Поцелуй скорпиона - Марина Кистяева

Он гипнотизировал её спину, невольно подгоняя. Зверь и добыча. Мужчина и женщина. Что, может, быть проще и сложнее?

Он никуда больше не спешил. Изучая психологию, причем, многие техники, позволяющие оказывать влияние на собеседника и считывать его эмоции, Демид безошибочно определил состояние Киры. Она растеряна, запутана. Испугана. Она спешит скрыться за дверью.

И выбрала неправильное направление.

Она шла, лихорадочно осматривая кабины. Закрыто. Закрыто. Закрыто.

И вот удача – приоткрытая свободная дверь.

Когда Кира схватилась за черную ручку с серебристыми вензелями, обернулась. Да, Аристократочка, давай, вперед… Внутри Демида всё заурчало от предчувствия. Он был в нескольких метрах от неё, создавая иллюзию, что у неё есть фора.

В её глазах блеснуло нечто, напоминающее о том, что жертве всё же удалось скрыться. Что она достигла успеха.

Как же Кира заблуждалась.

Она толкнула дверь и вошла в комнату.

Демиду хватило двух секунд, чтобы оказаться у двери и вставить ногу в проем, прежде, чем Кира захлопнет и повернет ключ.

Надавил.

Открыл полностью и вошёл следом.

Он не без удовольствия наблюдал, как Кира приоткрывает очаровательный ротик. Как жадно хватает им воздух.

И отступает.

Он закрыл дверь, нащупал ключ и повернул его.

Всё, добыча в клетке.

С ним.

На одной территории.

Ей не убежать, не скрыться.

Комната-ВИП – не двор жилого комплекса, где им могли помешать. Или прервать.

Тут – никого. ВИП-комнаты на то и ВИП, что предназначены для уединения. Для любовной игры. Те, кто строил данный клуб, знал, что делал. Причем, продумывал основательно, что называется, с чувством, с толком, с расстановкой. За что им отдельное «спасибо» от Демида Сакронского.

Демид не мог не улыбнуться. Его губы расплылись в чуть ироничной улыбке.

– Ты… – Кира хотела что-то сказать, продолжить, но её фраза оборвалась. Девушка подняла руку и сжала горло.

– Я.

Она была очаровательной.

Демид сам себе напоминал энергетического вампира. Здесь и сейчас он таковым и был, потому что впитывал в себя каждую эмоцию своей Аристократочки, наслаждался эпическим чувством удовлетворения от того, что она находится в его руках. О, да, пусть между ними и было расстояние, но оно было не более чем призрачным. Два шага их разделяло друг от друга. Их преодолеть – плевое дело.

Поэтому – да, Аристократочка была его.

От кончиков идеально выпрямленных волос до изумительных пальчиков, что скрыты под узкими носами туфель.

Его персональная ведьма.

Она старалась держаться – он это видел. Она пыталась взять себя в руки, но паника уже плескалась в глубине её изумительных светлых глаз. Её реснички трепетали, губы то разжимались, то сжимались. Она хотела что-то ещё сказать, но не находила слов.

А он ликовал и наслаждался моментом. Вбирал в себя каждую секунду, проведенную с ней наедине.

Его тело ещё до конца не остыло, кровь бурлила, в висках стучало. Полотенце висело на шее, и Демид, подняв руки, взялся за его концы. Ему тоже требовалось несколько секунд, чтобы перевести дыхание.

И не сорваться.

Потому что все инстинкты, нехорошие, темные, которые есть у каждого человека, обострились до предела, до неприличия. Они рвали его изнутри, толкали на безумства, по краю которого он ходил с того самого дня, когда ему позвонили и сказали, что Аристократочка – не плод его больного воображения, что она существует в реальной жизни. Или намного раньше наступило безумие? Когда он осознал, что она часть его гребаной жизни, непонятной, пугающей, не поддающейся ни одной логической версии. Да какая, к черту, разница, когда! Главное – результат. А его результат заключался в её глазах, её шумном дыхании, её растерянном молчании.

Именно в молчании крылась и её тайна. Будь он проклят, если это не так.

Демид, продолжая удерживать руки на полотенце, сделал один шаг вперед. Ему было интересно, что будет делать Аристократочка.

Та мгновенно вскинула руки вперед и выдохнула:

– Не подходи.

Демид демонстративно-медленно приподнял брови:

– Что так, кроха? Чего же ты испугалась? Убежала…

Недовольство проскользнуло в её серых глазах. Красивые, зараза. Как и она сама.

Гордо вздернула подбородок кверху, решила сражаться до конца. Что ж, так даже интереснее. Адреналин не желал потухать, буйствовал. Битва с противником на ринге, хоть и была интересной и захватывающей, но относительно короткой. Демид не разрядился до конца.

Ему требовалась разрядка другого плана.

Он уже начинал возбуждаться. Кровь рванула к чреслам ещё там, на ринге, когда он почувствовал на себе ЕЁ взгляд. А уж когда увидел в толпе… Демид реагировал на неё, как ни на какую другую девушку. Одно скольжение взгляда, одна мысль – и всё, у него стоит. Короткие шорты – единственный атрибут одежды, что был на нём, мало, что скрывали. Он даже не без цинизма подметил, что Аристократочка старается смотреть ему в лицо. Ни на плечи, ни на обнаженную грудь, ни тем более, ниже.

Неужели девочка стесняется?

Или…

Вот от этого «или» кровь забурлила в венах ещё сильнее.

– Уйдите с дороги, – процедила она, игнорируя его вопросы.

Демид прищурил глаза. А вот игнора он не любил. Терпеть просто не мог. И если спрашивал, то предпочитал получить ответ.

Он сделал шаг в сторону. Медленный, почти что театральный.

И Кира – его Кииираааа – попалась.

Девочка находилась в раздраенных чувствах, иначе не сделала бы опрометчивого поступка. Не попыталась пройти мимо. Подумала бы только – последовал бы он за ней, чтобы вот так легко и просто отпустить? Уйти с дороги, когда они остались одни?

Она сделала несколько шагов влево, обходя его стороной. А потом быстрый шаг вперед, протянула руку, чтобы повернуть ручку, таким образом убрать засов, но…

Демид не собирался никуда её отпускать.

Он налетел со спины. Мгновенно прижал Киру к себе, одной рукой сделав несильный захват через ключицу, второй рукой упираясь в дверь, давая понять, что никуда она не пойдет, он её не выпустит.

– Скажи мне, кроха, кто тебе снится по ночам?

Кире надо было убегать из «Берлоги», как только она на ринге увидела Демона. Столкнуться с ним второй раз за вторые сутки… не перебор ли? Или Судьба…

Кира проявила неосторожность, не в состоянии отвести взгляда от его танца-боя. Как он двигался! С какой силой, мощью, скрытой грацией хищника. Его движения завораживали, зачаровывали. Отголоски разума в голове забили тревогу, встрепенулись, но она, наивная, их проигнорировала. В те минуты, что она наблюдала за его боем, искренне и с высокой долей отчаяния, страстно желая ему победы, она не могла на них отреагировать должным образом.