Змеедева и Тургун-варвар - Марина Комарова

Зажмурившись, я мысленно позвала Чиу. Единственный, кто мог появиться и спасти меня. В голове вдруг появился туман. Все звуки доносились словно через плотную пелену.

Я ощутила, как ко мне прикоснулись, но не смогла и шевельнуться. Оцепенение сковало полностью. В ушах зашумело.

— Чиу, — шепнула я непослушными губами.

…И тут же провалилась во тьму.

* * *

Змеиные кольца крепко держали, укачивали, словно маленького ребенка. Я попыталась выбраться, но почувствовала страшную слабость.

— Ну-ну-ну, — прошипел на ухо Чиу, — что это мы такие активные?

Раздвоенный язык щекотнул щеку — я ойкнула. В кольцах змея было комфортно и уютно. Так и хотелось прикрыть глаза и заснуть. Но у Чиу явно были другие планы.

— Нет-нет, не так быстро, дочь моя, надо еще побеседовать.

Я фыркнула.

— То есть пока я в отключке?

— Ага, — невозмутимо подтвердил он. — Сама позвала именно сейчас. Я не виноват.

Вот зараза ехидная! Однако, решив, что спорить крайне глупо, все же собрала мысли в кучу и озвучила крайне волновавший вопрос:

— Чиу, куда меня везут?

Он на какое-то время задумался, словно реально прикидывал варианты. Потом шумно вздохнул.

— Лада, люди такие непостоянные, — пожаловался тоном оскорбленного божества. — Не успел прочесть одни мысли, как уже появились другие.

— Так куда? — потребовала ответа я, не обратив внимания на жалобу.

— В Шарияр, — сообщил он. — Красивый город, посмотришь — развеешься.

— Зачем? — насторожилась я.

Чиу чуть расслабил кольца, я медленно заскользила вниз. Внутри все сжалось, я испуганно взвизгнула, однако меня тут же поймали.

— Так надо, — невинно сообщил он. — Смерть тебя там не поджидает, не переживай. Но…

— Но? — уточнила я, подозрительно покосившись на него.

— Но, конечно, мозгами пошевелить придется, — внезапно гнусно захихикал бог. — Знаешь, просто страшно люблю, когда люди проявляют смекалку.

— Что-о-о? — начала было я, но тут же мою щеку обожгла пощечина. Правда, не особо болезненная, больше для проформы.

Голова не то чтобы загудела, но туман, окутывавший до этого, начал рассеиваться. Я мучительно открыла глаза, искренне желая, чтобы тот, кто меня стукнул, провалился на месте.

На меня внимательно смотрел Тургун. В черных глазах не было и намека на сочувствие. Я не сразу сообразила, что уже сижу, привалившись к чему-то спиной.

— Живая, — искривил он губы в усмешке. — Не пугай так, змея, а то твой хозяин может сильно огорчиться, если вместо живой рабыни получит хладный труп.

Сказанное не сразу дошло. Я молча смотрела в черные глаза Тургуна, не в состоянии что-то ответить. Однако, кажется, взгляд вышел не очень хорошим, потому что варвар медленно поднялся и бросил:

— Поосторожнее с такими взглядами, змея. Тут никто целовать тебе ножки не будет.

Я онемела от такого высказывания. Внутри медленно закипала злость. На всех сразу. На Чиу, который явно играет глупой девчонкой из другого мира, на этих хамов, не побоявшихся ничего и сумевших выкрасть меня, на Грехта, которого не было рядом, когда от его помощи я бы ох как не отказалась. Впрочем, имелся и еще один момент: на себя я тоже злилась. Вероятно, больше, чем на остальных. И хоть разум подсказывал, что слушаться Тургуна — лучший выход, на душе все равно было мерзко.

Я огляделась. Мы находились на опушке, окруженной высокими деревьями. То есть даже если мне удастся сбежать, то очень скоро я прибегу назад. Лес вокруг доверия не внушал.

Не внушали доверия и мои похитители.

Тургуна сопровождали трое мужчин. В одном я признала того, кого называли Брогом. Он был немногословен и, казалось, меня вообще не замечал. Йомба, здоровенный чернокожий парень с белозубой улыбкой, смотрел с интересом и, кажется, относился ко мне лучше всех в этой компании. Жесткие курчавые волосы он стягивал в причудливую прическу, на запястьях блестели широкие полосы белого металла. Левое ухо проколото серьгой с огромным огненным рубином размером с перепелиное яйцо. Правое плечо в сети шрамов, сплетавшихся в странный узор. Явно какая-то ритуальная штука, в бою такую не получить.

Как я поняла, они с Тургуном были хорошими друзьями. Йомба носил такие же кожаные доспехи, как и все, но на шее болталось несколько амулетов из слоновой кости, а на боку висела кривая широкая сабля, совсем не походившая на мечи остальных.

Третий — Ши-хан — был все время укутан в лиловый плащ с капюшоном. Он весьма неловко сидел на лошади, однако держался с таким молчаливым достоинством, что, казалось, перед тобой наследный принц. Иногда откидывал капюшон, но на голове, полностью замотанной черной материей со странным серебристым отливом, виднелись только глаза: узкие, чуть раскосые, цветом словно полированный оникс. Смотрел холодно, внимательно, приковывая и не отпуская. Говорил понятно, но как-то странно, вязко, не слова, а журчащая вода. Тургун и Йомба относились к нему с огромным уважением, Брог никак не выказывал своего отношения. Порой мне казалось, что последний приехал откуда-то с севера: холодный, замкнутый, нелюдимый.

Ши-хан часто бросал на меня задумчивые взгляды, пробиравшие до костей. И хоть каждый раз, как мы трогались в путь, я ехала за спиной Тургуна, внимание Ши-хана к моей персоне никогда не ослабевало. Стоило ли об этом говорить черноволосому варвару — я не знала. Больше всех я симпатизировала весельчаку Йомбе, который во время привалов выбирал для меня весьма сочные куски мяса и толстые ломти соленого сыра. Тургун молча смотрел на это, но не произносил ни слова. Ши-хан часто сидел напротив и смотрел сквозь колышущееся пламя костра.

Первые три дня со мной особо не разговаривали. Только самое необходимое: еда, сон и естественные нужды. Да и то далеко не отпускали. Впрочем, у меня и не было особого желания куда-то заходить. Такое отношение выводило из себя, однако приходилось только молча скрипеть зубами. Даже рукам не дать воли — их благоразумно связывали за спиной.

Правда, однажды, когда мы подъехали к пологим склонам гор, видимо, раньше гордо тянувшихся вершинами к небу, но теперь уже изрядно изъеденных ветром, дождем и временем, я все же рискнула завязать беседу с Йомбой.

Мужчины отыскали небольшую пещеру, Брог и Тургун отправились на охоту, Ши-хан и Йомба разводили костер. Мне велели сесть на сваленные у каменной стены вещи и не мешаться. Что, в принципе, я сделала с огромной радостью. Бесконечно можно смотреть на огонь, воду и как тебе готовят поесть.

— Что, красавица, взглядом хочешь отравить? — пробасил Йомба, подбрасывая хворост в костер.

Я только хмыкнула. Даже не потребовалось ничего делать, он решил поболтать сам. Ши-хана, кажется, совсем не волновало происходящее. Он сидел напротив и вертел в руках длинный острый кинжал с рукояткой, усыпанной сапфирами.