Прыгун - Роман Коробенков

— Ничего мистического, — зевнул Родик. — Какая-то девушка какому-то лопуху дала неверный телефон. И теперь этот лопух названивает тебе, наивно внушая себе, что, возможно, ты брат, или отец, или любовник богини, а она в ванной, и если перезвонить через полчаса, то ответ будет не столь басист.

«…когда-то я тоже представлял восторженных поклонниц…»

— Вечно ты все портишь, — скривился Мануа и мысленно продолжил, сверкнув недобрым взглядом в сторону подруги: — А я надеялся на яркое мистическое продолжение.

— Ага, — зловеще зафиксировала Нирксана.

— Вот надежды, яркого цвета, мистики и продолжений мне и не хватает! — Самоубийца поморщился от крепости чая, где не было ни сахара, ни молока, но зато имелось очень, очень много заварки. — Несколько лет назад я бы подумал так же по поводу ночных звонков, как ты. Сейчас я не могу врать себе. Вернуться бы годков на пять… Как-то интереснее было, сейчас отчего-то иначе. Веселее было, что ли. Но если разобраться, я мало что помню. Машина времени была бы кстати в любом случае.

«…я развлекался бы тем, что поступал бы иначе в прошлом и анализировал бы изменения в будущем...»

— Машина времени? Я скажу тебе, что такое машина времени. — Отец завис над самоубийцей, дыша горячим паром в лицо. — Машина времени — это одеться так, как одевался пять лет назад, собрать людей, которых не видел пять лет, принять наркотик, который принимал пять лет назад, говорить языком, которым говорил тогда. И вы вместе возвращаетесь в прошлое, временные рамки смещаются. Другой машины времени не существует.

— А то, о чем ты говоришь, — это полосы, — подала голос Нирксана.

— Какие полосы? — развернул профиль в ее сторону наш герой.

«...на каком диалекте вы тут лопочете?..»

— Черные и белые, белые и черные, — продекламировала девушка. — После того как было хорошо, обязательно должно быть плохо. Хотя бы потому, что «хорошо» заканчивается или ты просто привыкаешь к нему.

— Мне не плохо, — пожал плечами самоубийца.

«...мне никак...»

«...это существует только в твоей голове, посмотри на это дело под другим углом, и все изменится...»

— Даже обычное «плохо» для того, кто недавно познал «хорошо», — с умным видом вставил Луций, не отрываясь от писанины.

Отец добавил:

— В голове еще одного чудика я прочел не менее интересную мысль: он собирался купить

подруге очень дорогую, очень скоростную машину. Не мог дождаться, когда оплатит ее. А это была очень мощная машина. — Отец поднял палец, приглашая затаить дыхание. — Зная спесь своей суки, он отлично понимал, что она ни за что не станет ездить медленно и скоро он сможет освободиться от надоевшей сирены. Эта мысль пришла ему неожиданно, когда мы говорили на другие темы. Он обдумал ее в секунду и сделал вывод: все суки ездят на дорогих машинах, потому что у каждой есть человек, который желает ее смерти. У этого типа собственное «хорошо» и «плохо».

— Какая-то злобная бредятина, — поежился Родик. — Такие мысли лучше не читать.

«…не лишенная смысла чья-то бытовая философия…»

«...любая философия — шизофрения, и любая шизофрения — философия...»

— Это самое скромное из того, что можно обнаружить в черепной коробке, — фыркнул отец. — Ко мне тут приходит батюшка. Забавный человек, искренне верующий, а кроме того — с собственной теорией. Приходит, по большому счету, поболтать. Он полагает, что волосы — греховный материал, чем более мы грешны или предрасположены к греху, тем более волос на теле и голове. Единственная чистая растительность — борода. В подтверждение своей версии он вспоминает, что блудил в молодости, и утверждает, что волосы на его теле появились в те самые времена, когда он систематически выпивал, волочился за женщинами, в общем, вел себя как попало. Каждый новый волос, по его мнению, олицетворяет новый грех. Поэтому так много волос в области паха. Тонкие черные волосы на белом теле — что-то вроде метки.

— Иисус Христос тоже был при волосах, — заметил самоубийца.

«…едва ли что-то вообще можно утверждать определенно, и любую определенность вероятно оспорить...»

«...и я сейчас докажу тебе твою собственную мысль...»

— Все верно, — ухмыльнулся Мануа. — Я тоже обратил на это внимание батюшки. Он предложил вспомнить, что Иисус пришел в образе человека, чтобы отмучиться за людей и принять на себя их грехи. Когда же я указал на голову моей жены, — отец неодобрительно стрельнул глазами в сторону Нирксаны, — и спросил, почему женщины так обременены волосами, он печально улыбнулся и ответил: «Да потому что грешна женщина».

— Хм, — самоубийца задумался.

«...так похоже на правду, что может быть правдой...»

«...или созвучно собственным мыслям, поэтому легко берется на веру...»

— Еще пример. — Мануа схватил прыгуна за рукав и оттащил к большому окну, выходившему на крышу. — Залезай! — В офисе это было единственное светлое пятно дизайна, но и оно чаще всего пряталось за тяжелой портьерой. — Видишь теннисиста? — показал он пальцем вниз, когда шифер захрустел под их ногами.

— Да.

— Он — безумен. Считает, что он президент. Лупит в стену мячом и разговаривает сам с собой. И так часами. А в прошлом — человек, который зарабатывал тысячу долларов в минуту, по крайней мере я так слышал. Или Луций. Знаешь, что он тут делает? Его привели родители. У парня навязчивая идея, будто он может что-то упустить из того, что творится в его голове. Очень умный мальчик, отличник и все такое, но, как полагают родственники, завистники навели на него порчу. Он все записывает, ведь в голову приходит так много мыслей каждую секунду, что случайно можно пропустить мысль, которая изменит твою жизнь, сделает тебя кем-то. Вот и записывает все, чтобы проанализировать на досуге, потом перечитывает. Впрочем, сейчас и перечитывать не успевает. Но самое забавное думают люди в туалете! В тот момент мысли их лишены гордыни, ведь, сидя в собственном облаке зловония, трудно предаваться пафосу. Можно сказать, это эфир человеческой мысли, тогда он лишен социальных, интеллектуальных и личностных скрепок. Мне кажется, в этом есть божественный посыл — дабы человек всегда помнил, что он всего лишь подобие. Обычно это добрые, будто извиняющиеся мысли… — На крыше оказалось скользко от недавнего первого снега, кроме того — раннего, так как осень еще очень твердо стояла на своих позициях. Мануа едва не поскользнулся, но прыгун поймал его за локоть.

— А ты понял, о чем я там… — усмехнулся Мануа тем временем. — Ты знаешь, как важно быть уверенным.

Чашки истерично дымились.

— Ты знаешь причины, по которым я тут. — начал было Родик торопясь, как бы отца вновь не увлекло в философскую лирику.

«...должен знать по крайней мере...»

— Слава богу, не попрощаться, — хмыкнул отец. — Хотя я слышал о причине — одной, о второй, полагаю, ты еще не успел подумать с тех пор, как мы вновь увиделись. Хотя можешь не продолжать, уже услышал. Отец демонической девочки. Он хочет с тобой поговорить?