Улыбка солнечной принцессы - Елизавета Соболянская

Утром фрейлины разбудили Ее Высочество за четыре часа до прибытия жениха. Омовение, облачение, сложная прическа, сотворенная парикмахером буквально за час и наконец комплект старинных украшений, врученный накануне лично Его Величеством. Девушка смотрела на себя в зеркало и не ощущала радости. Просто еще одна церемония, еще один день в обществе не самых приятных людей.

Тайно вздохнув, Аделин отвернулась от холодного стекла и вышла в гостиную, чтобы глянуть из окна, как проходит встреча жениха в том крыле, где поселили иноземку. Нездоровая суета рядом с крыльцом насторожила принцессу. Она немедля вызвала дежурного лорда и отправила его в толпу, выяснить обстоятельства и предложить решение проблемы. Опоздание в храм считалось плохой приметой, да и вообще этот день должен был пройти безупречно, чтобы загладить промахи кронпринца и улучшить общую политическую обстановку.

Посыльный воротился через десять минут с весьма дурными вестями: юной иностранной принцессе стало дурно, едва фрейлины затянули корсет. Шнуровку тут же распустили, но девушка лежала без чувств и горела в жестокой лихорадке.

Аделин немедля отправила к будущей кронпринцессе лучших лекарей королевства, надеясь спасти ситуацию, но им не удалось привести невесту в чувство. Пока придворные нервно толпились под окнами вторая невеста беспокойно просчитывала ситуацию. Консилиум докторов заседал больше часа, и все доктора вынесли неутешительный вердикт: принцесса может умереть!

Услышав выводы врачей, принц Верегор наплевав на возможность заражения прорвался сквозь стражу и уселся рядом с невестой, отказываясь покидать ее хоть на минуту. Эту часть дворца и всех контактирующих с принцессой тотчас изолировали до разрешения ситуации, страшась эпидемии неизвестной болезни, привезенной в столицу из-за моря.

Во дворце нарастала паника и Аделин спешно сменив венчальное платье на мундир лично объясняла недовольным и паникующим, что все возможные меры приняты, а вот побег с криками о спасении будут рассмотрен, как измена.

Между тем свита Ее Высочества Жемчужной принцессы заподозрила отравление и успела отправить письмо своему государю, взывая о помощи и спасении. Политическая напряженность вылилась в такую заваруху, что Аделин только на третий день вспомнила о графе и обнаружила, что ее жених мирно почивает в смежных покоях прямо в кресле, прижимая к груди список ее дел с пометками, когда ей стоит подать кофе, а когда надо кормить, несмотря ни на что.

Такая верность в глазах принцессы стоила дорого. Она осторожно разбудила лорда и отправила его спать, горячо поблагодарив за участие. Граф поцеловал несостоявшейся супруге руку:

– Оберегать вас, мой долг, Ваше Высочество, – коротко сказал он, – и теперь я понимаю, что это мой долг перед всем государством!

Через неделю несколько соседних королевств придвинули свои полки к границам Иарона. Аделин работала вместе с отцом, принимая малые делегации, рассылая письма, стремясь объяснить всему миру: принцесса Лиира-Миира жива, и будет жить вопреки всему, вот только лежать ей и принцу в постели еще недели три, а может четыре, борясь со злокачественной тропической лихорадкой, которую принесли на корабль вездесущие крысы.

Где-то в самую горячую пору этой круговерти до нее дошло сообщение из Уртана.

– Смена правителя, – король потер бровь, пытаясь уложить в голове новый кусок информации, – не соседи, переживем.

Аделин подняла от бумаг красные глаза, прочла почти равнодушно, не соотнося сухие витиевато выписанные строки с реальными людьми. Смена так смена, переживем, сейчас еще один гарнизон в пограничье перебросим и переживем!

Про несостоявшуюся свадьбу принцессы и графа все давно позабыли, на пятки наступали более актуальные и насущные проблемы.

Через декаду после сорванного бракосочетания принцессу разбудила встревоженная дежурная фрейлина:

– Ваше Высочество! Вас вызывает король!

С трудом поднявшись с кровати девушка потерла лицо и кивнула:

– Гвин, мне нужна помощь, я легла час назад.

Больше слов не понадобилось. Быстрое омовение, массаж лица и рук с редким душистым маслом, легкое ночное платье изящное и закрытое, как полагается принцессе. Вскоре Аделин стояла у стола в кабинете отца. Его Величество устало, потирая переносицу, говорил глухим голосом:

– Это приглашение на коронацию, Делл, сама понимаешь ехать должен либо я, либо Веригор, и мы оба не можем этого сделать сейчас. Отправить кого-то менее знатного будет оскорблением, остаешься ты.

Аделин нервно сжала тонкие руки и осторожно напомнила:

– Отец, в прошлый раз мне пришлось убегать…

– Я помню, дочь, – король ткнул в бумагу кончиком пера, – и они помнят, поэтому прислали для тебя отдельную охранную грамоту!

Принцесса сразу сощурилась как кошка, увидевшая мышь:

– То есть они уже знают, что приехать могу только я?

Дарогор пожал плечами:

– У нас всего три кандидата, выбор невелик, для Веригора грамота тоже есть, как и для меня.

Аделин потерла занывший висок:

– Отец, что если это ловушка?

– Возьмешь с собой Варвика и роту гвардейцев, другого выхода нет, Уртан единственный не поддержал коалицию южных княжеств и не пропустил их войска через свою территорию. Ты же понимаешь, что мы не можем ответить меньшей любезностью.

Ее Высочество понимала. Еще год назад она сама бы с удовольствием отправилась в путешествие, чтобы немного разгрузить дела, но Уртан… Король отсек ее колебания выкладывая узкой лентой и булавками на карте путь войска, остановленного непроходимыми горными перевалами.

– Хорошо, – выдохнула Аделин, на миг прикрывая глаза, чтобы не видеть зловещих алых линий рядом с фигурками солдат, – отдам распоряжения, через три дня выезжаем.

Паника, которая случилась у ее придворных, когда принцесса сообщила, куда они едут была совершенно искренней и ужасной. Ее Высочество сидела крепко сжав губы, чтобы не наговорить лишнего, а фрейлины и советники изыскивали способ не ехать самой принцессе или хотя бы ее двору. Послушав рассуждения и причитания ровно столько, насколько ей хватило терпения, Аделин махнула рукой:

– Со мной поедут только добровольцы и граф Варвик.

Облегченный вздох был ей ответом. Сборы были короткими: несколько официальных платьев, пошитых для приемов после свадьбы, несколько дорожных костюмов, сундук с любимыми книгами и безделушками, письменный прибор и стопка бумаги. Принцесса сама контролировала сборы, убеждая горничных максимально облегчить груз:

– Там горы, девушки, и каждая лишняя юбка будет оттягивать плечи и ломать спины носильщикам. Лучше меньше, да лучше.

По той же причине большая часть багажа паковалась в легкие плетеные корзины и плотные кожаные мешки, вместо тяжелых сундуков и металлических коробов. Кроме сборов в дорогу Ее Высочество ежедневно навещала кронпринца, беседуя с ним через приоткрытое окно, а также передавала подарки его невесте.