Фабрика футбола - Джон Кинг

(Часть текста переведена А. Керви)

Солнце слепило, пробиваясь через деревья и скалы, ошеломляюще оранжевое. Такое, какое Вине Мэттьюс никогда не видел в Лондоне, хотя, может быть, он никогда и не смотрел на него. Что бы там ни было, солнце выжгло тропинку через Страну Басков, и жаркая потная поездка из Мадрида почти заканчивалась. Еще полчаса – и они будут в Сан-Себастьяне и смогут развлекаться несколько дней в тишине дружелюбного города вдалеке от бензиновых паров и агрессивности Мадрида, его столичной полиции и фашиствующих бандитов, только и ждущих, чтобы искромсать прославленных английских хулиганов, приехавших на финал Кубка Мира 1982 года.Их в купе было шестеро. Четверо из Саутхэмптона и друг Вшгса Джон. Дешевое пиво, которое они привезли с собой за границу, давно выпито и обезвоживание лишает последних сил. Только Вине держится еще на ногах, глядя, как пробегают спящие холмы и разбросанные крестьянские дома; плавное движение поезда, запах стран и машущие в знак приветствия дети восхищают Винса. Для него это было великое путешествие, и он впитывал все это, потому что скоро придется вернуться домой. Туда, в Лондон, с его башенными блоками домов и тупиками. Сказать по правде, Лондон лучше, чем Мадрид, кошмарный город, но Страна Басков была в другой Лиге.Мадрид – еще тот эксперимент. Вине должен был признать это, но к концу нагрузка стала уж больно велика. Особенно после игры с Испанией, когда они вышли с Бернабеу и местные сгруппировались для нападения, достав ножи из сверкающих сатиновых рубашек. Англичане пошли в атаку – и испанцы разбежались. Потом появилась полиция со своими поднятыми дубинками и начала молотить по каждой британской голове, которая попадалась им на глаза. И их были сотни, одетые и вооруженные, словно они массовка какого-то научно-фантастического фильма, и каждый как будто добивался выступления в главной роли. Они били англичан за Фолкленды, показывая журналистам, что все легенды о хулиганах рассыпатся под мощью испанской цивилизации. Вине и пара парней, отрезанные, пробились через стадион отдельно от английской толпы, которая держалась вместе как для защиты, так и для всего другого. Их пинали и били испанцы, но они выжили, не получив нож в ребро.Вине испытывал глубокое сочувствие к баскскому делу. Они не хотят иметь никакого отношения к правительству в Мадриде. Они борются за независимость, а Вине понял во время своего нахождения в Бильбао в течение первого круга первенства чемпионата мира, что баски -отдельный народ, такой же, как шотландцы, уэльсцы и ирландцы в Британии. Баски обращались с англичанами, как с людьми, а не как с хулиганами, какими их изображали газеты в течение группового турнира, еще до того, как английская сборная переехала в столицу. Напиваться и играть в футбол на пляже – хороший способ провести десять дней. Вине до того допился перед тем как уехать в Мадрид, что уже ничего не соображал. Местный парень заплатил за билет и сунул кошелек Винса обратно ему в карман после того, как извлек из него необходимую сумму. Он проснулся в Мадриде в тяжелом похмелье и обнаружил, что потерял нескольких друзей. Сейчас они снова ехали на север, спасаясь от пыли и ненависти столицы. Во время пребывания в Мадриде они жили в пансионе в квартале красных фонарей, которым управляли шесть женщин, похожих на близнецов в возрасте где-то от шестидесяти и выше. Они были по-настоящему милые жен-Чины, всегда одетые в черное и с гладко зачесанными назад волосами. Именно такими Вине и представлял испанских женщин. Или так или как молодую мексиканскую бандитскую шлюху из пограничного города, типа Тихуаны, с грудями, вываленными на стойку, и с волосами, вымазанными растительным маслом. Фильмы и газеты всегда рассматривают иностранцев под одним и тем же углом. Они в тисках стереотипов, что неудивительно. Способ, каким медиа изображает людей, которые ездят за футбольными командами на матчи, отражает то, как они относятся к другим проблемам,Вине был в списке. Он мечтал о чемпионате мира н экономил деньги в течение двух лет. Это событие должно было расширить его кругозор, и он надеялся встретить больших людей. Много ребят ездили сами по себе, и каждый, выпивая, находил себе друзей, с которыми и кучковался. Некоторые из парней считали, что это как на войне – дух Блица и все такое. Но Вине думал, что это даже лучше. Это Англия играет на выезде, и парни из Скарборо, Экстера, Карслайла, практически из любого города все вносили свой вклад в общее дело теперь, когда были за пределами Англии и своих городишек. Соперничество клубов было в основном забыто. Он не говорит, что английские болельщики были самим совершенством все это время. Было несколько ребят, которые стремились Задать жару как можно большему количеству испанских молодчиков, но всегда и везде найдется несколько тупоголовых, куда бы ты ни поехал. Это было лучше, чем на войне. Прежде всего, здесь никто никого не убивал.Он смотрел на пролетающие деревни и воображал себя живущим в горах. Там был такой запах в воздухе и солнце такое жаркое, что леса были полны света. Это было мелькание совсем другого вида жизни и это, как вирус, заразило его. Он вернется домой, будет экономить несколько лет, по-настоящему попытается зарабатывать и урежет все расходы не первой необходимости, а затем только вы его и видели. Все, о чем бы он ни подумал, казалось ему прекрасным.Когда у него появятся деньги, он уедет в Индию. Через несколько лет он сделает это. Эту страну Винс хотел увидеть больше чем какую-либо другую. Прежде всего, он будет -пешком бродить по Непалу. В Непале полно путешественников, по крайней мере, так говорят, а Гималаи – самые высокие горы в мире и даже если Катманду чуть переборщила с коммерциализацией, они ничего не смогут сделать такой горе как Эверест. Он пройдет акклиматизацию, сядет в автобус до Индии, а потом он собирался в Австралию на работу. Это, должно быть, будет культурным шоком. Наверняка так и будет. Вине не был глупцом, но Испания была первой страной, в которой он побывал, кроме Англии, конечно, и она была великолепна. Он не ощущал никакого давления, как будто крестьянское тягло, о котором говорилось в школьных учебниках, было разрублено на куски и выброшено. На поезде через Францию, а затем в Испанию, Бильбао, Мадрид, со всей его злобой, и вот теперь поездка в Сан-Себастьян.У него будет другая жизнь. Когда он вернется, друзья и семья будут с ним по-прежнему. Его не будет год, может быть, два, три, четыре, пять. Друзья будут в тех же самых лабах, встречаться с теми же самыми женщинами, говорить о тех же самых вещах, и это придавало Винсу дополнительную смелость, потому что он не хотел уезжать навсегда. Он хотел посмотреть мир, вернуться в Англию и найти все, каким оно было прежде. Они не хотел больших изменений. Дела могли бы быть лучше, они всегда могут стать лучше, и он не из тех вечно недовольных людей.Поезд тяжело преодолевал подъем. Механизмы постанывали, и Вине прислушивался к голосам, к ноющему старику – пленнику системы, рассказывающему самому себе историю из своего детства. Он почти ничего не мог разобрать. Остальные ребята спали, и он был рад, что не включил полную скорость во время пьянки. Он вышел из купе м постоял в коридоре, опустив окно и высунув лицо наружу. Воздух был теплым, но свежим. Он глубоко дышал и видел себя на одной из этих телевизионных программ о путешествиях болтающим о рае. Затем поезд подходил к Сан-Себастьяну. Сельский пейзаж смеялся над городским, и Вине вернулся в купе, говоря ребятам, что они кучка ленивых подонков, и настало время поднять свои задницы Нахождение пансиона заняло какое-то время, но они нашли приятное местечко недалеко от моря. Распустившиеся цветы в саду, чистые комнаты. Единственная проблема состояла в том, что на всех не хватило кроватей, но на следующий день хозяйке пообещали, что кто-то съедет. Женщина была среднего возраста и деловая, носила белое хлопковое платье и не моргнула и глазом, когда на пороге появились шесть английских парней. Это было приятно, Они выглядели крутыми в спокойном Сан-Себастьяне – смесь пивных животов, татуировок и грязных порванных джинсов. Один из саутхэмптонских парней, Гарри, таскал с собой портфель, завязанный веревкой. Они выглядели неряшливо – варвары индустриальных трущоб замерзающего севера. Винса рассмешило такое описание. Но именно это сделало с ними трехнедельное пребывание в дороге, остановки в дешевых пансионах, в которых не было горячей воды, возможности хорошенько помыться и постирать, и долгие медленные поездки на поездах. Но женщине было на это наплевать. Вине подумал о том, что она, может быть, даже не обратила на это внимание. Но потом она сказала им отдать ей грязное белье, и она отдаст его в стирку. Затем она сказала, чтобы они приняли горячий душ.Вине решил найти другое место для ночлега на эту ночь. Он вышел, предварительно договорившись встретиться с остальными ребятами в близлежащем баре. Ему не хотелось пускаться на поиски пансиона и, кроме того, надо было экономить деньги. У него не было достаточной жировой прослойки, и ночь на пляже, наверняка, принесет ему пользу. Свежий воздух все еще был новостью после липкой загрязненной атмосферы Мадрида. Вечер был теплый, и он пошел к морю. Пересек песок, снял туфли и носки, а затем подошел к золотой полоске моря. Множество людей прохаживались по пляжу, большинство целыми семьями. Пары держались за руки, разминая ноги перед предстоящим ужином. Винс проголодался. Ему было наплевать, что он не вписывается и не разодет, как эти испанцы в своем доросла шмотье. Достаточно справедливо. Никаких жалоб. Англия – бедная страна, а он совершенно определенно был англичанином.Он выбрал местечко на песке подальше и наблюдал, как поре мягко набегало, а затем убегало от него. Большинство из этих на берегу, очевидно, имели деньги, и он пытался ОТЛИЧИТЬ курортников от местных. Это было нетрудно, но он не чувствовал той злости, какую испытывал к богатым подонкам дома. Прежде всего, он не понимал язык, поэтому не мог различать, кто с каким акцентом говорит. Помимо этого, ему было наплевать. Он был сам по себе, и те нормы поведения и отношение к людям, которые навьючены на его спину в Лондоне, где классовая система стала такой размытой и искаженной, что нужно быть ученым, чтобы разбить людей по классовым категориям и подкатегориям, отброшены. Вся эта массовая чепуха не слишком волновала Винса. Он, как и большинство англичан, не доверял политикам и интеллектуалам. Тем не менее, его жизнь и поведение были основаны на ненависти к богатству и привилегиям. Вне Англии он был способен расслабиться. Обычные правила и нормы больше не применялись. Он хотел бы не возвращаться домой подольше, но все решали деньги. Тем не менее, у него есть план. Он разработал маршрут побега. Как в фильмах о Второй Мировой войне. За исключением того, что военнопленные в них бежали в противоположном направлении.Вине просидел на пляже долго, прежде чем расстался со двоими мечтами и направился к бару. По дороге он наплел место, где можно было провести ночь под мостиком Прибрежного бульвара – достаточно укромное. Влюбленные сидели на бревнах, а группа людей разжигала костер На песке и готовила рыбу. Темнота скрывала его неряшливый вид, и пока он не вышел на освещенное шоссе, он не Чувствовал себя чужим. Здесь и близко не было так плохо, как в Мадриде, но там он столкнулся с чем-то новым идя по разгневанному городу, в котором каждый взгляд говорил ему, что он – низшая форма жизни. В первый раз он почувствовал, что такое быть жертвой расизма, и старики на площади, куда англичане- ходили выпить, были стопроцентными фашистами, сторонниками Франко, которые поднимали руки в гитлеровском приветствии во время игры Англии против Германии, когда играли национальный гимн. Это было странное зрелище, вызывающее в памяти старый черно-белый фильм о Нюрнберге, и делало карикатурные приветствия англичан бессмысленными.Он как-то должен приспособиться к подобному чувству, потому что собирается однажды увидеть мир, и если все обернется хороню, кто знает, может быть, он никогда не вернется в Англию. Эта мысль заставила его вздрогнуть, хотя все это будет в будущем. Он был голоден, но должен экономить деньги, выпить пару кружек и хорошенько выспаться. Будет по-своему хорошо спать одному на пляже в чужой стране. Но сейчас он мечтал о холодной, как лед, выпивке. Он зашел в бар.