Рыцарь для дамы с ребенком - Елена Чалова

Разом позабыв про мороженое и все остальное, Марк развернулся и на полном ходу порулил в подъезд. Ну, Мариночка, ну подожди!

Он жал и жал кнопку звонка, пока дверь не раcпахнулась; на пороге стояла его несостоявшаяся жена и улыбалась, словно Мэрилин Монро в камеру. Спать женщина явно не собиралась — на ней было красное платье в обтяжку, расшитое по подолу блестящими стразами, пепельные волосы уложены в высокую прическу, из которой торчали какие-то штуки, похожие на вязальные спицы, на ногах — алые лодочки на шпильках, на лице — ослепительная улыбка. Правда, при виде разъяренного дантиста улыбка померкла, и девушка открыла было рот, но Марк быстро перехватил инициативу:

— Ты что себе позволяешь, хабалка, мало тебе квартиры показалось, да? Приставила ко мне какого-то хмыря болотного. Больше ни копейки не получишь, поняла? Даже если все агентство наймешь. И вообще, я в милицию пойду!

Бросив встревоженный взгляд в сторону лифта, Марина зашептала:

— Вы что, доктор, опухли? Какой мужик? Да я про вас и не вспоминала! Совсем заработался, наверное, или вам бормашина на голову упала? Да я замуж выхожу, если хотите знать, и мой Вовка такой ревнивый…

Тут в конце коридора зашумел, притормаживая у этажа, лифт. Марина сделала шаг вперед, выпихнула Марка грудью на площадку и затараторила в полный голос:

— Да я вам повторяю, мужчина, вы адрес перепутали, я квартиру не продаю, может, там было написано корпус два, вы туда сходите, это следующий дом, после арочки…

Двери лифта распахнулись; к ним направлялся Вовка, доктор сразу понял, что это он. Такой экземпляр подходил Марине на все сто: бритый затылок, немного плоское лицо, широкие, но сутулые плечи человека, которому теперь недосуг качаться, походка вразвалочку. И какого черта он в кожаной куртке в такую жару?

Цепко оглядев врача, мужик повернулся к Марине:

— Это кто?

— Ой, представляешь, приперся и уже минут пять мне мозги канифолит, — мол, по объявлению о продаже квартиры, а я ему говорю…

Вован перевел на стоматолога невыразительный взгляд светлых глаз. Лицо его было практически лишено мимики, но Марк испугался. Да, он ходит в спортзал, но больше ради здоровья, чем силы, и никогда не умел драться. А этот мужик явно умел и любил. И опять же, кто знает, что у него под курткой. Но больше всего доктора напугала сама Марина: он заметил, как сквозь пудру над верхней губой у женщины выступают бисеринки пота, а рука с ярко накрашенными ногтями теребит ремешок бисерной сумочки.

— Ну извините, — пробормотал Марк. — Но там точно никакого корпуса указано не было, просто адрес. И я звонил, а хозяйка сказала, чтобы я подъезжал после девяти, потому что она поздно с работы приходит…

Должно быть, он оказался не лишен актерских способностей, потому что Вован, ухмыльнувшись вполне дружески, вдруг хлопнул доктора по плечу и пробасил:

— Не расстраивайся, найдешь свою квартиру… А если хочешь, подожди чуток — и можешь эту забирать, недорого отдам. — Он захохотал (стоматолог машинально отметил большое количество золотых коронок во рту) и хозяйским жестом притянул к себе Марину.

Та захихикала. Марк хлопал глазами и выглядел, должно быть, дурак дураком.

— Мы как поженимся, я новую квартиру куплю — настоящую, чтоб не стыдно. А то, может, лучше сразу дом за городом — не решил еще. А эту халупу мы продадим, так что смотри, можешь подождать, — пояснил мужик.

— Да? — Марк оторопел. — Ну… извините. Поздравляю. Должно быть, все же перепутал адрес. — Он ретировался в сторону лифта. Вован сделал ручкой, Марина не удостоила даже взглядом. Маясь у кабины, доктор слышал, как мужик торопил ее:

— Что ты опять там красишь? И так хороша, как матрешка хохломская. Давай, а то братан ждет…

К тому моменту, как Марк добрался до «форда», рубашка на нем была мокрая насквозь. Он плюхнулся на сиденье, завелся и тихонечко порулил домой. Уже притормаживая перед поворотом на свою улицу, увидел сзади белые «жигули». Ну и черт с тобой. Все завтра. Сейчас даже бояться сил нет.

Есть уже не хотелось; Марк высосал бутылку кефира, сидя на кровати и тупо глядя в телевизор. Потом лег. На экране мелькали сотрудники наших славных органов, которые кого-то ловили. Значит, это не Марина. Тогда кто? Враги. Какие враги? Нет таковых. Вы можете не поверить, но Марк Анатольевич абсолютно неконфликтный человек. Почти со всеми бывшими любовницами у него самые теплые отношения. На работе Марка тоже любят. Ну, то есть в ординаторской гадости говорят, когда кости перемывают, но это естественно. А так, чтобы следить… Какие еще бывают причины для того, чтобы организовать за человеком слежку? Деньги? Ай, то ж разве деньги! Вряд ли. «Если я помру, — рассуждал Марк, — квартира достанется маменьке, у которой, помимо хором в Израиле, теперь есть неплохой домишко в Штатах, так что ей это не надо. Какой-нибудь неизвестный наследник? Результат брака резиновых изделий?» Марк напрягся, вглядываясь в пестрое прошлое. Бесполезно. Если таковой и имеется, то ведь с живого папашки больше шансов слупить денег, чем с мертвого. К тому же он никогда своего чадолюбия не скрывал, и все его женщины об этом знали.

Тут молодому человеку в голову пришла новая мысль: «А и правда, если я помру, то деньги и квартира достанутся мамочке, которой они на фиг не нужны. Может, завещать кому-нибудь, кто им обрадуется?» Он устроился поудобнее и стал эту мысль думать. Действительно, для массы людей квартира, машина и деньги стали бы поистине подарком. «Только вот что-то не соображу, кого осчастливить…» Он стал перебирать родственников. «М-да, там обрадовались бы многие, но не потому, что нуждаются, а потому, что, ну, просто потому, что денег много не бывает. Ну их, родственников. И вообще, не буду я писать никакое завещание, а то как бы не сглазить».

Марк перевернулся на другой бок. В милицию, что ли, сходить? Только что он им скажет? «Меня преследует дядька такой неприметный на белых «жигулях». Нет, не имел, не привлекался, не угрожал, не обижал, со всеми любовницами старался расставаться без скандалов, со многими поддерживаю дружеские отношения. Теперь и с Мариной тоже. Выйдет замуж, как пить дать прибежит зубы лечить. Знаю я баб, — злопыхал уставший как собака Марк, — бывший не бывший, а хорошего стоматолога не бросит. Да еще скидку попросит». Тут он вспомнил Алиску. Пожалуй, она была единственной женщиной, которая пришла в восторг, узнав, что ее новый ухажер — стоматолог.

Марк приятно удивился, но вскоре понял, что все не так просто. У Алисы есть хобби — она обожает трахаться в нетривиальных местах. Машина, лифт и кусты в парке были лишь первыми «экспонатами» в коллекции. Дальше следовали более серьезные находки — самолет, капитанский мостик на пароходе, кабинет директора школы (на перемене). Он хихикнул. Нервы у директора, должно быть, были железные. Еще имелся танк в парке Победы и чертово колесо в парке Горького. Дантист вызвал у нее прилив энтузиазма, так как в коллекции девушки не было стоматологического кресла, и она решила, что Марк с креслом будут ценным прибавлением для ее собрания. Марк никогда не страдал отсутствием темперамента, но тут его заклинило. Он уперся как бык — на рабочем месте ни за что. Роман сошел бы на нет совсем быстро, если бы не тот эксгибиционистский туалет… А потом электричка. Было уже поздно, но в конце вагона кто-то дремал. И Алиску опять разобрало. Она достала Марка так, что он выволок ее в тамбур, развернул к себе спиной и отодрал зло и грубо. Девица вопила и стонала так, что на шум выскочил машинист. (Марк не сообразил, что они сели в первый вагон.) Оторопело посмотрев на парочку, машинист произнес сакраментальное «Ну вы, блин, даете», хмыкнул и ушел. Приятные воспоминания отвлекли доктора от проблем, и он наконец уснул.