Мне всегда будет 44 - Ляйсан Юнусова

Вечером я с радушной улыбкой встречаю мужчин, расспрашиваю их о прошедшем дне, о котором они с готовностью долго рассказывают, принимаю комплименты свой стряпне и ухожу читать в постель. Я читаю любимые романы Мориса Дрюона об исторических персонажах из прошлого Франции, о королях и королевах, их жизни и деяниях, о властных мужчинах, правящих страной, и о женщинах, преодолевавших свою судьбу. Я лежу без сна, пока не приходит муж, а потом устало засыпаю.

Флора лежит без сил – всю семью скосил грипп. У детей температура под сорок, и она обтирает их уксусом и поит чаем с малиной. Муж тоже лежит. Говорят, что мужчины начинают чувствовать себя смертельно больными уже при тридцати семи градусах, но Альфред уже не ноет – он видит, что все внимание жены сосредоточено на детях.

«Надо накормить бульоном – и все пройдет»,– у мамы, как всегда, своя панацеи. Силы, чтобы бороться с болезнью детям, действительно нужны, и Флора заставляет себя встать и отправиться на кухню. Заварить чай с душицей и приготовить куриный бульон – классический рецепт при недугах. У татар его заправляют лапшой – токмач – это классика. Флора начинает раскатывать тесто.

В столовую ложку воды воду положить 1 яйцо, восемьдесят грамм пшеничной муки, полчайной ложки соли, перемешивают и замешивают крутое тесто Затем его раскатывают толщиной в один миллиметр и на 15 минут оставляют для подсушки, после чего нарезают полосками шириной пять сантиметров, кладут друг на друга и нарезают поперек тонкой соломкой.

Чем тоньше соломка, тем умелее считается хозяйка – этот тест проходит каждая невестка не селе. Флора – из умелых, хотя ее дети предпочитают лапшу потолще. Когда готовит, Флора всегда повязывает голову косынкой – что б, не дай Бог, ни один волосок не попал в пищу. Сегодня эта тугая повязка облегчает головную боль. Постепенно привычные движения отвлекают ее от плохого самочувствия, возвращают к жизни. Когда ей плохо, она всегда убирает дом или готовит, как будто, если она сотворит своими руками что-то хорошее, и жизнь ее станет чуть лучше. На работу ей сегодня не надо – она на больничном. Альфреду же не терпится встать в строй – он рвется на работу, задыхаясь в духоте квартиры, внезапно ставшей для него тесной. Заботы жены он принимает раздраженно, но делает все, чтобы скорее выздороветь.

–Ну, слава Богу, хоть едой будут, наконец, кормить,– с ворчанием появляется он на кухне, кашляя на ходу.– А катык у нас есть, чтобы добавить в суп?

–Я в магазин не ходила,– тоже раздраженно отвечает Флора. Тем, что она тоже больна, никто не озабочен. Но она быстро берет себя в руки: ей нельзя распускаться, иначе их мирок развалится. Она наливает мужу чаю и продолжает колдовать над плитой, вкладывая в пищу всю свою любовь и заботу. Так проходит еще неделя.

Наконец, муж выздоравливает настолько, чтобы покинуть дом – и он радостно упархивает из гнезда, оставив детей на попечении Флоры. По вечерам он тоже не спешит домой, но все же старается приносить хоть игрушку, хоть бананы, чтобы порадовать детей. Им тоже лучше – они целыми днями смотрят мультфильмы. А Флора, наконец, может передохнуть и насладиться чтением книги. Ее не беспокоит отсутствие мужа – она слишком устала. Ей хочется только покоя и полного выздоровления. Она листает журнал «Иностранная литература», выбирая с чего начать.

Альфия появляется, как всегда, полная новостей и с тортом «Татарстан»– лакомством, доступным не каждому, а только номенклатурным работникам. Она – журналист, работает в журнале «Эхо веков» ипользуется всеми благами, распространяющимися на сотрудников важного издания. Это строгое издание, выходящее на двух языках – русском и татарском, а Альфия – натура творческая, горящая, крылатая. Она пишет стихи и прекрасные очерки, которые с удовольствием печатают литературные журналы и газеты. Душа у нее тонкая, ранимая, переживательная. Самат, безусловно, ценит ее натуру, столь противоположную ему, но и страдать заставляет немало. Вместе они составляют интересную пару: он – спокойный, рассудительный, упрямый, гордый, она – воздушная, пылкая, летящая, но при этом очень ответственная. Ее карие глаза лучатся умом и живым интересом к жизни. Поэтому она всегда в курсе всего происходящего, ее интереса хватает на все, даже на мелочи. Оказывается, в ЦУМе «давали» сегодня чехословацкую обувь – была огромная очередь. Оказывается, дочь их знакомой на Московской Олимпиаде-80 сошлась с африканцем, и сейчас пристраивает в школу негритенка – представляешь, каково ему будет? Оказывается, скоро социальные пособия одиноким матерям будут выдавать продуктовыми чеками. Оказывается, люди с некогда так ценимым высшим образованием теперь вынуждены работать на рынках, чтобы прокормиться. Оказывается, вместо преследуемых по закону фарцовщиков, торгующих из-под полы импортным товаром, скоро появятся «челноки»– люди нашли способы ездить в Турцию за одеждой, которую будут вполне легально продавать на базарах – и с этим явлением никто бороться не собирается. Действительно, мужчины и женщины с большими клеенчатыми баулами скоро заполнят все аэропорты. Другие прогнозы Альфии тоже неизменно сбываются.

Она болтает без умолку, возвращая Флору из выдуманного писателями мира в реальность. Подруги болтают до позднего вечера, пока обеим не наступает время готовить ужин – что бы ни происходило вокруг, к возвращению мужей всегда должна быть готова еда. Но мужья домой не торопятся – их производственные совещания, скорее всего, опять перетекли в ресторан. «Альфия, наверное, злится»,– устало думает Флора. Она же беспокоится: «Лишь бы только не случилось чего». Альфред возвращается заполночь, и пахнет от него совсем не шахматами. Флора с облегчением думает: «Жив».

–Вчера засиделись,– буркает он с утра, но потом, спохватившись, меняет тон.– Гости приехали из Москвы. Никак не отвертеться было. Флора, жанкисэкккэем, ты, наверное, беспокоилась?

–Да,– отвечает Флора сдержанно, закрывая тему. Мудрая женщина не будет затевать скандал, а мама учила ее быть мудрой.– На ужин у тебя есть щи, и холодец еще остался,– невозмутимо говорит она. Сегодня она готовить точно не будет. Сегодняшний день она посвятит себе, детям и родным.

Она долго разговаривает по телефону: сначала – с мамой, потом с Амиром, убирает до блеска дом, стирает детское белье, потом долго принимает ванну, распаривая все поры и каждой из этих пор наслаждаясь блаженством спокойных минут наедине с собой и проникаясь мыслью, какая это роскошь – иметь квартиру с отдельной ванной комнатой. Многие из казанцев вынуждены ходить семьями в городские бани, и, поскольку чистоплотность у татар в крови, на улицах можно часто встретить людей со своими тазиками и березовыми вениками. Сегодня пятница, последний день ее больничного. Детям пора в школу и в садик. Их тоже предстоит выкупать, смыв с них все следы болезни. Они уже соскучились по своим товарищам, им – маленьким мужчинам, тоже стало тесно в уютном гнезде.

Она тоже соскучилась по своей работе! И вот, наконец, понедельник. Флора долго и тщательно выбирает одежду, наносит макияж, подбирает сережки – готовится к первому рабочему дню, как к празднику. Ее каблуки уверенно стучат по коридору компании, а пальцы – по клавиатуре. Начинается новая неделя. Она уверенно вступает в свой кабинет, в свой незыблемый мир цифр.