Влюбиться в лучшего друга - Галина Куликова

— Всегда готовы, — отрапортовала Таня, весело махнула на прощание рукой и неторопливо пошла к выходу из зала.

* * *

Весть о том, что Татьяна Волгина явилась с дружественным визитом в «Самшит», распространилась со скоростью лесного пожара. Буквально через пять минут после ее появления в небольшом, украшенном пальмочками фойе уже собралась толпа сотрудников, желающих ее поприветствовать.

Девушки обступили Таню плотным кольцом и галдели на разные голоса. Слышались восторженные аханья и оханья, смешки и повизгивания. Только две новенькие, с которыми Таня не была знакома — одна рыженькая, а другая долговязая, — стояли в уголке и о чем-то перешептывались. Мужчины подходили поздороваться, засвидетельствовать «путешественнице» свое восхищение, выразить надежу на то, что она снова вернется в их коллектив, или просто пожать руку.

Единственным коллегой, с которым Таня успела повидаться после возвращения, был Доминик Лоран. С этим веселым, неугомонным парнем она особенно сблизилась накануне отъезда в Париж. Отец Доминика был французом, а мать — русской. Интернациональный брак оказался недолговечным, и когда он распался, мать с Домиником вернулись в Москву. С самого детства Лоран был одержим Францией. «Почему же ты до сих пор не уехал? У тебя же есть такая возможность!» — как-то раз спросила у него Таня. «Мама ни за что не хочет, а без нее я, конечно, не поеду», — вздохнул Доминик.

С Таней они сблизились на почве любви к французской литературе. Оба много читали, а потому могли часами обсуждать последние романы Марка Леви или же с умным видом цитировать друг другу Верлена и Рэмбо. Из Парижа Таня первым делом написала Доминику. Похвасталась тем, что посетила кафе «Два Маго» на площади Сен-Жермен, а также прислала свою фотографию возле памятника Марселю Эме. И вообще, пока она жила во Франции, постоянно поддерживала с «русским французом» контакт.

Когда сегодня она появилась в «Самшите», Доминик, с которым Таня совсем недавно виделась тет-а-тет, просто приветственно махнул рукой и с сосредоточенным видом умчался по каким-то своим делам.

— Тань, скажи чего-нибудь по-французски! — приставал к Тане Леня Пущин.

— Heureux de vous voir, — откликнулась на его просьбу Таня.

— Это чего значит?

— Это значит — пошел на фиг! — замахала на него руками Леночка Лапина. — Отвали, Ленчик, дай поболтать.

Девушки немедленно оттерли назойливого Леню в сторону и снова набросились на Таню со своими, чисто женскими вопросами.

Однако отделаться от Пущина было не так-то просто. Когда в фойе появилась секретарша Виктора Лиля, он немедленно обрушил на нее пришедшую ему в голову идею.

— Лилечка, лапочка, у нас тут дорогая гостья, а мы ее в сенях держим. Слушай, давай по-быстрому чаек сварганим, что ли? Куда-нибудь на сторону нас начальство сегодня вряд ли отпустит, но не можем же мы совсем не отметить такое великое событие. Как считаешь?

Лиля считала, что съесть в честь Татьяниного приезда по кусочку торта непременно стоит, и быстро принялась организовывать чаепитие. Кого-то отправили в магазин за сладостями, другим было поручено расставить столы и стулья, третьи взяли на себя добычу чайных принадлежностей. Вскоре в фойе остались только Таня да Царьков с Пущиным, которые деловито обсуждали итоги последнего футбольного матча, совершенно позабыв о виновнице сегодняшнего переполоха.

Таня огляделась по сторонам и вздохнула. Конечно, она была рада, что бывшие коллеги встретили ее с таким энтузиазмом. Приятно, когда у людей остаются о тебе добрые воспоминания, и они всегда готовы снова с тобой пообщаться. Настроение портило лишь то, что Олег не вышел ей навстречу, чтобы сказать «Привет!». Тоже мне, друг детства называется. Оказывается, он никуда не уезжал, а все это время был здесь, в Москве, ходил на работу… Очень странно. Даже более чем странно! Возможно, узнав о ее ссоре с Виктором, он просто растерялся? Не знает, как теперь себя с ней вести? Он всегда был невероятно чувствительным, когда дело касалось их отношений.

Но в первую очередь Таня, конечно же, мечтала встретиться с Виктором. Для того чтобы его вернуть, нужно с ним, по крайней мере, видеться! Хотя бы время от времени. Отправляясь в «Самшит», она именно на это и рассчитывала — что они непременно встретятся, причем на глазах у коллег. Виктор будет вынужден вести себя дружелюбно, а ей останется только показать себя во всей красе…

Как только в коридоре показалась Лиля, нагруженная ящичком с пластиковой посудой, Таня, постаравшись придать своему голосу спокойную заинтересованность, спросила:

— По-моему, я сегодня еще не видела Олега. И Виктора тоже. Куда вы их подевали?

— Олег где-то здесь, — не сбавляя шага, ответила деловая Лиля. — А Виктора сегодня, наверное, вообще не будет. Если и появится, то только к вечеру. А ты чего здесь стоишь-то? Пошли в конференц-зал, там уже почти все готово. Дорогу помнишь?

— Помню, — кивнула Таня, — уже иду.

Признаться, ответ Лили ее ужасно огорчил. Виктор должен был стать самым главным моментом сегодняшнего визита, но его, как нарочно, не оказалось на месте. Нечестно! Таня жаждала встречи с ним, но в то же время ужасно ее боялась, а потому сильно нервничала, когда ехала в «Самшит». По дороге она перебирала в уме все предполагаемые ситуации, проговаривала свои реплики, успокаивала и подбадривала себя. И вот теперь выясняется, что все это было напрасно.

Она испытала страшное разочарование. Причем с уверенностью не могла сказать, что разочаровало ее больше — случайное отсутствие Виктора или откровенное невнимание Олега. «Нет, все-таки вряд ли ему наплевать на мое возвращение, — подумала Таня. — А вдруг он проявляет характер? Есть же хоть какое-то объяснение его поведению?»

Уж она-то лучше всех знала, что для Олега всегда была не просто частичкой детства и юности. Он был влюблен в нее, но она принимала это спокойно, как нечто само собой разумеющееся. Она даже не была уверена, жалела ли она его когда-нибудь, переживала ли из-за того, что не разделила его чувство. Тот был очень скрытным, всегда вел себя слишком сдержанно — пойди, догадайся, какие страсти на самом деле бушуют в его душе. Вот с Виктором все и всегда было ясно. Если он радовался, то заражал своим позитивом всех и каждого в радиусе пяти километров. Если он был зол, тогда держись! Если он кого-то любил, то страстно, порывисто, непререкаемо, ну а уж если кого ненавидел, то такому человеку лучше было держаться подальше. «Они всегда были ужасно разными, но мне было хорошо и свободно с ними обоими, — подумала Таня, — невольно улыбаясь своим воспоминаниям».

Только после того, как Виктор обрушил на нее ураган своей любви, отношения в их троице резко изменились. Таня с Виктором стали влюбленной парой, а Олег остался ни при чем. Но даже тогда он не стал демонстрировать своего разочарования, отчаяния или что он там испытывал. Только еще больше ушел в себя. «Он ни разу мне даже не намекнул о том, что я ему нравлюсь. И я еще после этого мымра!» — с обидой подумала Таня.

— Здравствуй, Таня, — вывел ее из задумчивости знакомый голос. Она вскинула глаза и увидела перед собой Олега. Тот стоял, держа в руке лохматую белую хризантему, и улыбался во весь рот.