Опасный танец втроем - Дарья Кожевникова

Выходя из задумчивости, Маша обнаружила, что сидящий напротив Никифор Львович пристально наблюдает за ней и за сменой выражений на ее лице. Но к счастью, Машины мысли не выносились к ней на лоб бегущей строкой, а иначе в точности понять все, о чем она сейчас думала, было невозможно.

— Вы не даете мне времени на раздумье, как обычно бывает в таких случаях, — заметила она.

— Потому что люблю быстрые решения. Они не всегда бывают самыми правильными, но зато — самыми искренними, что для меня как раз важно.

— Вы мне симпатичны, Никифор Львович. — Тут Маша не кривила душой, в этом человеке действительно было что-то притягательное, помимо того, что чувствовались в нем и внутренняя сила, и ум. И в постель он ее не тащил, просто предлагая сыграть эту роль. — И нет у меня никаких друзей… в этом смысле. Если бы вы только не потребовали от меня бросить работу, — она вздохнула, — я бы согласилась на ваше предложение сразу и без колебаний. А так я боюсь оказаться пресловутой птицей в золоченой клетке.

— В золотой, Машенька, в золотой.

— Клеткой она от этого быть не перестанет. Ну ладно, с работой в ресторане понятно. Но против моей учебы в институте вы не стали бы возражать? Мне остался год до получения диплома, и я бы хотела восстановиться.

— Машенька, — судя по лицу, его позабавила такая безделица, — если хотите, этот диплом будет у вас уже завтра.

— Я предпочла бы еще и сопутствующие знания. Без них диплом — это всего лишь статусная бумажка, не более того.

Что на этот счет думает Никифор Львович, Маша не успела узнать: у нее неожиданно заиграл телефон. Первым Машиным порывом было отклонить несвоевременный звонок, но тут Никифор Львович благодушно кивнул:

— Ответьте, Машенька, я подожду.

Телефон пришлось вытащить. Но, вопреки Машиным опасениям, звонил ей, оказывается, не потерявший ее Глеб, а подруга, та самая Томка Зайцева, с которой они когда-то тренировались с поцелуями.

— Сарик, ну где ты там провалилась? — сразу жизнерадостно защебетала она в ответ на Машино «алло».

— Дела, все дела, — вздохнула Маша.

— Деловая ты наша, — поддела ее подруга. — Бросай все к лешему! Санек сегодня звонил, зовет нас всех завтра собраться, организует нам сауну. Ты, разумеется, в числе почетных гостей, просто он твоего графика не знает, вот и не решился сам тебе позвонить: вдруг ты спишь после ночи? Так что вместо него я тебя ставлю в известность о твоих планах на завтрашний вечер! Все ясно?

— Ясно. — Маша покосилась на Никифора Львовича, слышавшего их разговор. — Только я не смогу. Придется вам завтра париться без меня.

— Сарик, ну ты что в самом деле?! — взвилась подруга. — Ты же выходная, я помню. Неужели у тебя могут появиться еще какие-то причины оторваться от коллектива?

— Зайкин, так получилось, не ворчи. Я и правда не смогу, так что передавай всем нашим огромный привет и мои глубочайшие сожаления.

Подруга еще пыталась возмущаться и уговаривать, но Маша все-таки смогла убедить ее в том, что у нее действительно ничего не получится, после чего с облегчением отключилась.

— Друзья звали на вечеринку? — вежливо осведомился Никифор Львович, как будто сам еще этого не понял из разговора.

— Старинные, еще школьные. — Маша вздохнула: встретиться с ними в сауне она была бы откровенно не прочь. Даже более того — поехала бы туда с огромным удовольствием. Но сильно подозревала, что такая встреча вряд ли будет одобрена Никифором Львовичем. И он почти сразу подтвердил ее подозрения, сказав:

— Машенька, я думаю, вы понимаете, что в вашем новом положении такие встречи будут нежелательны. Сауны и разгульные вечеринки — я надеюсь, вы от всего этого сможете отказаться без особых сожалений.

Маша потупила глаза, убирая телефон. Знал бы он, чего требует! Да она жила всеми этими вечеринками долгие годы! Потому что сидеть вечерами и киснуть над романтической книжкой — это было совсем не по ней! Она предпочитала реальные радости, активное общение, веселые и не воображаемые развлечения. И он надеется, что все это сможет ей заменить? Причем говорит это уже каким-то хозяйским тоном, словно предложенная им сделка — это уже абсолютно решенный вопрос. Впрочем, а сомневался ли он с самого начала в том, что она примет его предложение? Он ведь даже не поинтересовался, свободна ли она, а просто упомянул о ее возможном мужчине как о чем-то несущественном. Пренебрежительно, вскользь, как будто был уверен, что ни один представитель мужского пола не в силах составить ему конкуренцию. И Маша готова была признать, что очень для многих женщин получить такое предложение было бы равносильно тому, что вытащить козырного туза из колоды жизни. Но она-то в число таких женщин как раз не входила! Однако отказаться после того, как все выслушала, означало бы обидеть очень влиятельного человека. И как он на это среагировал бы? Не приказал бы в отместку своим подчиненным прикопать Машу по дороге домой? Все-таки, наверное, прав был Глеб, и не нужно было бы ей сюда приезжать, ни в коем случае! Если бы не одно «но»: Глебу она все-таки хотела и готова была помочь. Так что ради этого сколько-нибудь продержится, а дальше видно будет.

— Так мы с вами договорились, Машенька? — спросил Никифор Львович таким тоном, как будто на самом деле хотел сказать: «Ну, давай уже подпишем наш договор!»

— Договорились, — у Маши было такое чувство, как будто она с вышки в воду прыгнула.

— Тогда, может быть, перейдем на «ты»? Скажи, загранпаспорт у тебя есть?

— Только уже просрочен. А вам… простите, но я бы хотела пока обращаться к вам по-прежнему… вам зачем?

— Через три дня я собираюсь в Италию, недельки на две, отдохнуть и заодно подлечиться у одного местного знахаря. И надеюсь, что ты составишь мне компанию. Неплохо проведешь время, а заодно у нас с тобой будет возможность узнать друг друга получше. С паспортом вопрос я решу, это не проблема. Только надо, чтобы ты сегодня же отдала его Керубино. Твою трудовую из ресторана тебе тоже отдадут, всю исписанную благодарностями, даже не сомневайся. С институтом решай сама, я готов покрыть все материальные издержки. Чего еще ты бы сейчас хотела? Скажи, не стесняйся.

— Если не возражаете, то именно сейчас я бы уже хотела домой, — честно ответила Маша.

— Домой? — Он явно ожидал от нее какого-то другого ответа. Но, не боясь его разочаровать, Маша утвердительно кивнула:

— Да. Видите ли, Никифор Львович, я не из тех, кто после знакомства готов сразу продолжить общение в постели, и даже с мыслью о моей новой роли мне надо вначале свыкнуться. Так что, если вы не возражаете…

— Конечно, Машенька! Я и не думал о тебе как-то иначе. Просто ожидал, что ты захочешь для начала немного осмотреться. Но если ты хочешь домой, то Керубино тебя отвезет. Главное, не забудь отдать ему свой загранпаспорт.

На том они и расстались, к Машиному облегчению, разве что напоследок Никифор Львович еще проводил ее до машины. Маша опустилась на сиденье с таким чувством, как будто только что сама, без помощи лошади, вспахала целое поле. Она и не представляла себе, что пережитая встреча окажется такой выматывающей и напряженной. Стараясь не думать о том, что же с ней будет во время дальнейших встреч, Маша позволила себе немного расслабиться. Но получилось ненадолго, потому что Керубино — это был не Антон. Едва выехав за ворота, этот молодчик выжал из двигателя, наверное, все двести с лишним и, судя по всему, не собирался их сбрасывать до конца пути. Вначале Маша честно пыталась вытерпеть этот скоростной беспредел, но после пары захватывающих поворотов все-таки решила, что в ее планы не входит разбиться по дороге домой, и скомандовала: