________________________________________________________

Ольга с Сергеем поднялись в номер гостиницы. Она начала собирать вещи.

— Ты уезжаешь?

— Да.

— А я? Я тоже с тобой.

Ольга повернулась к нему: — Нет, ты останешься, до официального окончания стажировки ещё два дня. Ты должен узнать у него, почему он тогда так поступил? Я не могу понять. Он не мог этого сделать.

Лоренцо не совмещался в её сознании с тем мальчиком в одну личность. Это были два разных человека. Так иногда бывает, когда фокус размыт, и объект начинает двоиться.

— Ты же знаешь, что я не успокоюсь, пока не выясню всё до конца.

Сергей вздохнул, да, он это знал.

— Ну, куда ты на ночь глядя. Самолёт только утром. Ты ещё успеешь немного отдохнуть.

- Нет, я не могу больше здесь оставаться. Я лучше посижу в аэропорту.

- Почему ты сама его не спросишь?

- Я не могу, у меня нет сил. Я устала. Смертельно.

- Хорошо. Может, я всё-таки провожу?

- Нет, не надо, хочу побыть одна. Да, и такси уже, наверное, ждёт.

Они спустились вниз.

___________________________________________________________________

Ольга уехала, Сергею было плохо. Он видел их танец. Они с Ольгой никогда больше не будут парой. У неё появился другой партнёр, сильный, яркий, и в их паре вёл он. Сергей знал Ольгу как себя и понимал, что потерял её. Да, они останутся друзьями, но их больше не будет ДВОЕ, так, как было всю жизнь.

Ему захотелось напиться. Он зашёл в бар гостиницы, было уже довольно поздно, но людей ещё много. Взял двойной виски и огляделся в поисках столика. Сидеть за барной стойкой не любил. Как курица на насесте. В глубине зала заметил Абруццо.

«Ну, и хорошо», — подумал он, — не надо будет потом договариваться о встрече».

У Сергея и мысли не возникало, что он может не исполнить Ольгину просьбу.

Абруццо сидел здесь видимо уже давно, трезвым его назвать было трудно. Рубашка расстёгнута, всегда тщательно приглаженные волосы взъерошены. Сергей подошёл.

— Как Вы здесь? — Абруццо был удивлён.

— Здесь Ольга жила. Она заехала забрать вещи.

— Здесь? — Абруццо уже не знал, чему удивляться. — Она уехала?

— Да.

«Не попрощалась» — Лоренцо стало грустно.

Долго сидели молча. Наконец Сергей сказал:

— Простите, профессор, я должен у Вас спросить.

Сергею было трудно, он никогда не лез в душу к людям с расспросами.

— Ещё раз простите, но я должен спросить, Ольге важно знать, что тогда было на турнире?

Абруццо понимал, почему Ольга не спросила его сама. Она боялась.

Лоренцо долго молчал, они с Сергеем говорили по-английски. Чужой язык, на нём трудно передать свои чувства, объяснить, оправдаться.

— Я из бедной семьи. Вы знаете, что такое нищета?