Как братьев превращают в лягушек - Томас Брецина

— Умница, умница, умница.

Уже на второй странице девочки на­ткнулись на заклинание, которое иска­ли. Оно было очень кратким и простым: «Рац-Фац». Конечно, надо было пред­ставить адресата колдовства и опреде­ленным образом хлопнуть в ладоши.

Для верности Лисси и Тинка повто­рили колдовство дважды. Первый раз Тинка думала о Фрэнке, а Лисси о Стэне, потом — наоборот.

— Будем надеяться, что получится, — сказала Лисси и зевнула так широко, что чуть не вывихнула челюсть. — По­стель! — пробормотала она и, как зомби, побрела к лестнице. Там она обернулась к Тинке: — Раздел территории отменя­ется.

Тинка сделала вид, что подметает бе­лый порошок, который Лисси рассыпа­ла в качестве разделительной линии. На самом деле она задумала кое-что такое, о чем Лисси пока не следовало знать. Вот если ее план удастся, Тинка все расскажет сводной сестре. Она устрои­лась в гостиной на диване и принялась колдовать.

Спустя некоторое время Тинка улег­лась рядом с Лисси в кровать под бал­дахином, натянув на себя пушистое красное одеяло. Ей не понадобилось да­же закрывать глаза — так быстро она за­снула.

Ой, паук!

— Лисси, просыпайся, — доносился из­далека Тинкин голос.

Лисси ударила по руке, которая тряс­ла ее за плечо, и снова захрапела.

— Десять часов! — рявкнула Тинка прямо в ухо сестре.

Лисси укрылась одеялом с головой.

Перепробовав все возможные спосо­бы вытащить соню из постели, Тинка решила использовать самый крайний. Она пустила в ванну ледяную воду, на­мочила свою футболку и шлепнула ею по Лиссиному лицу.

Фыркнув, Лисси подскочила на кро­вати:

— Ты абсолютно не в своем уме! Так и до инфаркта недалеко.

— Прости, но разбудить тебя иначе я не могла, — с сожалением в голосе ска­зала Тинка. — Самое позднее в полдве­надцатого мы должны быть дома. Вста­вай.

Она оставила Лисси, спустилась вниз и занялась завтраком — для Казимира, для Лисси и для себя.

— Каждый день разведенное молоко!

Ну разве не скучно? — спросила она не­видимого кота.

В ответ раздалось мяуканье, которое девочка не могла расценить ни как «да», ни как «нет».

— Надо изобрести кошачий корм с мышиным вкусом, — сказала Тинка и решила записать эту идею.

Казимир испуганно замяукал и при­жался к Тинкиным ногам. Она почувст­вовала, что шерсть на нем встала дыбом начиная с кончика хвоста, и кот стал похож на ершик для чистки бутылок.

Из гостиной донесся странный шум, как будто кто-то возил по ковру прово­лочной щеткой.

Тревожное мяуканье повторилось. Вероятно, это был всего лишь предуп­реждающий сигнал, но звучал он немного панически. Совершенно неожиданно кот вспрыгнул на руки к Тинке. Она не особенно жаловала кошек, поэтому чуть не сбросила его на пол. Но острые ко­шачьи когти вцепились в ее пуловер. Тинка почувствовала, как часто бьется сердце Казимира.

Тинка медленно вышла в прихожую. Страх Казимира оказался заразитель­ным.

— Есть здесь... кто-нибудь? — боязли­во спросила она.

Ответа не было. Только царапанье, как будто кто-то взялся теперь за ог­ромную метелку.

— Э-эй!

На лестнице появилась заспанная Лисси. Она была в футболке, надетой наизнанку, и в одном ботинке.

Что стряслось?

В г-гостиной... т-там... кто-то есть, — заикаясь от страха, прошептала Тинка.

Че-пу-ха! — Лисси перепрыгнула через несколько ступенек и направилась в гостиную.

Сначала она широко раскрыла рот, потом глаза. А потом Лисси закричала — громко и пронзительно. Такого крика Тинка раньше не слышала. Не го­воря ни слова, Лисси опрометью броси­лась из дома, как будто что-то ужасное преследовало ее по пятам.

Это был паук. Четыре пары тонких длинных ног поддерживали неуклюжее грушевидное тело. У паука было по меньшей мере тридцать маленьких гла­зок и две изогнутые челюсти-клешни. Ростом он был под потолок, то есть ку­да больше Тинки и Лисси.

Долговязый паук задержался в при­хожей и уставился на Тинку. Ноги пау­ка покрывали жесткие густые волоски, они-то и производили шум, напугавший Казимира.

Теперь закричала Тинка и, не долго думая, бросилась за сестрой, прежде чем паук успел ее схватить. Поравнявшись с кустом, за которым она в пятницу пря­талась от контролера Янореса, Тинка ус­лышала от садовых ворот Лиссин голос:

— Закрой дверь, будь добра!

Но было уже слишком поздно: паук выскочил из дома.

— Этого не может быть! — причитала Тинка на бегу. — Это невозможно.

Неуклюжий паук преследовал ее по пятам. Расстояние, которое Тинка пре­одолевала за три шага, паук покрывал за один.

Сводные сестры неслись сломя голо­ву, то и дело бросая назад боязливые взгляды.

Без всяких усилий паук перемахнул через забор и побежал по тротуару. Че­люсти хищника то открывались, то закрывались.

Откуда он взялся? — задыхаясь, спросила Лисси.

Это я виновата, — призналась Тин­ка. — Я наколдовала его, чтобы насо­лить Лидофским!

Как нам избавиться от него? — По­чувствовав колики, Лисси на бегу схва­тилась за бок.

Тинка увидела, как из-за угла выеха­ла машина. Кто бы ни сидел за рулем, он заметит паука. Поднимет ли води­тель тревогу? Не попадет ли в послед­ние известия сообщение об огромном хищнике?

Тинка сразу узнала маленький крас­ный автомобиль.

За рулем сидела ее мать. Увидев де­вочек, она сбавила скорость и опустила стекло:

Доброе утро. Вас подвезти?

Уйди с дороги,.— прохрипела Лисси. Грит Клювель взглянула на нее с

удивлением. Девочки пронеслись мимо, будто за ними гнался черт. Госпожа Клювель ничего не понимала. Что про­исходит? Может быть, девочек охватила лихорадка под названием «бег трус­цой»? И теперь даже ее неспортивная дочь по утрам совершает пробежку?

Брошенный через плечо взгляд заста­вил Тинку прибавить скорость. Паук был совсем близко.

Госпожа Клювель развернулась и по­ехала за дочерьми. Поравнявшись с ни­ми, она коротко посигналила и крикну­ла в открытое окно:

— Это что, утренняя разминка?

Па... паук! — выдавила из себя Тинка.

Что ты сказала? Паук? — Грит рас­терянно покачала головой.

Словно сопровождающий бегунов на длинные дистанции, она ехала рядом, и это выводило Лисси и Тинку из себя.

— Она что, издевается? — выпалила Лисси. — Или у вас это обычное дело, когда людей преследуют гигантские пауки?