Метро 2035: Затерянный клан - Сергей Недоруб

Ион нацелился на Альбину, которая посмотрела на автомат с тоской и непонятной жалостью.

– Говори, – велел он. – Что вы собирались делать со взрывчаткой?

Альбина взялась рукой за маску, сняла ее, показав незащищенное лицо токсичному воздуху. И ответила:

– Мы берем Датаполис под контроль.

Когда ворота Бориспольской закрылись за спиной, Эльза поняла, что ни разу не слышала этого звука, находясь по ту сторону. Оказывается, грохот еще долго гуляет эхом по туннелю, да так, что кажется, будто жалобно дребезжат рельсы. Повезло тем станциям, у которых их нет.

Девушке сразу стало очень холодно. Она почти не помнила своего единственного в жизни путешествия на Бориспольскую с северной стороны. Знала лишь, что Ион протащил ее от Вырлицы практически бегом, так, что девушка сбила все ноги об острые шпалы. Собаки могли преследовать их хоть до самого конца, и девушке казалось, будто они все еще здесь. Поджидают ее все эти три месяца. Эльза сама поразилась этим мыслям – в стенах Бориспольской она ни разу не вспомнила, что бывает там, за северными воротами. И говоря о сбитых ногах – очень жаль, что пришлось оставить в палатке Мафусаила свои ботинки.

Эльза наскоро проверила все свое имущество, которое могло остаться в карманах. Совершенно ничего полезного, да и бесполезного тоже. Выход из палатки она раньше не приравнивала к возможному уходу со станции вообще. Сейчас девушка корила себя за это, но понимала, что это не ее вина. Что это за дом такой, если, покидая его, каждый раз следует думать, что можешь не вернуться?

– Давид, подожди! – остановилась Эльза, все еще таща два рюкзака. – Объясни, что происходит!

– Тихо, – сказал Давид, то и дело оборачиваясь с автоматом назад. – Нас слышно за километр!

– Кто нас будет слышать?

– Тот, кто заразил всю станцию.

– Чем заразил? – испугалась Эльза.

– Идеей, – мрачно ответил Давид. – Ничто так не заразительно, как идея.

– Я не понимаю.

Давид резко обернулся, присел с автоматом у левого рельса, нацелился в сторону гермоворот. Эльза притихла, не мешая парню слушать. Тот запоздало включил приделанный к автомату тактический фонарь. Пятно света забегало по стенам туннеля.

– Ладно, – произнес Давид, продолжая путь в сторону Вырлицы. – Все равно он уже ушел.

– Кто ушел?

– Твой Толик. Если его ждала дрезина, то мы его не догоним. Даже если нет – у него фора в три минуты, а это много. Нам надо успокоиться.

– Толик… погоди, ты откуда знаешь про него?

Парень угрюмо перебирал ногами, не желая признаваться.

– Объясни мне, что происходит, или я возвращаюсь назад! – крикнула Эльза. – И плевать, если снова бить начнут!

Давид устало повернулся к подруге и ответил:

– Кто-то активировал наш ящик.

– Что?!

– В палатку зашел какой-то чертила. Ковырялся в ящике. Сказал, что зовут Толик, что он сломал радио и подставил тебя. И что мне надо поспешить и не мешать ему делать свое дело. Говорил так еще, с вызовом, будто я ничего ему не сделаю за такое поведение. Ну, мы немножко подрались. Он сбежал, но успел запустить генератор, пока я его не разнес к чертям снова. Станция попала под ментальный приказ. Я не знаю, какой именно.

Эльза отвернула луч в сторону, пытаясь скрыть обалдевший вид.

– Значит, генератор работает, – вымолвила она.

– Заработал, когда Толик его дополнил деталями. И перестал, когда я его доломал.

– И кто-то активировал программу контроля… – начала Эльза и осеклась.

– Что?

– Я думала, почему вся станция с такой готовностью согласилась забросать меня камнями. Не понимала, почему все послушались приказа Тростникова.

– Они все были под влиянием ящика, – сказал Давид. – Ну конечно!

– Но мы с тобой не попали под излучение!

– Не знаю, – покачал головой Давид. – Может, это потому, что мы уже попадали под его действие раньше. Возможно, у нас иммунитет.

Эльза уставилась на него.

– Это радует, – сказала она.

– Да, – согласился парень. – Меня тоже. Хотя если когда-нибудь брошу в тебя камень – не бойся ответить тем же.

– Хорошо, я запомню.

Они посмотрели вперед, в темноту, в которой терялись лучи фонарей.

– Что у тебя случилось на станции? – спросил Давид. – За что тебя решили наказать? Я лишь понял, что как-то связано с радио…

– Меня подставили, – ответила девушка, ловя момент, чтобы проверить содержимое рюкзаков. – Какой-то мужик назвался Толиком и всучил мне поломанное радио. Пока я разбиралась, что к чему, меня дежурные повязали. Им тоже стукнуть успели, наверное.

– Видел я раньше это радио, – сказал Давид, вытаскивая магазин калашникова и пристегивая обратно. – Оно всегда у Ксюши стояло. Хорошая штука. Ловило новости с Красного Хутора, когда оттуда что-то транслировали. Никогда не понимал, как короткие волны по туннелю летят. Но это не моего ума дело. А раньше у нас был и кабель до Позняков, ловили новости «Киммерии». А те обычно передавали новости Датаполиса. После Ксюхи радио пропало. Думал, на хутор вывезли. А оно, получается, у Тростникова стояло. Только как этот твой Толик его получил – не понимаю.

– Это не мой Толик, – поправила Эльза, вываливая из рюкзаков барахло. – Так, давай разберем. Фитили тебе нужны?

– Если ничего не весят, можешь взять. Таскать тяжести – это так здорово.

Эльза покрутила в свете фонарика смотанные нитки и спросила:

– Зачем купцы тащили к нам фитили?

– Не к нам, – ответил Давид. – На хутор. Тамошние гопники делают классные свечки. Безотходное производство. Знай только фитили меняй.

Выбросив ненужный предмет, Эльза рассмотрела при свете своего фонарика купеческое добро – ткань, парусину, мотки пряжи, шнуровку. Мало что из этого могло им пригодиться. Девушка оставила на дне рюкзаков немного сушеных грибов, рыхлый кубик сахара и пару упаковок почти невиданной в этих краях диковинки – старых военных пайков.

– Смотри, – обрадовалась она. – Мы в последний раз такие у Ольшанского ели.

– Да, культовая вещь, – сказал Давид, глядя на жестяные банки с полустертым изображением грустной рыбины. – Есть можно, если нос зажать. И одежда воняет неделю.

– Переживу.

Эльза проверила второй рюкзак.

– О, ты посмотри, – сказала она удивленно.

– Просто скажи, что там. – Давид поудобнее приладил ремень автомату.

– Две бутылки воды, – начала Эльза. – Четыре рожка к калашникову…

– Да ладно?!