210 по Менделееву - Александр Смоленский

Старик вздохнул. Эх, если бы удалось довести до финала его «лебединую песню», то можно было бы и вовсе выйти из игры. И заняться поиском безопасных путей передачи наследства Наденьке.

Мысли странным образом перескочили опять в Лондон. Как бы вернулись к первопричине случившегося. Неужели Люсинов за его спиной затеял свой бизнес? Но как? С какой целью? Не приведи господь, если Вадим по недомыслию задумал смастерить для каких-нибудь доморощенных террористов бомбу! А ведь само по себе не исключено… Тем более что подобные попытки уже предпринимались в некоторых горячих точках, только «Альбега инк» никогда не связывалась с такими делами. Надо немедленно вызвать Бирона, лишь он сможет разобраться во всем. Но непосредственно на месте, в Лондоне.

Адов не случайно вспомнил о своей «правой руке». Точнее, о карающей руке по прозвищу Бирон. Далеко не случайно.

Буратов, бывший советский военный, успевший повоевать в Афгане, после развала СССР в одночасье оказался выброшенным на улицу. Но как показала жизнь, он был асом не только в воздухе, но и на земле. И Змий быстро оценил его достоинства. Бывший летчик вовремя сориентировался и недолго думая овладел новой профессией – стал оружейным бутлегером. Ну, не пропадать же такому добру, резонно сообразил Буратов, имея в виду огромное армейское вооружение и имущество, коим была буквально напичкана не только территория постсоветского пространства СНГ, но и стран Восточной Европы. Только успевай крутиться.

И он крутился решительно, азартно, а главное, с выдумкой. Бывшего офицера Павла Буратова можно было видеть во многих горячих точках планеты, начиная от ближайшей Чечни и кончая ЮАР. Словом, повсюду, где позарез нужны были автоматы и пулемёты Калашникова, птурсы, танки, пушки и прочее смертоносные игрушки.

Бирон уже лет пять был объявлен Интерполом в международный розыск. Особенно на него точили зубы американцы. Там, за океаном, считали, что русский торговец подпитывает оружием самые одиозные террористические организации, угрожающие ценностям западной демократии. Но Буратов был везуч и неуловим. Тем более, как ни странно, у правоохранительных органов России к нему не было никаких претензий. Адов, конечно, понимал, что это неспроста – значит, у Буратова имеются очень солидные покровители. Как знал он и то, что тот был надёжным партнёром, особенно если ему щедро платили. Змий же никогда не жалел денег за хорошо выполненную работу.

Олег Евгеньевич уже и не помнил точно, когда, где и при каких обстоятельствах познакомился с Бироном лично. Видимо, действительно на ловца и зверь бежит. Шеф подпольного синдиката ещё ни разу не пожалел о том, что подключил Бирона к деятельности «Альбеги», ибо для коренастого, подвижного, словно ртуть, крепыша с горящим и злым, как у голодного хищника, взглядом не существовало невыполнимых заданий. Он был изобретателен, умел принимать мгновенные решения, словно по-прежнему сидел за штурвалом самолёта. К тому же, обладая потрясающим артистизмом, Буратов прекрасно освоил премудрости театральной гримировки, что позволяло контрабандисту превращаться в человека с тысячей лиц.

«Где ж этот Фантомас сейчас обретается, любопытно бы знать? Может, уже на Луне продаёт наши «калаши»?» – задался ироничным вопросом академик.

На самом деле он нервничал, так как за минувшие три дня несколько раз безуспешно пытался связаться с Бироном. Но тот почему-то не отвечал. Ни в скайпе, ни по одному из своих многочисленных мобильных телефонов. И лишь после очередной, чуть ли не девятой кряду попытки Адов услышал грубый и хрипловатый бас:

– Вы? Приветствую! Как здоровье? Рад слышать ваш голос.

– Рад не рад, только тебе, мой ненаглядный, надо бы срочно предстать пред очи мои. Есть такая необходимость! Надеюсь, догадываешься по какому поводу? Или ты сейчас за тридевять земель?

– Слава богу, нет. Я тут с девчонками на недельку завалился в Суздаль. Дай, думаю, отдам им свое тело на растерзание. Такие чудненькие девочки, смышленые… Настоящие чудеса творят…

– Избавь от подробностей, – перебил Адов. – Знаешь, что я этого не люблю. Жду в ближайшее время!

– Не вопрос. Завтра к вечеру прибуду как штык… Вы в Голицыне?

– Да, конечно, где ж ещё. И приведи себя в порядок, чтоб от тебя не разило как от винной бочки. И не светись особенно. Знаю я тебя…

– Обижаете, Олег Евгеньевич. Если для дела надо, то я…

– Ладно, ладно, до встречи! – Змий отключился от связи.

Он отлично знал, что предупреждать Буратова о том, чтоб тот не светился, было излишним. Напротив, ему сейчас оставалось только гадать, в каком обличье тот явится на рандеву.

Адов взглянул на часы, вспомнил, что пора принять волшебные розовые таблетки – новейший препарат комплексного действия, который дочь регулярно присылала из Швейцарии. Лекарство и вправду действовало безотказно. Стоило Олегу Евгеньевичу проглотить пару таблеток, как в считаные минуты все треволнения и телесный дискомфорт улетучивались, жизнь начинала казаться прекрасной, удивительной и розовой, как сами таблетки.

Академик понимал, что в супердорогой швейцарской панацее, присылаемой его Наденькой, наверняка нет ничего сверхъестественного, просто очередной синтезированный наркотик. Но поскольку на какое-то время пилюли действительно давали отдохновение душе и телу, он охотно их принимал. Как же прав был Экзюпери, утверждавший, что человек счастлив только прошлым…

Олега Евгеньевича всегда удивляло странное свойство давно прошедшего времени – оно каким-то необъяснимым образом спрессовывало долгие годы жизни в мелькающие, словно рекламные клипы, мгновения. В них трудно было уловить главные, судьбоносные события, но тем не менее все равно приятно. Вот и сейчас, проглотив пилюли, Адов погрузился в атмосферу минувших дней. Сейчас они ему казались столь же далёкими и ирреальными, как посещающие по ночам странные призраки.

Да, действительно, замечательное было время! Может, и вправду реальность там, в потустороннем, неведомом нам мире, куда и зовёт по ночам жена? А он, вместо того чтобы последовать за ней, вдруг задержался на земле. Как всё это случилось, в какие времена? Искушение возникло, пожалуй, тогда, когда в стране сложились самые благоприятные условия для зарабатывания больших денег. Грех было ими не воспользоваться, и Адов воспользовался одним из первых. Причем не как другие чиновники высшего ранга – за счет взяток и подношений, а исключительно с помощью собственных мозгов и связей.

Однажды ночью, после очередного суаре с друзьями, среди которых были высокопоставленные чины, авторитетный и волевой начальник закрытого ядерного центра ученый-атомщик Олег Адов, тогда довольно известный в узких кругах посвященных, сделал для себя открытие и поспешил начать его реализовывать. Обладая уже немалым опытом и реноме высококлассного специалиста, он не только без особого труда добился аудиенции у тогдашнего президента Уралова, но и сумел увлечь маргинального политического лидера своей смелой инновационной программой дальнейшего развития атомной энергетики страны.

Уралов сразу же оценил смелые инициативы Олега Евгеньевича. И буквально через неделю назначил его на высокий пост главы атомной промышленности страны. Теперь в руках Адова были сосредоточены все рычаги управления одной из самых прибыльных и, главное, засекреченных отраслей экономики страны. А он стал, по собственному меткому выражению, «властелином мирного атома».