Странница - Шарон Крич

Кренгельсы. Слайды. Оттяжки. Я и раньше знала, что означают эти слова, а Коди не может их запомнить, а если может, то отказывается ими пользоваться. Кольца он называл «штуки с дыркой», а слайды — «металлические штуковины», оттяжки — «веревочные штукенции». Вчера у него с дядей Стю случилась нешуточная ссора, когда Коди доложил, что «штуки с дыркой» выходят из «металлической штуковины».

— О чем ты, черт возьми, говоришь? Похоже на бред идиота. Какое отношение ты имеешь к яхте, если не можешь выучить названия ни такелажа, ни рангоута? — кричал дядя Стю на Коди.

— Я знаю, что надо делать, даже без вашей тарабарщины, — огрызнулся Коди.

— Каждый предмет не зря имеет свое название. — Дядя Стю тыкал пальцем в плечо Коди. — Что ты станешь кричать в момент опасности? «Помогите, штуки с дырками вылетели»?

— Перестань тыкать в меня пальцем, — отвечал Коди.

Их ссора разбудила дядю Мо, он слез со своей койки и возник на палубе.

— Почему ты назвал моего сына идиотом? — загремел он.

— Я только сказал, что его слова похожи на бред идиота, — обернулся к нему дядя Стю.

— Так, значит, ты назвал его идиотом? И ты считаешь своего сынка-зануду умнее моего сына? Ты это сказал?

И дядя Мо начал тыкать пальцем в дядю Стю.

Дядя Стю отпихнул дядю Мо.

— Да у Брайана больше ума в мизинце на ноге, чем у Коди в его идиотской башке!

Я уже думала, что они дадут волю рукам, когда вмешался дядя Док:

— Перестаньте. Яхта не место для того, чтобы двое взрослых мужчин вели себя как капризные мальчишки.

— Ты назвал меня капризным мальчишкой?! — заорал дядя Мо.

— Точно, — припечатал дядя Док.

Дядя Мо набрал полную грудь воздуха, судорожно выдохнул и повернулся к Коди:

— Почему ты вечно затеваешь ссоры?

— Я? — изумился тот.

— Да, ты. Живо ступай вниз и приготовь завтрак!

Коди только покачал годовой и спустился вниз, дядя Мо за ним. Я слышала, как они немного поругались, потом все стихло. Довольно скоро они подали нам завтрак, и все уселись есть, не глядя друг на друга и стараясь позабыть о стычке.

Сегодня утром был добрый знак: впервые после отплытия с Грэнд-Мэнана выглянуло солнце. Солнце, солнце, солнце!.. Ясное, прекрасное солнышко! Всем хотелось оставаться на палубе, поближе к благословенному солнцу. Оно пролило на нас свой яркий свет, согрело лица, тела, высушило одежду, рассыпало блики по волнам.

Под яркими солнечными лучами ремонтные работы показались нам нетрудными. Мы спустили грот, высушили отверстия от выбитых колец, укрепили края паруса специальными липкими лентами, заклеив отверстия. Парусная липкая лента плохо приклеивалась, пришлось мне для надежности пришить ее.

— Хорошо, что у нас на борту есть девочка, которая умеет шить, — не удержался от замечания Брайан.

Б-р-р-р! Шить паруса — тяжелый труд! Парусина толстая и грубая, приходится использовать специальный морской наперсток, иначе парусину иглой не проткнешь.

После того как я прошила паруса, мы с Коди проделали в них новые отверстия и вставили новые медные кольца. Коди продел в новые кольца к слайдам тонкий линь, и дело было сделано.

— Послушай, Сьерра-Оскар, мы починили эти штуки с дыркой, теперь они будут хорошо работать с металлическими штуковинами, все тип-топ, — намеренно громко, чтобы услышал дядя Стю, сказал Коди улыбаясь. И прежде чем тот вспылил, добавил: — Говоря правильными словами, кольца и слайды в полном порядке.

Перед тем как поднять парус, Коди отметил, что оттяжка (веревочная штукенция, но если говорить по-морскому, оттяжка, сказал он) у гика перетерлась. Поэтому я села в беседку, прикрепила привязные ремни к фалу, а Коди поднял меня наверх. Обычно я стараюсь подняться самостоятельно, но при высокой волне приходится концентрировать внимание на том, чтобы не удариться о мачту.

Я не поднялась и на полметра от палубы, как меня понесло над волнами, закрутило мою беседку, а яхту бросало, словно взбесившиеся качели. Сидишь высоко над бушующими волнами, яхта накреняется, волны плещут, ветер крутит тебя в воздухе, просто летаешь!

Я как только могла медленно поднималась вдоль каната, чтобы пробыть наверху подольше.

— Что случилось, Софи? Что-то не так? Не получается? — встревожился дядя Стю.

— У меня все отлично, Сьерра-Танго. — Мне хотелось добавить «идиот», но когда я посмотрела на него сверху вниз, он показался мне таким маленьким, взъерошенным и жалким, что я проглотила это слово.

Рыбы у нас нет совсем. Не знаю, что мы делаем не так, но и слава Богу, я довольна. Ненавижу убивать рыб.

Зато мы видели птиц (откуда они взялись?), и им понравилась наша наживка для рыбалки. Сегодня чайка хотела схватить наживку на лету, но нечаянно запуталась в снастях. Коди с риском для жизни вызволил птицу и распутал веревку, намотавшуюся на ее крыло, а потом осторожно отпустил чайку на воду.

— До свидания, птичка! — крикнул он ей вслед.

Вчера и сегодня утром мы видели дельфинов. Три дельфина ныряли и выпрыгивали из воды, словно веселились.

— Привет, дельфины! — кричал Коди.

Я люблю смотреть на дельфинов. Мне кажется, они — посланники моря. Море посылает мне привет.

Сегодня утром солнце светило недолго, и снова зарядил бесконечный дождь. Вечером спустился плотный туман, но ветер нас не подвел.

Прошлой ночью в тумане, когда мы с Брайаном работали с радаром, мы увидели на экране две вспышки — отметки цели. Вспышки — два объекта, засеченных радаром, — двигались вместе примерно в десяти милях к северо-востоку от нас. Мы предположили, что это буксир, тянущий баржу. Потом обнаружили еще одну цель к юго-востоку от нас, она быстро двигалась прямо на нашу яхту, поэтому я поднялась на палубу и принялась сигналить в туманный горн, а Коди пытался связаться с судном по радио. Ответа не было.

Мы очень тревожились. Становится жутко, когда вокруг не видишь ни зги, а радар показывает приближение крупного объекта. Так и кажется, что, внезапно появившись из тумана, тяжелое транспортное или грузовое судно раздавит нашу яхту. Мое сердце тревожно билось, каждую минуту ожидая появления этой громадины.

Мы запустили двигатель и приготовились резко изменить курс, если пароход окажется на расстоянии менее трех миль от нас, но тут сигнал на экране радара переместился. Он стал мигать позади нашей яхты. Немного позднее на экране появились еще пять объектов, также не отвечавших на радиопозывные. Мы оставались в напряженном ожидании того, что громоздкая баржа или танкер расплющит «Странницу» и проследует своим курсом, даже не заметив столкновения.

Дядя Стю долго рылся во всевозможных справочниках, после чего сообщил нам, что в такую погоду радар, возможно, принимал за корабли дождевые облака! Мы были обескуражены, вспомнив, как подавали звуковые сигналы и пытались связаться по радио с… дождевыми облаками.