Рыцарь понарошку - Олег Бондарев

– Ну, не у всех нас… Но мне, как почетному коту Гаги, столько и дали. Только толку с них? Кому я нужен, чтобы меня убивали здесь, в глухой чаще? Разве что ты на шкуру позаришься?

– Не позарюсь, добрый слишком! – почесал его за ухом рыцарь. – Как тебя звать хоть, котяра?

– Черноморд, – мрачно сказал котяра. – Во придумала бабка, да?

– Ага. Аж смешно немного.

– А мне как весело, знал бы! Все звери знакомые ржут!

– Ну, согласись, Чернозад бы звучало куда хуже!

Кот подумал и согласился.

Они помолчали.

– А ты, похоже, неплохой парень! – сказал кот, легонько стукнув рыцаря хвостом. – А Гага уже свое отжила, я думаю. Хватит ей дворянство проезжее поедать… Будь здесь, я сейчас! – Черноморд нырнул в заросли.

Фэт запоздало вспомнил, что говорящих котов видеть ему еще не доводилось, и стоило бы хоть для виду изумленно раскрыть рот да обругать несовершенство мира совсем уж неприличными словами. Но кот убежал, а сквернословить попусту лентяй не привык. И, хотя легкое ошеломление, пусть и запоздалое, и несильное, бурлило в груди, рыцарь собрался с мыслями и стал гадать, чего же ему посоветует кот, чтобы одолеть зловредную Ябу.

Черноморд обернулся быстро: стоило рыцарю только раскрыть рот, как усатый крушитель бабушек уже протягивал ему горсть красных ягод.

– Намажься! – велел мурлыка, высыпав алые диковинки Фэту на пузо.

– Зачем? – удивился тот и рефлекторно кинул одну из ягод в рот. Словно что-то рвануло, большое и обжигающее, стремясь унести с собой еще целые зубы. Фэт скорее выплюнул мякоть на землю и еще долго ковырял ножом в зубах – губы порезал, но от зловредной гадости во рту избавился.

– Чтобы пахнуть хорошо да в баньку идти не надо было, – объяснил Черноморд, терпеливо выждав, пока лентяй отплюется. – На вот еще четыре ягоды, только теперь зеленые и чуть покрупней. Эти выдавишь в чай, что тебе Гага заварит.

– А потом чего?

– А потом, когда у нее уже терпение кончится и она тебя в печь запихивать начнет, думая, что ты ядом ослабленный, сунешь ведьму в пламя.

– В пламя? – ужаснулся Фэт. – Безобидную старушку?

– Знал бы ты, сколько она за свою жизнь таких вот остоло… рыцарей сожрать успела, понял бы, какая она безобидная! – фыркнул кот, дернув ухом.

– Сэр Жруно! – скрипнув петлями, дверь избы отворилась, и Фэт увидел Ябу. Подметил, что пока они тут с котом планы строили, Гага поспела умыться, расчесаться, переодеться и даже ягодкой красной губы ссохшиеся подкрасить. Походила она теперь больше не на лесную ведьму, а на молодящуюся старушку из деревни, встречающую сына с долгой войны.

«Может, она не всех дворян ест, а только злых и противных?» – подумал рыцарь мимоходом, однако кот, более сведущий в бабкиных выкрутасах, поспешно прошипел:

– Во расфуфырилась! Смотри, не забудь, чего тебе сказал, а то и тебя охмурит, глупого! – и скрылся в ставших почти родными зарослях.

– Чего ждешь, милок? – Бабка, к счастью, не заметила Черноморда, а может, просто не захотела замечать. – Пошли, разденешься – да в баньку! – и скрылась в доме.

Фэт заторможенно потряс головой и, схватив охапку красных ягод, поспешно разжал их в руке. Красный сок брызнул в разные стороны. Поспешно измазавшись его остатками, Фэт пошел в избу.

– Ну, чего? Раздевайся давай! – Гага стояла у дальней стены с банным веником наизготовку.

– Да не надо, бабушка, в баньку-то: и так чистый! – виновато сказал рыцарь.

– Как это чистый? Как это чистый? – возмущенно закудахтала Яба и бросилась стаскивать с Фэта рубашку.

Тут ей в нос ударил аромат ягодного сока. Гага скривилась:

– Тю! А ведь и вправду – чистый! За милю духами заморскими разит!

Фэт оправил помявшуюся рубаху (на белой ткани остались отнюдь не самые чистые отпечатки бабкиных рук) и, откашлявшись, сказал:

– А я вам чего говорил? Угостили б лучше чайком да баранкой какой или и того лучше – мясцом свежим!

Гага мигом забыла о баньке и засуетилась у стола. Скоро в большущей чашке дымился горячий чай с травами (как сказала бабка – «целебными»), а в тарелке посреди стола угрожающе высилась целая гора бубликов.

– Ого! – уважительно сказал Фэт, усаживаясь на лавку и подвигая это великолепие поближе. – Совсем другой разговор!

Естественно, он не забыл уговор кота Черноморда.

– Ой! Бабушка! – воскликнул рыцарь испуганно. – А не забыл ли я на порожке меч свой заговоренный? Его мне еще отец завещал носить да нечисть всякую охаживать…

Гагу как ветром сдуло из избы – только дверь протяжно скрипнула ей вослед. Фэт спокойно бросил пригоршню ягод в чай и хорошенько размешал, а Яба все не возвращалась.

Наконец дверь скрипнула вновь, и бабка, устало волоча ноги, села на табурет против рыцаря.

– Нет твоего меча ни на порожке, ни в кустах каких, что поблизости! – сообщила она, утирая лоб платком. – Ты кушай, а там, может, поищем!

Фэт согласно кивнул и, зачерпнув в жменю бубликов, весело захрустел.

Чай попался на редкость невкусным – то ли от бабкиной отравы, то ли от Черномордовых ягод, а то и вовсе от их поганой смеси. Рыцарь все время порывался плеснуть в нерадивую хозяйку кипятком из чашки, однако, раз за разом глядя в ее огромные голодные глаза, лишь тихо вздыхал и, бурча под нос очень уж неприличные слова в адрес бабки и кота, делал очередной глоток.

Бублики закончились быстро, скорее, чем чай в огромной кружке. Заедать варево оказалось нечем, и Фэт, собравшись с духом, залпом допил остатки.

Горло обожгло, словно ядреным перцем, а в желудке как дракон погулял. Выкатив глаза, Фэт смотрел на бабку, алча праведной мести за гадкий чаек и не в силах ничего сказать.

Яба же, видимо, решила, что подействовал ее чудодейственный яд. Вскочив с табуретки, она сбросила на пол закрывающую жерло печки крышку и, схватив Фэта за руку, дернула, силясь поднять.

Однако Черноморд не обманул: вся сила, что была у деревенского лентяя, не растворилась в чашке отравленного чая, а осталась при нем. И теперь, когда злобная ведьма показала истинное лицо, можно было избавлять лес от этакой напасти.

Плюнув на ладони, Фэт поднял геройское седалище с лавки.

Глаза бабки в тот миг выросли до размеров хороших куриных яиц.

Рыцарь усмехнулся и подмигнул людоедке.

Напоследок.

Броску его позавидовал бы любой герой. Яба не успела даже охнуть, а уже лежала в огне, с переломанными костями, превращаясь в ароматный деликатес.

Фэт по-хозяйски прикрыл весь этот ужас заслонкой, не забыв плюнуть внутрь, чтобы громче шипело да трескало.

Внезапно дверь распахнулась, и в избу вбежали Элви с Кушегаром.