Алиби на одну ночь - Юлия Волкова

— Ты думаешь, Феликс Калязин того же мнения? — угрожающе спросила Саша.

— Насчет Калязина не знаю, — ответил оператор, — но начальник здешней охраны, Чагин, сам разрешил нам перекусить, и даже места показал.

— А выпить он тебе случайно не налил?

— Выпить мне налил официант, — охотно сообщил Братищев. — И вообще я не пойму: ты чего такая злая сегодня? На свадьбе надо расслабляться!

— С вами расслабишься, — пробормотала Саша.

Насчет нее Борька был, в сущности, прав — она ведь сюда не работать приехала. И если тот факт, что операторы не снимают, а жуют, не волнует присутствующего здесь директора канала, почему он должен волновать ее? К светской хронике она никакого отношения не имеет.

— Проворонишь что-то интересное, пеняй на себя, — сказала она, уже собираясь отойти.

— Да когда это было, чтобы я что-то проворонил? — возмутился Братищев. И вслед ей добавил: — А уж по твоему профилю здесь точно снимать нечего, это Чагин гарантирует.

Лучше бы Борька этого не говорил! Дочь полковника милиции, ведущая «Криминальных хроник» Александра Барсукова знала, что при таком скоплении народу никакой Чагин ничего гарантировать не может.

Разозлившись, она отправилась его искать.

Начальник султановской охраны в окружении своих подчиненных курил в холле, переговариваясь с кем-то по рации. Здесь же, в холле, находилось с десяток уже изрядно подвыпивших и решивших проветриться гостей. Несколько парочек разного возраста, стоя у огромных окон, любовались живописным видом заснеженного парка.

Увидев Сашу, Чагин разулыбался и пошел ей навстречу.

— Мы в некотором роде коллеги, вы не находите? — спросил он, представившись девушке и назвав свою должность. — Имеем дело с одним и тем же материалом…

— Да? — язвительно переспросила она. — Моя работа — делать интересные передачи. А ваша, насколько я понимаю, заключается в том, чтобы охранять патрона.

— Вы меня недооцениваете, — притворно-обиженно протянул Чагин, никак не реагируя на ее язвительный тон. — Моя работа заключается в том, чтобы гарантировать безопасность всем присутствующим, и вам в том числе.

— Вы гарантируете мою безопасность? — прищурилась девушка. — Вот спасибо, а я и не знала.

— А вам и не нужно об этом знать, — улыбнулся он. — Вы просто чувствуете себя спокойно, этого достаточно.

— Я не могу чувствовать себя спокойно, когда в мои дела вмешиваются посторонние, — резко сказала она.

Брови начальника охраны поползли вверх.

— Что вы имеете в виду?

— С какой стати вы усадили операторов за стол? Вы решили напоить съемочную бригаду, чтобы они не смогли снять пьяных гостей вашего патрона и тем самым их скомпрометировать?

— Ах вот вы о чем! — Чагин рассмеялся. — Поверьте, я даже в мыслях не имел ничего подобного. Просто подумал: люди замерзли, проголодались… Теперь буду знать, что ведущие криминальных передач мыслят иначе. Ваша задача — «снять пьяных гостей и тем самым их скомпрометировать», — процитировал он Сашины слова.

— Вы еще и шуток не понимаете? — спросила девушка. Она уже жалела, что затеяла этот разговор.

— Почему же не понимаю? — удивился начальник охраны. — Но вы сказали это таким строгим тоном…

— Согласитесь все-таки, что на работе люди должны работать, — сказала Саша, выразительным взглядом окидывая по-прежнему куривших подчиненных Чагина. — Вы и вправду думаете, что можете гарантировать безопасность всех присутствующих на свадьбе?

— Конечно.

— Но каким образом? Мне кажется, даже новобрачные в данный момент не застрахованы ни от пули снайпера, ни от ножа маньяка, ни от, например, яда в бокале. Тем более, что они там, — она кивнула на вход в банкетный зал, — а вы здесь.

Чагин усмехнулся.

— Они застрахованы от всего. Я не могу раскрывать вам наших секретов, но поверьте, здесь работают настоящие профессионалы.

— А если бы кто-то попытался… ну, например, украсть рубин, подаренный Султановым дочери? — спросила Саша, опять вспомнив о клиенте Парвицкого.

— Знаете, — сказал Чагин, — я не думаю, что кто-нибудь на такое решится. Слышали поговорку: кто Султанова обидит, тот и часу не проживет?

— Наверное, не без вашей помощи, — пробормотала телеведущая.

— Что — не без моей помощи? — не понял начальник охраны.

— Часу не проживет.

— Боюсь, это вы не понимаете шуток, — сказал Чагин и точно бросил недокуренную сигарету в урну, находившуюся метрах в пяти. — Пойдемте. Я сам покажу вам рубин и отвечу на все ваши вопросы.

— Неужели и правда на все? — усмехнулась девушка.

— Ну, скажем так: почти на все.

Когда они вернулись в зал, оркестр играл вальс. Чагин посмотрел на танцующие пары и сказал Саше:

— Как жаль, что я при исполнении. Иначе пригласил бы вас танцевать, а потом хвастался бы направо-налево, что танцевал вальс со знаменитой телеведущей.

Когда они подошли к постаменту, стоявший возле него охранник вытянулся. Саша склонилась над подсвеченной двумя лампами витриной.

Рубин, размером с куриное яйцо, лежал на синем бархате, которым была обшита шкатулка. На открытой крышке шкатулки располагалась серебряная табличка с выгравированной надписью: «Любимой дочери от отца». Надпись снова напомнила Саше кладбище — уже второй раз за сегодняшний вечер!

«Определенно со мной творится что-то неладное, — подумала она. — С какой стати я набросилась на Борьку Братищева? Я же знаю, что он хороший работник и на него всегда можно положиться. Да и Чагин вполне симпатичный… Интересно, где здесь у них видеокамеры слежения?» Она оторвалась от созерцания рубина, чтобы задать этот вопрос начальнику охраны, но как раз в этот момент у того заработала рация. Прослушав какое-то сообщение, Чагин быстро отошел, жестом попросив Сашу подождать.

С ранней юности Виктория Веденеева привыкла быть в центре внимания любой компании. Здесь же, на чужой свадьбе до нее никому не было дела. Верхушка «Конкистадора» веселилась за соседним столом, но гордость мешала Виктории присоединиться к давним знакомым. Султанов несколько раз прошел мимо нее, и она ожидала, что он заговорит с нею, но ювелирный король только приветствовал ее легким наклоном головы. Это неприятно поразило ее: она, исполнительный директор лондонского филиала фирмы, прекрасно справлялась со своими обязанностями и в любом случае заслуживала большего внимания со стороны босса.

Слева от нее сидели две толстые дамы в обтягивающих платьях, обвешанные бриллиантами. Прикинув стоимость украшений, Веденеева подумала, что лучше бы толстухи потратили эти деньги на откачку жира со своих обтянутых блестящими тканями телес. Саша Барсукова, бывшая студентка журфака, к общению с ней не стремилась — Виктория увидела, как та прошла через зал в сопровождении начальника охраны «Конкистадора». Когда она была всего лишь переводчицей Султанова, этот молодой человек настойчиво пытался за ней ухаживать, но теперь она не интересовала даже его. Единственными людьми, желавшими общаться с нею на этом празднике, были соседи справа — старик со старухой, похожие, по мнению Виктории, на ожившие экспонаты из музея восковых фигур.