Темная богиня - Бри Деспейн

В голосе Дэниела отчетливо прозвучало отчаяние. У меня от волнения пересохло во рту.

— Я назвал свои условия, — ответил Барлоу. — Выбор за вами.

Прихватив стопку бумаг, он удалился в свой кабинет.

Дэниел отшвырнул стул и ринулся прочь из класса, как разъяренный медведь. Я поспешила за ним.

Выругавшись, он что есть силы врезал кулаком по дверце шкафчика для личных вещей. На металле остались вмятины.

— Какого черта! — Он вновь наподдал кулаком по дверце, но даже не поморщился от боли. — У меня же долг.

Опять это слово… Я не могла понять, что он имеет в виду.

— Дрессированного пуделя из меня хочет сделать! А я еще вырядился в эти дурацкие тряпки… — Рванув за пуговицы, он содрал с себя рубашку и остался в грязной белой майке, демонстрируя накачанные мышцы. Раньше я их не замечала. Хлестнув рубашкой злополучный шкафчик, он рявкнул: — Вот дерь…

— Эй! — Я схватила его за руку, уже занесенную для следующего удара. — Ох уж эти шкафчики, меня они тоже порой бесят, — громко продолжила я и выразительно посмотрела на пару любопытных первоклашек. Те поспешили прочь. — Дэниел, черт тебя дери! — прошипела я. — Не смей браниться в школе, если не хочешь, чтобы тебя снова вышвырнули.

Дэниел облизнул губы. На миг мне показалось, что он вот-вот улыбнется. Медленно разжав кулак, он выронил рубашку. Я попыталась осмотреть его кисть — судя по глубоким вмятинам на металлической дверце, он наверняка разбил костяшки в кровь, но Дэниел выдернул руку и торопливо засунул ее в карман.

— Отстой, — сказал он, прислонившись к многострадальному шкафчику. — Этот чертов Барлоу не понимает слов.

— Может, все-таки попробуешь с ним договориться? Или расскажи мне, что там у тебя за долг, а я сама ему все объясню…

«М-да, по части тонких намеков мне нет равных».

Дэниел одарил меня долгим взглядом. В его глазах отражался тусклый свет школьных ламп.

— Давай свалим отсюда, — наконец сказал он. — Только ты и я. Забьем на этих уродов и будем веселиться.

Он протянул мне здоровую руку.

И я, образцовая ученица, дочь пастора, гражданин месяца и член клуба «Друзья Иисуса», на долю секунды забыла о благоразумии. Мне так хотелось согласиться! Это желание настолько меня испугало, что я разозлилась на Дэниела.

— Нет, — быстро сказала я, чтобы совладать с искушением. — Мне нельзя прогуливать уроки. Тебе, кстати, тоже. Еще один пропуск — и прощай, стипендия. Ты ведь пока не раздумал поступать в Трентон?

Ладонь Дэниела вновь сложилась в кулак. Он сделал глубокий вдох, затем его лицо опять приобрело непроницаемое выражение.

— Где там у нас геометрия, детка? — спросил он, вытащив из кармана мятый клочок бумаги.

Это оказался список занятий; пробежав его глазами, я с облегчением узнала, что встречаться мы будем только в художественном классе.

— Кабинет 103. Пройти до конца коридора и свернуть налево. Он сразу за кафетерием, не заблудишься. И не опаздывай! Миссис Кроссвел обожает оставлять провинившихся после уроков.

— Старая добрая школа, — проворчал Дэниел. — Я уж и забыл, как меня тошнит от этого дерь… фуфла.

— С возвращением тебя, — сказала я, развернулась и пошла прочь — на этот раз первая.

Позднее.

Я гадала, сколько человек в школе узнают Дэниела Калби? У него и раньше было мало друзей, а потом он исчез, не успев перейти в десятый класс. Тем не менее я ожидала, что появление столь необычной личности даст пищу слухам и пересудам. Однако сейчас школьные коридоры гудели от другого известия, начисто затмившего возвращение Дэниела: всех потрясла внезапная и ужасная смерть Мэри-Энн Дюк, которая много лет посвятила воскресным урокам, вынянчила кучу окрестных ребятишек и, несмотря на почтенный возраст и стесненность в средствах, принимала участие почти во всех благотворительных мероприятиях.

Переходя из одной классной комнаты в другую, я ловила на себе косые взгляды, слышала шепот за спиной. Мне было не привыкать — в конце концов, я ведь из семьи Дивайн. Мама всегда настаивала, чтобы я одевалась поскромнее, возвращалась домой не слишком поздно и хорошенько думала, на какие фильмы стоит ходить в кино, — ведь люди видят в нас пример для подражания. Я чувствовала себя ходячим эталоном нравственности. На самом деле, думаю, она просто боялась, как бы я не дала окружающим повод позлословить насчет пасторской дочки.

Сегодня ее опасения сбылись — народ вовсю судачил о нашей семье, разве что в центре внимания оказались мой отец и Джуд. Завидев меня, сплетники торопливо замолкали. Многим хватило совести, чтобы встать на сторону папы, которого Анжела Дюк обвинила в дурном обращении с покойной матерью. Но в нашем городишке слухи расползались слишком быстро, и вот уже вся округа строила дикие предположения о нашей роли в смерти Мэри-Энн. Чего стоил один только бред в духе «Майк мне рассказал, будто пастор отказался свести Мэри-Энн к врачу, а потом пригрозил выгнать ее из прихода, если она будет упрямиться». Выходя из спортзала, я услышала еще один перл: «Говорят, Джуд сидит на какой-то наркоте, вот и сорвался на бедную больную Мэри-Энн». Стыдно признаться, но тут уж я сама нарушила запрет на крепкие выражения в школе.

Злые языки и враждебные взгляды выводили меня из себя, но, несмотря на горе и растерянность, я содрогнулась при мысли, каково сейчас Джуду. Одной лишь Эйприл хватило участия — а может, наивности, — чтобы заговорить со мной обо всем, что произошло за последние сутки.

— Послушай-ка, — сказала она, едва я опустилась на свое место в художественном классе. — Вопрос номер один: где тебя вчера носило? Вопрос номер два: какого черта здесь делает этот тип? — Эйприл указала на Дэниела, который сидел на последнем ряду, задрав ноги на стол. — Вопрос номер три: что случилось с твоим братом? У него все в порядке? И, наконец, четвертый: надеюсь, вопросы под номерами один, два и три никак не связаны друг с другом. — Закусив губу, она скрестила руки на груди. — Я жду, сестренка!

— Ну и ну, — сказала я. — Во-первых, извини, что вчера не пришла — застряла в пробке.

— В пробке, говоришь? Вместе с ним? — Эйприл ткнула пальцем в сторону Дэниела, потом прошипела: — Ты ездила в город! Ты встречалась с ним.

— Вовсе нет…

— Я знаю, где он живет — видела его на автобусной остановке сегодня утром.

— Это еще ничего не значит. — С другой стороны, зачем мне врать? — Ну ладно, я с ним встречалась. Но это не то, о чем ты подумала.

— Да ну? — Эйприл задорно тряхнула головой, ее кудряшки подпрыгнули, как уши спаниеля.

— Нет. Я просто передавала ему сообщение от Барлоу. Между прочим, по твоей вине! — Я передразнила ее возмущенную гримасу. — Нечего было подсовывать Барлоу его рисунок. Теперь он хочет, чтобы Дэниел вернулся в класс.

— Не может быть! Я не хотела тебя подставить. А как он узнал, что это работа Дэниела?