Надломленные души - Тьерри Коэн

Синтия:

Голоса:

Синтия все пела, а у Дилана крепло ощущение, что слова песни были написаны специально для него. Неужели Синтия импровизировала? Да нет, ведь остальные явно знали этот гимн, раз подпевали ей.

Закончив выступление, девушка села, а овации еще долго не стихали.

— Спасибо, это было… очень здорово, — пробормотал он, и его глаза затуманились от слез.

— Ой, вот только хныкать не надо! — принялась увещевать его певица.

— Будь у меня возможность не ставить тебя перед выбором, я бы так и поступил, можешь мне поверить, — объяснил Лео.

Лицо Ланы омрачилось. Встревоженная, она вновь погрузилась в свой внутренний мир, где продолжали роиться смутные неприятные мысли и не исчезнувшие до конца страхи.

Они сидели на скамейке в саду, напротив каменного фонтана, изображавшего бога войны Марса и Венеру, богиню любви. Изгибы статуй мох покрыл затейливым узором.

— Если ты откажешься, я пойму. Но думаю, лучше, если ты сама убедишься, что все записи будут окончательно уничтожены, и даже сама примешь в этом участие.

— Значит, придется послужить приманкой?

— Верно. Но мы можем действовать и по-другому. Просто на это потребуется больше времени.

— Мне страшно. Честно говоря, оказавшись здесь, я поверила, что все ужасы остались позади.

— Где бы ты ни оказался, от себя не уйдешь. Раны прошлого никуда не исчезают, они всегда с тобой. Настоящее, а именно оно несет в себе будущее, действует лишь как анальгетик: уменьшает боль, но болезнь не лечит. Не стану тебя обманывать: твои воспоминания не уйдут до конца, но наша цель — научить тебя с ними справляться, отодвигать их, не давать разрушать тебя, чтобы этот новый опыт стал основой, источником твоей силы. И первым шагом на пути к этому опыту будет попытка «вернуться в прошлое» и забрать видеоролик.

Лана опять задумалась. Но потом, неожиданно для самой себя, обрела бодрость, встряхнулась, словно получила некую мотивацию для дальнейших действий.

— Хорошо, я согласна.

— Поделись со мной своими мыслями, пожалуйста, скажи, что ты думаешь по этому поводу? — попросил Лео, который прекрасно понимал, что ответ девушки не вполне выражал ее тайные чаяния.

— Я не могу разобраться пока, что хорошо для меня, а что плохо. Впрочем, я и раньше никогда этого не знала. Согласившись поехать сюда, я приняла решение довериться вам. Следовательно, я продолжу это делать и отдам себя в ваше полное распоряжение.

Лео обрадовался ответу.

— Ты умница, Лана. Таким решением ты подтвердила правоту одного из главных педагогических принципов, который мы исповедуем и пытаемся привить ученикам: когда происходящие события вызывают у тебя настолько сильные эмоции, что мешают рассудку, главное — найти истину в самой природе этих чувств, обрести основополагающую ценность, которая будет дальше тебя направлять. О, ты быстро всему научишься! Перевернув эту страницу, ты сделаешь серьезный прогресс, Лана.

Девушка грустно улыбнулась.

— Проведение операции назначено на сегодняшний вечер, — уточнил Лео.

Они покинули Марса и Венеру, и, удаляясь, Лана увидела в этом некий символический смысл.

После завтрака Димитрий предложил Дилану последовать за ним.

— Сегодня ты побываешь на своем первом уроке чтения и письма. Хотя, принимая во внимание состояние твоих рук, думаю, речь пойдет скорее о чтении.

Подростка эта новость привела в восторг. Он научится читать и даже писать! Но ему стало неловко: ведь остальные ученики сразу заметят, что он почти ничего не умеет.

— К счастью, большинство букв я знаю, — смущенно проговорил он.

Димитрий остановился перед дверью одного из классов и озорно посмотрел на товарища.

— Да не дрейфь ты, никто тебя не осудит. Большинство пришли сюда, имея огромные пробелы по самым разным предметам, и все быстро наверстали. Кстати, сама Зоя рассказала нам, что пришла в Институт двадцать лет назад абсолютно безграмотной, а сейчас она — одна из лучших преподавательниц по французскому языку.

Димитрий открыл дверь в класс и подтолкнул туда Дилана.

— Это Дилан, Зоя.

Подросток вошел в комнату и приблизился к сидевшей в кресле женщине с книгой в руке. Лицо ее на первый взгляд было непривлекательно: от правой скулы до низа подбородка тянулся тонкий шрам, однако оно излучало столько добра, что казалось почти красивым.

— После урока я за тобой зайду, — пообещал Димитрий.

Дилан был разочарован тем, что, вопреки его ожиданиям, не оказался в настоящем классе. В комнате не было ни парт, ни доски, а лишь три кресла стояли перед низким столиком.

— Руководство доверило мне обучить тебя чтению и письму, Дилан. И я сделаю это с огромным удовольствием.

— Почему с удовольствием? — спросил мальчик, заинтригованный.

— Учить, передавать знания другим, разве это не удовольствие?

— Вы и правда так думаете?

— Конечно. Ведь то, что мы будем осваивать, тебе пригодится, не так ли? Не овладев родным языком, невозможно расширить кругозор, научиться тысячам разных вещей. Представляешь, какое удовлетворение испытывает учитель, когда открывает перед кем-то дверь в удивительный мир знаний!

— Думаете, я смогу?

— Каждый может.

— И долго продлится обучение?

— Пока мы будем заниматься с тобой по два часа ежедневно. Все зависит от твоих усилий.

— Я очень постараюсь.

— Не сомневаюсь, — улыбнулась учительница, отчего ниточка ее шрама изогнулась.

Она достала таблички с буквами и словами.

— Сначала немного поиграем с алфавитом, так, ради пробного шага, посмотрим, как обстоят дела.

Дилан с жадностью смотрел на таблички, словно они содержали магические письмена. Как долго ждал он этого момента!

Лео отвел Лану в актовый зал, усадил на место и устроился рядом. Напротив них сидела женщина, входившая в команду, которая забирала девушку из дома, а возле нее — крупный бритоголовый мужчина.

— Познакомься, это Микаэль, руководитель Службы экстренной помощи. Ну а Лювну ты уже знаешь, она товарищ по команде Микаэля и преподаватель техники боя.