Ведьма из-за моря - Виктория Холт

Я задрожала при мысли, что ей еще предстоит испытать, когда она узнает обо всем, со мной случившемся.

И вдруг я вспомнила о Колуме. Он стоял там, широко расставив ноги, снисходительно наблюдая за нами, будто отдавая нас друг другу. Мне хотелось вбежать в дом и спрятаться. Я видела, что он ехидно смотрит на меня. Ждал ли он, когда я назову его своим соблазнителем, чтобы он мог заявить, что я и не думала сопротивляться? Вероятно, он считал, что ему поверят больше, чем мне.

Казалось, эти минуты во дворе длились целую вечность. Будто само время остановилось, ожидая, что же я сделаю. Я могла разоблачить его.

И что потом? Моего отца не было дома, но, когда он вернется, он убьет Колума Касвеллина или сам будет убит. В этом не было смысла: что сделано, то сделано.

Я сама себе удивлялась. Неужели я уже смирилась? Я хотела уйти от него и подумать, что же делать дальше. Я должна подождать, подумать над тем, что произошло, спросить себя, что мне теперь делать.

Теперь моя матушка говорила:

— С вашей стороны было очень любезно послать сообщение, что моя дочь в безопасности, и как можно скорее доставить ее домой.

— Я сделал только то, что на моем месте сделал бы любой джентльмен! сказал он, склонив голову.

Мне стоило большого труда не закричать на него и не разоблачить его, рассказав, какой он негодяй, но я понимала, что это еще более огорчит мою матушку.

— Войдите в дом и подкрепитесь, — пригласила матушка.

Она ввела его в Лайон-корт. Он сделал ей комплимент, сказав, что дом просто прелестный.

— Он такой современный по сравнению с замком Пейлинг. В старые времена строили просторно, но не обращали внимания на уют. Конечно, время от времени мы улучшаем замок, но куда лучше делать все, как надо, с самого начала.

— В старых домах есть что-то завораживающее, — сказала матушка.

— О да, в них так много происходит! Когда я размышляю о тяжких преступлениях моих предков, то начинаю думать, что замок должен быть населен злыми духами.

Матушка провела его в комнату, выходящую на галерею. Дамаск смотрела на Колума с восхищением: он, наверное, казался ей великаном. Он взял ее на руки и поднял высоко над головой. Меня раздражало то, что она так явно восхищалась им.

— Вы понравились Дамаск, — сказала матушка.

— Мне она тоже понравилась. Какое необычное имя! В вашей семье все имена оригинальны!

Матушка была польщена. Она не замечала, что он насмехался над ней — Дамаск названа в честь бабушки: та родилась в год, когда доктор Линакр привез дамасскую розу в Англию.

— А Линнет? — спросил он, ласково улыбаясь мне.

— Мы думали, что будет мальчик, и решили назвать ее Пени — семейным именем. В последний момент мы раздумали, а она была так похожа на птичку…

Я готова была сгореть со стыда. Что случилось со здравым смыслом матушки? Неужели она не понимала, что этот человек был врагом? Конечно, она же не знала, как он обошелся со мной! Она видела в нем только моего спасителя.

Я хотела сказать всю правду. У меня было такое чувство, будто он ждет, когда же я это сделаю, и даже надеялся на это, но что-то удерживало меня. «Подожди, — говорила я себе. — Не действуй сгоряча, подумай сначала».

Я ждала, что он уйдет и я смогу пойти в свою комнату. Я хотела снять с себя одежду, рассмотреть синяки, вымыться и надеть все чистое. Как будто я могла очиститься… когда-нибудь!

— Дорогая Линнет, — сказала матушка, — ты совсем без сил.

— Я хотела бы пойти в свою спальню, помыться и отдохнуть…

— Ну конечно. — Она улыбнулась Колуму Касвеллину. — Вы извините. Умоляю, не торопитесь уезжать! Очень жаль, что мужа нет дома. Вам могут приготовить комнату, где вы отдохнете после такой поездки.

— Я привык к путешествиям, а поскольку моя миссия закончена, я должен возвращаться. Я поднялась, матушка позвала Дженнет.

— Ты должна отдохнуть, дорогая, — сказала она мне. — Это было тяжелое испытание.

Я хотела крикнуть: «Ты не знаешь, что это за испытание!» Я чувствовала на себе насмешливый взгляд Колума, как бы вынуждающий меня сказать матушке всю правду.

Вошла Дженнет, и матушка велела ей принести в мою комнату горячей воды, а она сама принесет мне посеет,[2]который ее бабушка готовила, чтобы восстановить силы.

Дженнет взяла за руку сопротивляющуюся Дамаск, а я холодно простилась с Колумом Касвеллином.

Он поклонился.

— Рад был оказать вам услугу, особенно после моего неподобающего поведения при первой встрече!

— Но вы все-таки оставили комнату за нами, — сказала матушка.

— Мадам, можете ли вы простить меня за грубые манеры? Признаюсь, что выпил слишком много вина.

— Я готова простить вам все за то, что вы сделали этой ночью.

Мне хотелось кричать, я видела его тайную радость. Он же сказал, что был одержим дьяволом, и это было похоже на правду.

Я пошла в свою комнату, там было легче думать. Дженнет принесла горячей воды, я сняла все с себя. Я невольно представила себе, как он снимает с меня одежду. Никогда больше не надену ее! Я вымылась и надела все чистое. Странно, но я почувствовала себя лучше. Я подошла к окну, услышав голоса внизу: матушка показывала ему наш сад.

К сожалению, Касвеллин поднял голову и увидел меня. Он поднес руку к губам и, как тогда, в первый раз, послал мне воздушный поцелуй.

Хорошо, что матушка не видела меня! Я торопливо отошла от окна.

Когда матушка вошла с напитком, я лежала в кровати. Она встал на колени у кровати и положила руку мне на лоб.

— О, Линнет, не думаю, что когда-нибудь забуду тот момент, когда увидела, что тот человек ускакал с тобой! Нам не следовало ехать туда, и надо было взять больше конюхов для охраны. В следующий раз надо проследить, чтобы они были вооружены. Слава Богу, что этот человек очутился там. Кто бы мог подумать, что он окажется тем, кто нам так не понравился в гостинице!

Надо все рассказать ей прямо сейчас, она посоветует мне, что делать. «Не сейчас, — подумала я. — Я еще не готова к разговору. Я должна подумать».

Подумать! Да я только об этом и думаю. Это мне снится, стоит перед глазами, когда просыпаюсь. Я уже не была уверена, вообразила ли я себе все или это случилось в действительности. Я только знала, что никогда уже не буду прежней. Проходили дни, и я начала сознавать, что ничего не скажу матушке: это будет слишком мучительно для нас всех.

— Я хотела бы пойти в свою спальню, помыться и отдохнуть…

— Ну конечно. — Она улыбнулась Колуму Касвеллину. — Вы извините. Умоляю, не торопитесь уезжать! Очень жаль, что мужа нет дома. Вам могут приготовить комнату, где вы отдохнете после такой поездки.