Игры богов. Сказание первое - Игорь Бусыгин

— Кто закроет плотину грудью, тому сокращу срок на семь лет!!!

И рванули политзеки закрывать плотину грудью, а вода — холоднючая, градуса два-три. Олег сумрачно на всё это смотрел, на его глазах умирали от холода, от ужаса его потомки, лучшие из лучших в трудовой России, его дети. А вода рвала тела тех, кто бросился; рвала души тех, кто ещё не захотел броситься в белесо-синюю воду, не бросались только шестеро из десяти; бросались те, кто свято верил в Сталина, что он их не может забыть, ведь он их вождь и друг, и отец всего трудового народа, и вообще все это случайность и попали они в зону из-за местных чекистов, а вождь разберётся. Не бросались в смертельно холодную воду те, кто презирал товарища Сталина и не верил ни единому слову Раппопорта, ну и конечно же уголовники; оно им надо, им и в зоне хорошо, есть, что пожрать, есть, как развлечься, да и всего другого хватает.

Олег всё равно терпит, терпит, сжав зубы. «Я должен пройти всё, что прошли мои дети, я должен всё просмотреть, я должен всё ощутить, чтобы не было повторов на новой Земле». Но все равно не выдержал, рявкнул:

— Прекратить!!!

Бить его не стали, пускай последнюю ночь проведёт со своими политическими, ну а вечером…

В тот же вечер великого князя перевели в другой барак, там воров одна треть. В бараке воняет смертью, а еще хуже — наглостью уголовников, которым разрешено убивать ни в чём не повинных людей, но самое главное — измываться над ними; ведь как это приятно — бить и не ждать отпора, унижать, как пожелаешь, а в ответ — тишина. Что может быть сладостней этого?

Олег от унижения из-за людей, ведь все они его будущие дети, сжевал всю свою верхнюю губу, из губы потекла какая-то жёлтая слизь, от бешенства глаза затянуло серой дымкой. Ночью его пинком под зад подняли, все блатные уже ждали его.

— Вот что, — заявил Тихон, вор в законе с большим стажем, и вильнул бедрами. — Лечишь — лечи, молчишь — молчи, а закричишь — замолчишь. Сейчас меня от сифилиса лечить будешь, наслышаны про твои ручки шаловливые, — и заржал, довольный своим каламбуром, стая тоже дико загоготала.

— Вот как? — из сузившихся глаз Олега полилась мрачная угроза.

Несколько минут из барака неслись крики, полные ужаса и боли, потом всё стихло.

Охрана примчалась быстро, часа через два, половина поседело вмиг, такого ещё никто и никогда не видел. Оторванные ноги, руки, головы, куски человеческого мяса и молчаливые от всего увиденного ужаса политзеки, — всё залито кровью, аж до потолка.

Илья подумал и решил немного помочь измученному Олегу, ведь уговаривать вельмож-чиновников, которые родятся через одиннадцать веков — сложное дело.

Небольшое совещание, в подвальчике на Разгуляй-поле, официанты бегают в кафтанах от XVII века, приносят медовуху и сказочный квас, расстегайчики, осетрину всех видов и прочие вкусности.

Илья представился президентом крупной фирмы из Австралии, поговорили, выпили, закусили.

— Господин генерал, извините, товарищ генерал, товарищ адмирал, мне нужны ваши офицеры, которые сейчас на пенсии, но в боевой форме, для обучения молодых бойцов.

Товарищ генерал Струйков мгновенно отреагировал, любит он деньги, мгновенно чувствует их за километр, даже за сотню. Полный адмирал Бакринев изобразил умное лицо (он своих подчиненных всегда уважал).

— Господин Пушкарефф, я, как генерал-лейтенант КГБ, готов вам посодействовать, но мы с вами разумные люди, что я буду с этого иметь?

Любитель денег сделал умно-непроницаемое лицо.

— Вам хватит 20 000 долларов, господин генерал? Я имею в ввиду за каждого офицера?

— Разумно, я вам подготовлю офицеров, лучших из лучших, для любых заданий, лучшие сейчас простаивают.

— А вы, товарищ адмирал?

— Мне деньги не нужны. Для меня самое главное, чтобы мои офицеры знали, на что они идут.

— С вашего позволения я им всё расскажу, но это будет их личное решение, вам они сами будут докладывать. Я имею в ввиду — не о постановки задачи, а о том, какое решение они примут. Если и вы захотите принять предложение, милости прошу.

А стол был сказочный, вкусно пахло, а может даже воняло жареными поросёнками, нашпигованными гречкой с яблоками и грушами, мелко порубленными яйцами, луком и морковью. Расстегаи, тройная уха, пироги с визигой, огромный гусь, заполненный рисом и кисло-сладкими вишнями, а самое главное — квас, который придумали сотни лет назад.

Последнее время генерал привык пить либо портвейн, либо дешёвую водку, а тут внезапно почувствовал свою значимость, вылупил глаза с красными прожилками от бесконечного пьянства, заорал, раздувая горло:

— Официант! Телефон и быстро!

Телефон был мгновенно доставлен.

— Гринька, проверь, что это за хмырь, по-своему, по-колдовски…

Через полтора часа кубанец прибыл, весь в чёрной рясе, чёрные башмаки и серебряная цепь на груди с огромным крестом. Григорий достал обереги, начал их перебирать и его передернуло от страха, он понял, что перед ним — бог.

— Всё нормально, товарищ генерал.

— Ну чё, тогда вези меня домой, принимаю твое предложение, — он ткнул пальцем в Илью, пьяно икнул и высморкался в белоснежную скатерть. — Гони аванс, австро-венгерская твоя морда!

Адмирал, как всегда, был спокоен. Двадцать восемь лет он разрабатывал крупнейшие операции в пользу СССР (который он ненавидел), тринадцать лет руководил ГРУ. Ему были подчинены диверсионные и добывающие информацию агентурные сети в девяносто восьми странах мира, шестнадцати военных округов СССР, четырёх групп войск, четырёх флотов, сорока одной армии и двенадцати флотилий.

— Я не верю, что вы Пушкарефф, я чувствую, что за вами стоят большие деньги, большая власть, кто вы и откуда вы?

— Адмирал, вы же атеист.

— Я реалист.

Это из того анекдота, когда пессимист собирает автомат Калашникова?

— Молодой человек, мне не до шуток, мне за 80.

И тут громовержец решил пошутить (нам их шутки непонятны).

Он прикинулся временной медузой-Горгоной, поэтому все, кроме адмирала, временно окаменели.

Адмирал ухмыльнулся.

— Так значит, ты бог?

— Частично, раньше был богом, а сейчас какой-то пророк, Ильей меня сейчас кличут, громовержец, Христу немножко решил послужить.

— А ты можешь мне восстановить молодость?

— Зачем, Ленька? — Перун внезапно стал простецким парнем.

— Илья, ты же хочешь создать команду. Для чего, я не понимаю, но догадываюсь, что очень будет серьезная постановка задачи.

— Ладно, вспомним, ты же был настоящим членом КПСС, не верил ни в бога, ни в черта, да и вообще ни во что. А сейчас в богов и в создание параллельных миров ты можешь поверить?