Король на краю света - Артур Филлипс

Беллок наблюдал, как истина неотвратимо пробирается в разум Сесила, а затем воспользовался своим преимуществом:

— Несомненно, человек может устраивать спектакль каждое воскресенье, если зрители выигрывают от того, что верят в правдивость его выступления. Как мало усилий требуется, чтобы сыграть воскресного протестанта: все, что ему нужно — это пойти на проклятую римскую исповедь, когда пьеса закончится. И весь Лондон только и ждет возможности оказать ему услугу, которой он желает больше всего на свете.

У Сесила сделался такой вид, словно он вдруг занемог желудком.

— Господин секретарь, мы опаздываем. Это опоздание чревато серьезными последствиями. Мы считаем, что Англии необходим окончательный ответ.

— Скажите мне хотя бы… поскольку я все понял и согласен, Джефф, да, я согласен… кто такие эти «мы»?

Сесил был откровенно раздражен и пытался сорвать злость на посыльном.

— Советники ее величества, члены парламента, лорды, военачальники.

— Так ли это? Возможно, вы всего лишь один человек, по понятным причинам боящийся семьи Стюартов — вы же практически собственноручно проводили леди на казнь. Откуда мне знать, что через вас со мной действительно разговаривают важные люди?

— Я знаю, что вы и сами обеспокоены тем же вопросом.

Роберт Сесил за время этой беседы ни разу не встал, не желая демонстрировать на фоне Джеффа Беллока свой малый рост и телесную немощь.

— Я в курсе, что вы были креатурой мистера Била, поэтому буду считать, что он один из отважных безымянных. У него имеется целый круг единомышленников? Больше, чем я в состоянии отследить?

Но Джефф придержал язык и дождался от Сесила кивка. Испытывая боль от попыток выглядеть массивным и сохранить тело в вертикальном положении, государственный секретарь немного соскользнул с кресла.

Джефф изложил вывод:

— Если Яков — сын своей матери и Рима, если у него душа и намерения католика, страна не выживет, вобрав его в себя. Его остановят прежде, чем он пересечет Твид. Прольется кровь. Граждане будут убивать граждан. Как в Париже. А если он лжет нам и будет нас дурачить всю дорогу, пока не окажется здесь? Все обернется еще хуже. Для всех. По улицам потекут кровавые реки. Что касается тех из нас, кто помог расправиться с его матерью… Да, я склонен думать, что нам — я же не одинок — лучше бы оказаться в Амстердаме.

— Намекаете, что я сын своего отца.

— Ваш отец бы не позволил…

— Что ж, я — не он. Никто не сожалеет об этом больше, чем я, Джефф.

Сесил, наконец, сдался. Джефф это видел; повторное сравнение с великим отцом сделало свое дело, и Беллок испытал облегчение разведчика, который наконец-то отыскал в замке пружину. Государственный секретарь тем временем продолжал сдавать позиции.

— Давайте говорить без обиняков. Возможно, Яков играет роль и прячет сердце римского тигра. До меня доходили слухи, дескать, призрак мистера Уолсингема все продолжает стенать из-за отсутствия у нас полезных сведений по этому вопросу. Полагаю, я тоже виноват. Вы, мистер Бил и ваше окружение думают, что я был легковерен, принимая спектакль Якова за чистую монету.

— Милорд, ни я, ни кто-либо из моих знакомых никогда не усомнились бы в вашем стремлении позаботиться о королевстве, но если их не убедить, они могут поддержать других претендентов. И не только словами.

— Вот мы и добрались до самого главного. — Волосы Сесила были черными, а борода — рыжей, из-за чего возникало (ложное) впечатление, что он красит то или другое. — Вы не хуже меня знаете, что из… сколько их сейчас?.. двенадцати персон с более-менее сносными претензиями никто не является более привлекательным, чем Яков. Я не думаю, что вы или ваши безымянные друзья жаждете увидеть на троне испанскую принцессу или Антонио Португальского больше, чем я.

Он налил себе еще вина, по-прежнему не предлагая Беллоку.

— А если ваши друзья ошибаются? Если Яков и впрямь протестант, как сам утверждает, но он не сумеет вас убедить или вы не сможете убедить своих друзей, и они вступят с ним в бой, убьют его — как думаете, что произойдет? Снова вторжения. Испанское, португальское. Еще одна война. И на этот раз колдуны могут правильно направить ветер.

— Нельзя опираться на неосведомленность.

— Ладно, мистер Беллок. Если у вашей группы сложилось впечатление, что вопросы решены, то на самом деле все обстоит не так. Иногда избыток осторожности не помешает, вот в чем суть. Так что же вы предлагаете? Раз уж я столь дурно справился с защитой королевства от неминуемой катастрофы? — Теперь Сесил сделался угодлив, с проблесками уязвленной гордости: — Мой отец, стоит заметить, не потерпел бы такого рода слухов и угроз…

— Нам необходим сценарий расследования, милорд. Одобренный вами. На результаты вы будете полагаться в той же степени, как и мы. Последняя решительная попытка узнать суть Якова, пока не стало слишком поздно.

— Да-да, ладно, я понимаю. Вы спасаете королевство, мой тайный герой из числа парней Уолсингема. Но как вы думаете, если он лжет, то можно ли раскрыть тайну так, чтобы не осталось никаких сомнений?

— С помощью денег, усилий и тщательного планирования — да, милорд, это возможно. По крайней мере, я в этом не сомневаюсь.

— И ответ, в любом случае, лучше, чем неосведомленность и надежда на лучшее. Я согласен.

— Благодарю вас, милорд.

— А теперь расскажите, — проговорил Сесил, пытаясь подавить упрямое раздражение, — что могло бы стать достаточным доказательством состояния незримой души Якова Стюарта? Что удовлетворит ваших друзей? Я не безразличен к их заботам, так что вперед, не стесняйтесь излагать свои догадки. Как вы это сделаете? Он может солгать вам, как и всем остальным. За все годы сбора донесений вы лишь нагнали еще больше тумана.

— Позвольте поразмыслить об этом день-два, раз уж теперь у нас есть ваше благословение. Мне что-нибудь придет в голову.

— Не представляю себе, как вы сможете дать ответ достаточно полный, чтобы удовлетворить всех заинтересованных лиц. Впрочем, ладно. Ступайте. Узнайте правду, будь она проклята, но, пожалуйста, держите рот на замке. Это касается всех вас. Выбирайте себе доверенное лицо. Вам придется положиться на добытые им сведения, и я не буду вмешиваться — но, прошу вас, мне бы хотелось сперва одобрить этот ваш сценарий.

— Разумеется.

Сесил закрыл глаза, потер их, повел челюстью из стороны в сторону, отчего она щелкнула. Его голос изменился, стал менее раздраженным.

— Я действительно ощущаю ответственность. Настал трудный момент. Полагаю, я рано или поздно пришел бы к тому же вопросу, что и вы. Я просто… немного опоздал. — Государственный секретарь вдруг показался смущенным, и Джефф позволил ему в полной мере осознать это чувство. — Я виню себя за недостаток подозрительности. У вас все еще есть друзья на севере? На границе? Или, может быть, дальше? Есть кто-нибудь при дворе Якова, о ком я не знаю?