Ледяное взморье - Александр Тамоников

– Сержант, ты идиот? Ты не понял, что я не имею права впускать тебя в купе?

– А вот за идиота можно и привлечь. Это оскорбление должностного лица…

Буторин прервал его:

– Все, хватит, мне больше не о чем с тобой говорить.

– В таком случае я вынужден отдать приказ двум своим милиционерам взломать дверь.

– И в итоге в коридоре будет не два, а пять трупов, если пули случайно не зацепят кого-нибудь еще. Не шути, сержант, с IV Управлением. Его курируют на самому верху.

– Я учту ваши угрозы.

– Будь так любезен.

Кажется, подошел начальник поезда и врач. Буторин услышал мужской и женский голоса.

Мужчина обратился к начальнику наряда:

– Товарищ сержант, что это такое? Убийца известен, а вы ничего не делаете?

– Делаем, товарищ Суроян, – ответил он начальнику поезда, – свяжитесь с ближайшей станцией, это будет Рыбное?

– Да.

– Так вот, свяжитесь с начальником станции Рыбное, чтобы поднял местное отделение милиции, а паровозной бригаде объявить остановку на станции, при этом проводникам никого из вагонов не выпускать.

Женский голос сказал:

– Здесь два трупа, огнестрельное ранение. Стреляли в упор, труп в тамбуре я уже осмотрела, там самострел. Но это мое, как врача, первичное заключение. Полную картину даст судебно-медицинская экспертиза.

– Понятно. Кто вы?

– Врач московского гарнизонного госпиталя, хирург, капитан Огольцова Елена Сергеевна, вот мое удостоверение.

– Откуда ехали, товарищ капитан?

Сержант явно не знал, что делать, потому и задавал совершенно ненужные вопросы.

– А разве я обязана отчитываться? Меня не задержали, а попросили прийти сюда, вам недостаточно удостоверения и что я старше вас по званию?

– Если спрашиваю, значит, недостаточно, отвечайте, откуда вы едете в Москву?

– Из Челябинска.

– Странно, служите в госпитале, где наверняка не хватает хирургов, а выезжали в Челябинск?

– Я ездила на похороны мамы.

– Соболезную. Надеюсь, все справки с собой?

– Естественно.

– Извините, товарищ капитан, каждый исполняет свои обязанности, прошу до прибытия на станцию оставаться здесь.

– Хорошо.

Сержант окликнул одного их своих подчиненных:

– Воронец, смотри тут за всем, я пойду в тамбур, встречу районное начальство, уже подъезжаем.

Поезд сбавил скорость и вскоре остановился на станции.

Буторин приоткрыл шторку, но увидел лишь пути, здание станции находилось с другой стороны. В коридоре шелестел неразборчивый шепот.

Прошло минут пять. Послышались уверенные шаги. Даже ковровые дорожки не смягчали стук сапог с набивками.

Раздались требовательные удары в дверь:

– Эй, гражданин, я начальник милиции района капитан Дунин Александр Петрович. Назовитесь, кто вы.

– Капитан госбезопасности, – ответил Буторин.

– У вас нет фамилии?

– Петров! Сержант, начальник наряда передал вам мои слова?

– Передал, и сейчас заместитель связывается с Москвой. Но если вы решили поиграть с милицией, я вам не завидую. Мы расстреляем купе.

Буторин вновь выглянул в окно. За соседними путями стояли два милиционера с винтовками.

– Вижу ваших стрелков, капитан, а что вы им винтовки выделили, дали бы сразу пулемет для надежности?

– Плохая шутка.

Начальник районной милиции не знал, что еще сказать, буркнул начальнику наряда:

– Охраняйте купе, сержант Голубев. И смотрите, чтобы этот тип не завалил еще и твой наряд, как этих троих.

– А еще труп в купе, товарищ капитан.

– Тем более. Я в тамбуре.

– Так точно.

Видно, заместителю начальника милиции удалось быстро связаться с центральным аппаратом НКВД, впрочем, по-другому быть не могло.

Капитан вернулся и приказал наряду:

– Сержант, сопровождать поезд дальше, но постоянно держать здесь в коридоре одного милиционера. Гражданка Огольцова, вы свободны, спасибо. Начальнику поезда назначить сюда нового проводника, проинструктировать через него всех пассажиров этого вагона, чтобы выходили в коридор только по крайней надобности.

Сержант воскликнул:

– А как насчет…

– Отставить разговоры. Продолжайте несение службы.

Начальник районной милиции на этот раз аккуратно постучал в дверь:

– Товарищ капитан госбезопасности, вы слышите меня?

Буторин усмехнулся: уже «товарищ», значит, местные милиционеры вышли на Платова.

– Слушаю вас.

– Нам удалось поговорить со старшим майором Платовым. Мною получен приказ: никаких следственных или иных действий не предпринимать, трупы собрать в тамбуре. Организовать охрану из наряда, это я уже сделал. На Казанском вокзале вас встретит сам товарищ Платов, возможно, с представителем наркомата танковой промышленности, извините за грубость…

Буторин ответил:

– Да понимаю я все, капитан. У вас свои обязанности, у меня свои. Когда будет отправлен поезд?

– Через пять минут. Вы под охраной.

Буторин усмехнулся:

– Благодарю.

Начальник милиции вкрадчиво и как-то просяще спросил:

– Надеюсь, у вас к органам милиции района нет претензий?

– Нет, капитан, не беспокойтесь, служите спокойно.

– Благодарю вас.

– До свидания.

В коридоре еще продолжался какой-то разговор, но он уже был неинтересен Виктору.

Он сел на свой диван, поглядел на труп Рыбника. Не повезло мужику. Войны избежал как специалист, наверняка жил в Москве безбедно, получал отдельный наркомовский паек, возможно, даже имел служебный автомобиль. А тут на тебе – пуля в глаз, и где? В купе мягкого вагона пассажирского поезда.

Видно, документы, которые находятся в портфеле, стоят гораздо выше человеческой жизни! Озноб пробежал по спине. Документы! Портфель на месте, но на месте ли документы?

Буторин вскочил, поднял полку, вынул портфель. Две сургучные печати на месте, шнур-обводка не порваны. Порезов нет. Он вздохнул с облегчением – значит, и документы на месте. На всякий случай потряс портфель: в нем что-то было. Положил рядом, вытащил обойму из «ТТ», в ней осталось четыре патрона. Сменил обойму, черт его знает, что еще может произойти до станции, надо иметь полный боекомплект, сунул пистолет в кобуру. Портфель под подушку. Пододвинулся к окну так, чтобы и дверь была видна, и через окно в него не могли попасть. Цельнометаллический вагон с расстояния не пробьют ни из пистолета, ни из автомата. А из винтовки стрелять несподручно.