Рай опьяняющих ощущений - Кэтрин Манн

Воспоминания смешались с явью, наполняя воображение соблазнительными образами. Прикосновение его губ заставило ее тело ожить. Когда он отстранился, прервав поцелуй, она ощутила сожаление. Она хотела, чтобы он продолжал целовать ее. И не только в губы. Повсюду.

Но он повел ее к дивану в его номере. В его номере в Лондоне.

Или все же в его комнате?

Частично она понимала, что это не сон. Она знала, что находится в доме Джарвиса в Луизиане. Она ощущала запах озера, который смешивался с ароматом его пряного лосьона. Джарвис опустился на диван, скинув на пол футбольный мяч. Эрика села к нему на колени. Это было так естественно, так правильно. Как будто ее место было здесь, рядом с этим человеком.

Сердце чаще забилось в груди, на душе стало тепло. Казалось, она могла оставаться так всегда. Она ждала этого. Эрика хотела его. Уже давно она не чувствовала себя такой живой и желанной. Она снова ощущала его.

Он приподнял ее лицо за подбородок. Его глаза что-то искали в ее глазах. Эрика затрепетала от предвкушения, когда он поцеловал ее в лоб, затем в губы и в шею. Она дрожала от его прикосновений, и ее кожа покрывалась мурашками. Прикрыв глаза, Эрика услышала, как шум футбольного матча по телевизору позади них начал затихать. Осталось лишь их судорожное дыхание.

— Эрика… — Он шептал ее имя, целуя шею.

— Да? — пролепетала она.

— Останься здесь. Со мной. — Каждое слово он скреплял легким поцелуем.

Его руки потянулись к застежке колье с драгоценными камнями. Сняв колье, он положил его на кофейный столик перед ними. Драгоценные подвески звякнули о стекло. Было приятно освободиться от этой тяжести.

— Позволь мне позаботиться о тебе. О вас.

Его пальцы скользнули под тонкие бретели ее платья. Она прижалась к нему. Неистовое желание охватило Эрику. Запах его одеколона стал сильнее, почти опьянял. Джарвис поцеловал ее и…

— Эрика?

Джарвис.

Эрика распахнула глаза. Она не понимала, где находится. Ее сковал страх. Мгновением позже она поняла, где находится, — в доме Джарвиса. Не в Лондоне, а в штате Луизиана. Но Эрика все еще находилась под властью своего сна. Ей хотелось вернуться туда. В мире ее сновидений все было так ясно и просто.

Однако Джарвис продолжал стоять в дверях ее комнаты. Она видела его силуэт, четко очерченный светом из коридора.

— Эрика? — Он приблизился к кровати и всмотрелся в ее лицо. — Я слышал, как ты вскрикнула. С тобой все в порядке?

Джарвис сел на край кровати.

— Все в порядке. Просто я переутомилась и мне неспокойно.

Сквозь одеяло она почувствовала его тепло. Их бедра почти соприкасались. Напряжение между ними нарастало.

— Неспокойно, — повторил он, рассматривая ее.

Как она выглядит? Ее волосы разметались по плечам, ей начало казаться, что она была недостаточно прикрыта, несмотря на одеяло.

Ее снова одолевали воспоминания. Эрика хотела, чтобы он коснулся ее, но его руки не двигались с места. Джарвис, безусловно, чувствовал возбуждение, возникшее между ними, но его глаза… Он выглядел встревоженным.

— Джарвис, я действительно в порядке. Что с тобой?

Он провел рукой по волосам.

— Я позвонил своему отцу, рассказал, что ты беременна. Нет, я не упомянул о том, что мы ждем двойню, но просто сказал, что он станет дедом. Не хотел, чтобы он узнал об этом от кого-то еще.

Эрика подумала, что из-за ее обморока все вышло из-под контроля.

— Я бы хотела рассказать об этом твоей семье вместе с тобой.

— Но когда ты рассказала об этом своей семье, меня рядом не было.

Эрика поспешно отвернулась, пряча глаза.

— Ты же рассказала им, верно? — От него ничего не укрылось.

— Расскажу. Скоро. Знаю, мне нужно рассказать им до того, как это просочится в прессу. — Ей нужно было срочно перевести разговор на другую тему. — Что думает твоя семья? Твои братья так ничего и не сказали.

— Мои братья — семейные люди. Никто никого не осуждает. Мы любим детей.

Эрика вопросительно изогнула бровь. Она не знала, как относиться к тому, что он так спокойно говорит о таком важном. Однако она заметила, что Джарвис не причислил отца к своей семье.

— Это все твои родственники? — спросила она, зная, что не имела права расспрашивать его о семье, потому, что сама она ничего не рассказала о своей семье.

— Да, все. Теперь мы должны поделиться новостями с твоими родителям, прежде чем они узнают об этом от других.

— Это я понимаю.

— И я хочу быть с тобой, даже если этот разговор состоится по телефону или по видеочату.

Джарвис сжал губы в тонкую линию. Эрика уже знала, что означает это выражение, — возражения не принимаются.

Обняв ее, он сказал:

— Я хочу успокоить их и сказать, что собираюсь жениться на их дочери.

— Кажется, ты забыл, что я не планировала выходить замуж. У меня другие планы!

Эрика вырвалась из его объятий так резко, что Джарвис едва не упал с кровати. Он и сам не понял, зачем снова затронул эту тему. Ему страшно не хотелось быть похожим на отца. Видимо, он выбрал не самое удачное время, чтобы в очередной раз сделать предложение. Но, по крайней мере, она могла бы подумать над ним.

Пора было что-то менять. Он приподнялся на постели, теперь они смотрели друг другу в глаза. Эта близость напомнила ей о том, как мало сейчас было на ней надето. Обнаженное плечо выглядывало из-под одеяла. Ее тело влекло его к себе. Призывало откинуть покрывало и присоединиться к Эрике.

— Но почему ты даже не хочешь подумать над этим? — Он стиснул зубы, силясь взять себя в руки. — Мы ждем детей. Как я и говорил, можно зарегистрировать брак без лишней шумихи и остаться вместе хотя бы на год.

Она нахмурилась. По всей видимости, он сделал все только хуже.

— Я приехала сюда, чтобы сказать, что беременна, и узнать, хочешь ли ты принимать участие в жизни ребенка… наших детей. А вовсе не для того, чтобы повторить то, что когда-то между нами произошло.

Неужели его мысли были написаны на лице? Глупо было отрицать то, что он все еще желал ее.

— Но что в этом плохого?

— Вся моя жизнь находится в другой стране.

— Но ты отбыла воинскую повинность. Работай здесь. Ты можешь приступить к реализации своих планов, не возвращаясь в Европу. Обещаю, ты не пожалеешь об этом.

Джарвис с нежностью провел по ее ноге, скрытой одеялом.

Эрика густо покраснела. Теперь она была похожа на дикарку, а не на сдержанную принцессу.

— Ты серьезно?