Любовь в наследство - Хелен Деннис

К счастью, Люк не заметил ее состояния. Он палил кофе ей и себе и принялся за еду. У Эмили в этот ранний час не было аппетита, но она заставила себя подкрепиться перед поездкой.

Когда они вышли из дома, Фредо уже подогнал «феррари» к парадному входу. Люк галантно распахнул перед Эмили дверцу, потом обошел капот и сел за руль. По дороге Люк рассказывал о Венеции. Эмили и сама кое-что читала об этом удивительном городе, но слушать Люка было гораздо интереснее, чем читать путеводители. Широта познаний Люка поразила Эмили, ей подумалось, что с его памятью и эрудицией он мог бы стать профессором, если бы не стал бизнесменом. Кроме того, в устах Люка история оживала, он умел преподнести сухие факты так, что Эмили видела за ними людские судьбы и страсти. Три часа пути пролетели незаметно. По сторонам дороги стали все чаще попадаться огороженные автостоянки и кемпинги.

– Мы подъезжаем, – сказал Люк.

Проехав еще немного, он свернул с автострады на узкую асфальтированную дорогу, обсаженную деревьями. Через несколько сотен ярдов дорога привела их к автостоянке вроде тех, мимо которых они проезжали. Перед тем, как выйти из машины, Люк пояснил:

– Нам придется пройтись немного пешком.

На пристани Эмили и Люк купили билеты на катер и влились в разноязычную толпу туристов со всего света, ожидающую катера. Оказавшись на судне, быстро заполнявшемся пассажирами, Люк провел Эмили к дальнему от причала борту, пояснив, что с этой стороны откроется лучший вид на Венецию. В пути катер сделал еще несколько остановок, подбирая все новых желающих посетить легендарный город. И вот наконец впереди показалась высокая кампанила Сан-Марко, знакомая Эмили по фотографиям.

Город ошеломил Эмили, ей казалось, что она перенеслась даже не в прошлое, а в фантастический мир, где временные пласты наложены один на другой и жизнь происходит в нескольких веках одновременно. Один только собор Сан-Марко с его мозаиками, рельефами и скульптурами разных времен она могла бы разглядывать часами. Но особенно ее поразили узкие улочки, где все осталось таким же, как было пятьсот, а то и больше лет назад. Впечатление немного портили толпы туристов, Эмили боялась потерять Люка в людском потоке. Она то и дело сверялась с картой, пытаясь запомнить путь, но на карте были обозначены только относительно крупные улицы, между которыми в действительности могло оказаться еще с десяток совсем крошечных, в два-три дома. Через час от обилия впечатлений и от жары у Эмили голова пошла кругом.

Они вышли на площадь перед старинной церковью – одной из сотен, как казалось Эмили.

– Может, посидим где-нибудь? – предложила она.

Люк огляделся. На площади было кафе, но все столики оказались заняты.

– Можешь потерпеть немного? На набережной Большого канала великое множество кафе и ресторанов, там мы и отдохнем, и пообедаем. А пока я куплю нам чего-нибудь холодного в бутылках, чтобы можно было пить по дороге. Подожди здесь, в тени, я зайду вон в ту лавочку.

Люк показал на магазинчик, расположенный на противоположной стороне площади, которая сейчас освещалась солнцем.

– Хорошо, я пока посмотрю по карте, где мы находимся.

Люк пошел в лавочку, а Эмили развернула карту. В это время из узкой улочки на площадь пылилась шустрая толпа японцев, обвешанных фотоаппаратами и оживленно щебетавших на своем языке. Они надвигались на Эмили с неотвратимостью приливной волны, она всерьез испугалась, что, если не посторонится, эта волна увлечет ее за собой. Эмили попятилась, повернулась спиной к площади и посмотрела вверх. Совсем рядом из-за домов выглядывал двойной шпиль какой-то церкви, как ей показалось, старинной. Эмили оглянулась на дверь лавочки, Люк еще не вышел.

Пожалуй, я успею быстренько дойти до этой церквушки и вернуться, решила она. Сказано – сделано. Эмили свернула в переулок и быстро зашагала в сторону церкви. Но – вот чудеса! – она шла, а церковь, казалось, не приближалась, только смещалась чуть вправо. Эмили свернула в первую же улочку и прошла несколько футов, по церковь и вовсе скрылась из виду. Пожалуй, лучше попросить Люка, чтобы он проводил меня (?до) тгой церкви, решила Эмили и пошла обратно.

Довольно скоро она поняла, что идет не по той улице, по которой пришла. Эмили пошла обратно, снова попробовала найти дорогу на площадь и снова безуспешно. Она с ужасом поняла, что заблудилась. Как нарочно, на этой узкой улочке не было ни души.

Стараясь не поддаваться панике, Эмили пошла медленнее и стала заглядывать в каждую поперечную улицу, но все улочки казались похожими одна на другую. Как на грех, именно в этот раз, собираясь отойти от площади всего на несколько, как она думала, футов, Эмили не посмотрела на название улицы. Она развернула карту и нашла площадь, на которой они с Люком расстались, и прочла название. Осталось только выйти на это место. Но сказать проще, чем сделать: узкая улочка, на которой стояла сейчас Эмили, не была отмечена на карте.

Эмили решила спросить дорогу. Первая женщина, к которой она обратилась, оказалась французской туристкой. В ответ на вопрос Эмили она только улыбнулась и пожала плечами. Нужно искать местных жителей, поняла Эмили. Вон тот смуглый мужчина средних лет в джинсах и в футболке, катящий за собой большую сумку-тележку, наверняка венецианец. Только бы он говорил по-английски!

– Будьте добры, синьор, как пройти на… – чтобы не ошибиться в произношении, Эмили просто ткнула пальцем в карту.

Мужчина с тележкой остановился. По-английски он, к счастью, понимал, но говорил не очень хорошо. Он попытался было объяснить Эмили, где ей нужно свернуть, но потом махнул рукой и предложил:

– Синьорина, пойдемте со мной, я провожу.

– Спасибо! – обрадовалась Эмили. Вскоре Эмили поняла, почему венецианец не смог объяснить ей дорогу, и причина была новее не в плохом знании языка: за три минуты они свернули раз, наверное, десять, причем один раз срезали путь, пройдя через какой-то магазин. И вот наконец площадь!

– Так-так, я вижу, ты и здесь обзавелась поклонником! – услышала Эмили насмешливый голос Люка. – Тебя нельзя оставить одну даже на пару минут.

– Люк! – На радостях Эмили бросилась к Люку и порывисто обняла его, даже не поблагодарив своего проводника. – Как хорошо, что ты нашелся!

– Я нашелся? – все так же насмешливо переспросил Люк. – Я все время был здесь, это ты куда-то пропала.

– Ну хорошо, не ты нашелся, я нашлась… я заблудилась и ужасно испугалась, я…

Эмили запнулась на полуслове и вдруг расплакалась от радости и пережитого волнения. Ей было неловко, она понимала, что ничего страшного не произошло, в конце концов, дело происходило не в джунглях, а в европейском городе, но она ничего не могла с собой поделать, слезы все лились и лились по ее щекам. Она спрятала лицо на груди Люка, он обнял ее и стал гладить по голове и по спине. Эмили хотелось, чтобы Люк никогда ее не отпускал. Когда она стояла вот так, прижавшись к нему, а он прижимал ее к себе, было очень легко поддаться иллюзии, что он обнимает ее не как дочь покойного друга, а как женщину, что она нужна и дорога ему сама по себе.