Лера - Татьяна Волк

Теперь вообще не знаю, что делать. Жалко его что ли. Вроде бы он сам во всём виноват. И в то же время. Так он это говорил серьёзно. Без этого своего дурацкого веселья в голосе.

Я тяжело вздохнула. Я странная какая-то. Это разве нормально сочувствовать человеку, который такое с тобой сделал? А ещё будь он действительно отморозком ведь он со мной как с официанткой мог не церемониться. Не извиняться. Не останавливать своего друга, когда тот вёл себя не лучшим образом. И сейчас согласился бы на его авантюру.

Я думала, что стоит мне его увидеть буду испытывать ярость. Гнев. Ненависть за то, что лишил меня покоя. Этого привычного чувства безопасности и убеждения, что больше ничего плохого в моей жизни не произойдет.

И что теперь? От того, что я увидела его, я только ещё больше запуталась. Пока я не знала, кто это сделал, я просто боялась. А сейчас обуревают противоречивые чувства. И страх смешался с какими-то другими. О которых я сейчас даже думать не хочу.

Я вообще не знаю, что думать. Делать. Всю ночь проворочалась в постели, пытаясь разобраться в себе. И в том, что со мной произошло. Прокручивала в своей голове все его действия. И как-то так выходило, что у меня совсем другое представление было о том, как законченные психи должны выглядеть и вести себя.

Ещё и этот парень, или к нему скорее применимо мужчина, Краёв, на следующий день пришел к нам в кафе, как мечта любой барышни с букетом белых роз. Другая бы может и обрадовалась, что такой решил внимание по отношению к ней проявить, ведь он собой недурен. Очень даже. А я вот неосознанно попятилась от него, когда он двинулся в мою сторону.

Чего ему ещё от меня надо?

— Лер, я пришел извиниться, — одной рукой протягивает мне букет, а второй волосы на голове ерошит, понимая, что я не спешу принимать его примирительный дар. Подошел ко мне на шаг, пока меня охватила какая-то оторопь. — Возьмешь?

Меня будто ошпарило. Вот до чего оказывается додумались коллективным разумом. Нет. В целом, наверное, правильно. Извиниться было бы с его стороны совсем неплохо. Только я отскочила от него, как от буйнопомешанного. Ну зачем он вообще пришёл?

Я за эту ночь поняла, что всё-таки не собираюсь ходить к его начальству. Не собираюсь ничего делать, чтобы его в тюрьму упечь, но неужели так сложно понять, что он мне неприятен?

— Цветы? Серьёзно? Ты думаешь этого достаточно? — смотрю на него исподлобья и руки непроизвольно сжимаются в кулаки. Да мне смеяться над собой хотелось. Единственный мужчина, которого я когда-то посчитала нормальным поймал меня на улице и повел себя со мной как тот ещё психопат. — То есть ты поймал меня на улице, затащил в какой-то подвал, потому что тебе так захотелось. Держал меня там почти сутки, опять-таки, потому что тебе показалось, что это правильно и так можно со мной себя вести. Это ведь так забавно запугать до смерти кого-то вроде меня! А потом на, Лера, букет. Извини, я погорячился? Да засунь себе в задницу эти цветы!

Наговорила ему какой-то ерунды сгоряча и послала вместе с его букетом. Да пусть других своими широкими жестами очаровывает!

Потом вспомнила, что от этого ведь чего угодно ожидать можно. У него, как выяснилось, мышление не стандартное. Я от него опять отступаю, а он просто розы на стол рядом со мной кладет.

— Но выслушать ты меня можешь?

Что ещё я должна слушать? Его Покровский мне не нужен. Что и поспешила высказать ему в сердцах.

— Зачем? — отступила на ещё один шаг. — Что нового ты мне можешь сказать? Потребовать оставить в покое, как ты там сказал? — я передразнила имя Покровского. — Мне он и даром не нужен. Что ещё тогда тебе от меня надо?

А что тогда ему ещё от меня может быть нужно? Чтоб ему и его дружку это похищение с рук сошло? Для этого передо мной распинается?

Почему-то ещё противнее стало. И как низко он готов пасть ради этого? Руслан видимо решил пойти ва-банк, потому что я такого от него всё-таки не ожидала.

— Мне ты нужна. Понял, что ты мне нравишься, — он опять ерошит свои волосы и при этом тут же выдаёт. — Теперь можешь выслушать?

Я отшатнулась даже. Неужели решил последовать совету друга? Ну мерзко же!

Я от его признаний растаять должна, а потом отказаться от своей идеи в тюрьму его упечь? Так, по их мнению, всё должно быть? Очуметь просто как трогательно.

Это опять мой сарказм. А на деле слышу, как мужчина зовёт меня по имени:

— Лер?

И вместо ожидаемой им реакции на его слова, словно прихожу в себя от шока. Срываюсь и сбегаю от него на кухню. Разочарование имеет горький привкус. А у меня оно в мои девятнадцать какое-то беспросветное.

Дождалась пока он ушел на свою работу и вышла в зал. Белые розы по-прежнему сиротливо лежали на столе. Я люблю цветы. Но эти вызвали чувство отвращения скорее из-за дарителя. Подхватила их со стола и зайдя на кухню хотела выбросить их в мусорку.

— Лер, ты что дура? — напустилась на меня наша повариха Нонна, подхватив букет за десять сантиметров до мусорного ведра. — Мне муж сроду таких не дарил. А ты!

Честно говоря, мне тоже. Первые цветы, которые мне мужчина дарит, но вот на счёт этого букета как-то совсем сомнений не возникло.

— Ну и забирай себе, — я пожала плечами. — Мне они всё равно не нужны.

Нонка с сомнением смотрит на меня, а я передаю ей цветы. Дорогие. Надо же как расщедрился. Видно, что ценит свою шкуру дорого. И от того ещё паскуднее. Почему просто не прийти и не сказать, что вёл себя как дурак? Что сожалеет о содеянном? Что больше такого не повторится, потому что он всё осознал?

Нет. Надо плести наивной девятнадцатилетней девчонке о светлых чувствах, которые толкнули на отчаянный шаг. Тьфу ты!

Будь я Вершковой, у которой такая физиономия, что там каждый влюбиться может, я бы ещё может и поверила. Почему бы не поверить, когда у тебя и с лицом, и с фигурой всё отлично. Но я-то обычная. Нет во мне ничего такого от чего бы у мужчин последние остатки разума затмевало моей неземной красотой настолько, чтобы до такого идиотизма скатываться и человека похищать. Тем более, что и Руслан, как выяснилось далеко не урод. И понравиться какой-нибудь девушке для него не проблема. По крайней мере не такая серьёзная, чтобы маниакальные наклонности в себе развивать.

Совсем я этих мужчин не понимаю. Зачем он велосипед изобретает? Можно же проще мне было всё объяснить. Да ненормально то, что он сделал. Но ещё ненормальнее таскать мне потом веники и говорить, что я ему глубоко симпатична. Зачем ещё унижать-то себя и меня заодно?

В конце рабочего дня вышла с Ленкой из кафе. Едва успела с ней попрощаться, как из стоявшей рядом машины вышел Руслан. Причём опять с цветами. Он издевается что ли? Или сейчас я услышу честное признание? Что-то типа "Извини, Лера, всё что было, было чересчур, а сейчас я просто не хочу, чтобы у меня проблемы из-за тебя были"?