Князь Кий: Основатель Киева - Василий Седугин

— Не надо преувеличивать моих достоинств, — ответила она скромно. — В столице наверняка есть много девушек красивее меня...

Но Анахарсис придвинулся ближе, взял её руку и прижал к груди. Сказал прерывистым голосом:

— Никого нет прекрасней тебя! Ты должна быть милостивой и откликнуться на мои горячие чувства! Любовь захватила всё моё существо! Я никого никогда так не любил! Моя любовь к тебе диктует все мои поступки! Если мы не будем вместе, я всю жизнь буду несчастным человеком!

— Но согласись, — перебила она его, — каждая любовь предполагает взаимность. Ты не находишь?

— Я надеюсь, что заслужу её своим безукоризненным поведением и искренней привязанностью...

— Ты должен знать по себе, что любовь нельзя заслужить или купить. Она приходит сама собой — и тогда уж ничего не поделаешь.

— Но известно немало случаев, когда жёны влюбляются в мужей после свадьбы, во время семейной жизни!

— Как! Ты предлагаешь мне выйти замуж за тебя?

— Не сейчас! Я прошу подумать. Я надеюсь на положительный ответ!

Время перевалило за полдень. Кий наверняка заждался её. И чтобы отвязаться от настойчивого ухажёра, она ответила:

— Хорошо, я подумаю.

— Значит, я смею надеяться?

— Каждый человек живёт своей надеждой, — уклончиво ответила она.

— Нет, я так не уйду. Я должен услышать твоё обещание, что будешь ждать меня как невеста.

Она вспомнила просьбу отца и ответила:

— Хорошо, если ты так хочешь.

А про себя подумала: «Это обещание ни к чему не обязывает. Потом как-нибудь выкручусь».

— Я улетаю на крыльях! — воскликнул Анахарсис. — Ты — моя невеста! — Он раскланялся, отбежал к двери, сделал новый поклон, послал воздушный поцелуй.

— Люблю, люблю! — И скрылся за дверью.

Немного обождав, Тамира спустилась вниз, прошла в конюшню и оседлала своего любимца. Поскакала быстрой рысью. Миновала крепостные ворота и, стегнув коня, помчалась по Ольвийской дороге. Кое-где она проходила по низменной местности, поэтому была замощена камнем, в иных местах была посыпана галькой. Вдали показалась дубовая роща, там должен ожидать её Кий. Так и есть. Стоит возле дерева. Спрыгнув с коня, она кинулась к нему в объятия.

— Заждался? — спросила она, влюблённо глядя ему в лицо. — Отцовские дела задержали.

— Главное, ты со мной.

— Какое дерево ты выбрал! Наверняка ему тысяча лет...

И действительно, над ними раскинул свои ветви толстый дуб. Ствол его был в несколько обхватов и сгнил внутри, многие сучья посохли, но над ними зеленела ещё густая крона.

— Наверно, он повидал много влюблённых и помнит их нежные признания, — сказал он.

— Ты тоже будешь признаваться мне в любви? — лукаво глядя ему в глаза, спросила она.

— Ну что ты! Я никогда никого не любил.

— Я тоже. И почему мы стоим иод этим дубом?

И они забылись в поцелуе.

— Так вот как моя невеста бережёт свою целомудренность! — вдруг раздался над ними яростный голос, и они отпрянули друг от друга. Над ними, сидя на коне, нависал Анахарсис. — Не успела поклясться в вечной любви, как тотчас кинулась в объятия другого мужчины! Нет, я этого так не оставлю!

Анахарсис по Ольвийской дороге возвращался домой и случайно наткнулся на влюблённую парочку. Круто развернувшись, он отъехал на пару десятков шагов, соскочил с коня и, выхватив короткий меч, двинулся на Кия. Тамира, зажав ладонью рот и расширив от ужаса глаза, словно парализованная прижалась к дереву. Кий повернулся к противнику и стоял набычившись, следя за каждым его движением.

— Сейчас я выпущу кишки из этого молодчика, — поигрывая мечом, приближался к нему Анахарсис. — Я никого не прощаю, кто становится на моём пути. Так что готовься, любезнейший, кормить червей в одной из могилок на этой грешной земле.

Кий начал отступать, настороженно оглядываясь по сторонам и ища какое-нибудь средство защиты. Анахарсис разгадал его намерение.

— Неосторожно, неосторожно, голубчик, идти на свидание с чужой девушкой и не брать с собой никакого оружия, — язвительно продолжал он. — Обманутые мужья или влюблённые в одно мгновение превращаются в зверя, хищного и беспощадного, и способны...

Но на что способны обманутые мужья и влюблённые, Анахарсис договорить не успел. Кий стремительно наклонился, схватил камень-голыш и влепил его говорливому сопернику между глаз. Тот упал плашмя на дорогу, не издав ни звука. К нему подбежала Тамира, припала ухом к груди. Сказала:

— Он мёртв.

Кий продолжал стоять в каком-то оцепенении.

— Уезжаем быстрей, — потянула его за руку Тамира. — Здесь недалеко наше имение, я спрячу. Иначе тебя казнят.

Они вскочили на коней и помчались в сторону от города. Скоро Тамира свернула на тропинку, и они поскакали вглубь рощи. Сколько продолжалась безумная скачка, Кий не знал, но внезапно перед ними открылась поляна, на которой стоял красивый одноэтажный дом с резными наличниками, крыльцом и расцвеченной в разные рисунки дверью. Сказочный терем.

Они привязали коней, взбежали на крыльцо, постучали в дверь. Её открыл им слуга, семидесятилетний старик.

— Гнур, отведи лошадей в конюшню, — приказала Тамира. — Дай отдохнуть, а потом напои и задай корм.

Слуга поклонился и направился к лошадям.

Тамира и Кий прошли в гостиную, сели в кресла. Оба ещё не отошли от пережитого и были в сильном возбуждении, часто и прерывисто дышали.

Вошла служанка, встала у дверей.

— Принеси фруктов и вина, — распорядилась Тамира.

Служанка исполнила всё быстро и молча удалилась. Они налили вина, выпили. Несколько успокоились.

— Слуги у нас верные, не выдадут, — сказала Тамира. — Вопрос в другом, видел ли нас кто-либо?

— Не знаю. Не думаю, — неуверенно ответил Кий.

— Будем считать, никого рядом не было. Но нас наверняка запомнила на выезде из города сторожевая служба Ольвийской башни. И то, что почти следом за нами выехал Анахарсис...

— Следом за тобой. Я в рощу приехал около часа назад.

— Да, я забыла... Но там остались наши следы, и если убийством всерьёз займётся стража порядка, она вполне может выйти на нас с тобой. Меня они не тронут, руки коротки. Но вот тебе несдобровать... Да, рисковать нельзя. Всё-таки Анахарсис — сын высокого столичного чина! Тебе надо срочно уезжать отсюда. Нашу дачу стражники знают хорошо, могут накрыть тебя не сегодня, так завтра.

— Да, я уеду. На родину, на Русь.

— Нет. Могут перехватить в пути. Я тебя отправлю к своей тете. Никто не догадается искать тебя у Ольвии. Я о ней рассказывала. Она женщина передовых взглядов, примет и спрячет на несколько месяцев. А там посмотрим. Я сейчас приду в себя, а потом поеду домой и организую твой переезд в Ольвию.