Имя нам - легион - Александр Сивинских

– Надеюсь, понравится, – сказал я.

* * *

Трико пришлось мне впору. Вторая кожа! Комфортно и удобно. Ботиночки были и вовсе превыше всяких похвал – легкие, мягкие (несмотря на то что в подошву заложена металлическая пластина, что я сразу разглядел опытным глазом) – спал бы в них, не снимая.

Я собрал волосы в хвост, нахлобучил берет, выдвинул нижнюю челюсть вперед, глянул на себя в зеркало… и остался доволен. Дикий гусь! Можно в кино сниматься. Еще бы ружжо пострашнее да лесной грим на рожу.

Повертел браслет. Карманов на форме не было, и я, недолго думая, застегнул его на правом запястье, как старшина велел. Он словно врос в руку. Вот и славненько! Микрокалькулятор я приладил на левом запястье – взамен крякнувшей Монтаны.

Теперь проводим Игоря Игоревича на кормежку, а сами – в санчасть, к Верочке! – решил я и воодушевленно запел Окрасился месяц багрянцем… Допев до…давно я тебя поджидал, понял, что выдвинутая челюсть здорово мешает полноценному исполнению, и примолк. Все равно дальше – грустный финал, ну его к лешему!

Возле входа в столовую я предельно страдальческим голосом охнул и энергично застучал себя по лбу ладонью:

– Как же я мог забыть? Игорь Игоревич, простите вы меня, изувера, Христа ради! Я же должен еще браслетик зарегистрировать. Где была моя скудоумная голова раньше? Ну да не беда, я сейчас, быстренько! – и бросился бежать.

Игорь Игоревич дернулся вдогонку, но сообразил, что никуда не годится такому представительному мужчине и административному работнику вдобавок носиться за хитрым солдатиком – всему гарнизону на потеху, – и махнул рукой.

Был бы на его месте я, так бы рявкнул, что хитрец в штаны бы напустил и обезножел в момент!

К счастью, орнитологи, даже бывшие, люди сдержанные…

* * *

Вероника Владимировна меня не ждала, что я понял сразу, стоило взбежать по пологой лестнице к ее вотчине. (Вот тебе и неприступная крепость, – растерянно подумал я.) Она чрезвычайно нежно ворковала с Бобиком-вторым – двухметровым рыжим красавцем, с довольно, по-моему, глупым лицом. То есть у Бобика лицо было глупым, а не у Вероники. От счастья, по-видимому: девушка-то сидела у него на коленях – спиной к входу, а значит, и ко мне.

Интересно, сохранил бы в ее объятиях интеллектуальный вид, скажем, я сам?

При виде нежданного гостя бравый Казанова выпучил бесцветные свои глазоньки и стал выглядеть еще смешнее.

– Привет, боец! – сказал я ему. – Веронику Владимировну не видел?

Бобик разинул пасть, но не нашелся, что ответить. А ведь видел ее, мерзавец, только что видел!

Зато нашлась Вероника. Она спорхнула с его коленей и удивленно, но не рассерженно, а с милой улыбкой спросила:

– О, кинолог! Вы на процедуры? Решились-таки?!

Я пал на одно колено и проникновенно выдохнул:

– Из ваших рук – хоть чашу с ядом! Но клизму никогда!

– Это еще кто такой? – пробасил очнувшийся верзила. – Почему не на занятиях?

По тону я понял, что Бобик имеет какое-никакое командирское звание. Очень некстати.

– Новобранец! Рядовой Капралов! – щелкнул я каблуками. – Знакомлюсь с расположением части и прохожу комиссии. Здесь по приказу старшины – заклеймить личный браслет. Разрешите?

Рыжий замялся. Хотелось ему, понятно, вздрючить меня по всем статьям, но близость прекрасной возлюбленной сделала его мягким и великодушным.

– Разрешаю, рядовой. Только быстро!

– Ну, это уж не от меня… – Я протянул браслет Веронике, галантно склонив голову. – Не затруднит?

– Нет. – Она вдруг совершенно очаровательно порозовела. – Я сейчас! – и скрылась за дверью, где находился пыточный гроб.

– Откуда родом, рядовой? – без интереса спросил Бобик, равнодушно глядя сквозь меня.

– Петуховские мы, – с готовностью откликнулся я. – Слыхал небось?

Он окончательно похоронил меня среди неприметных сереньких личностей, не стоящих его внимания.

– Ни разу. Дыра, наверное, жуткая?

– Для тебя – наверное, – согласился я. – Для меня – нет. Кому как…

– Для Вас, – поправил он. – Обращайтесь ко мне на вы, рядовой!

Физиогномика – великая наука, – подумал я. – Что в нем нашла Вероника? Разве что рост?

– Простите, господин генерал, не разглядел нашивок!

– Сержант, – великодушно сообщил он. – И не господин, а мастер. К старшим по званию следует обращаться мастер. Мастер сержант, мастер лейтенант, мастер капитан и так далее. Понятно, рядовой?

– Яволь, мастер сержант! – гаркнул я, тараща глаза и вытягиваясь в струнку. – Спасибо за науку, мастер сержант!

– Ничего-ничего, рядовой, это всего лишь мой долг. Кстати, если вам предложат выбор взвода, предлагаю свой. У меня как раз имеется вакансия во второй четверке, – он хлопнул меня по плечу, – и мне нравятся простые деревенские парни. Они всегда надежны и исполнительны. Подстричься, конечно, придется обязательно. Не так ли, Вероника?

У возвратившейся Вероники были свои соображения по поводу моей простоты, и она промолчала. Протянула браслет.

– Желаю удачи, Филипп!

Я повернулся и зашагал вниз по лестнице, не спросив разрешения убыть у грозного мастера сержанта. Надоело придуриваться перед откровенным дуболомом.

Он крякнул возмущенно и крикнул мне вслед:

– Запомните, рядовой: взвод сержанта Боба!

– Боба?! – Я расхохотался.

* * *

Игорь Игоревич поджидал меня у дверей столовой. Неужели успел насытиться? Или аппетит пропал от моего недвусмысленного маневра?

– Знаете, Фил, я должен срочно отбыть. К счастью, все формальности закончены, и я со спокойным сердцем передам вас непосредственному начальнику. Думаю, вы не будете против того, что я заочно внес вас в штат взвода, которым командует сержант Саркис. Кажется, вы знакомы?

– Против? Конечно же, не буду! – обрадовался я. – Правда, меня еще приглашал сержант Боб…

– А, Боб, – отозвался Игорь Игоревич. – Не думаю, что вам будет интересно во взводе материально-технического снабжения.

Я согласно кивнул: Меня в обозные? Слуга покорный!

– Тогда идемте в спортивный зал. Самого Саркиса сейчас нет, но его заместитель, ефрейтор Бородач, должен быть там.

* * *

Спортзал выглядел на миллион долларов! Столько оборудования мог себе позволить разве что знаменитый калифорнийский GOLD'S GYM.

А простор!

А свет!

А воздух! М-м-мм!

– Ну что же, до свидания, Фил! – крепко пожал мне руку Игорь Игоревич. – Надеюсь, мы еще встретимся. Ни пуха, как говорится, ни пера!