Отец моего ребенка - Елена Кутукова

Катюшка радовалась подаркам, и спросила, кто ей это все подарил. Похоже, самое время рассказать ей о существовании отца.

***

А вот на следующий день, меня ждал неприятный сюрприз — у мелкой поднялась температура. Катюшка капризничала и практически не слазила с рук. Ей казалось, если я буду рядом, то ей будет легче.

Как раз тогда и позвонил Павел, чтобы спросить, можно ли ему увидеться с ребенком. Пришлось сообщить ему, что дочь заболела и не в состоянии кого-то видеть. Я приготовилась к тому, что Павел заявит, что я скрываю ребенка, но он просто спросил, нужен ли врач или что-то еще. Он, оказывается, уже нашел отличного педиатра, да и для сдачи анализов к нам приедут сами. Честно говоря, мне хотелось его послать, как то до этого сама справлялась. Тогда он скинул мне контакты врача и посоветовал быть осторожнее, чтобы не заразиться самой. Увы, как в воду глядел.

Проболели мы добрых две недели. До дня, когда было назначено судебное заседание.

Последнее заседание. Новая встреча с Волковым. Сдержанные кивки, мы вновь расселились напротив друг друга, словно по разную сторону баррикад. Все как всегда: проверка явки, отводы, ходатайства… Очень много слов, совсем лишних и ненужных формальностей. Наконец, мы добрались до важного. Самое главное доказательство в нашем деле. Судья читал заключение эксперта, а я задумалась о том, что читала о ДНК экспертизе. Шанс на ошибку все-таки есть. Крохотный, именуемый человеческим фактором. Я чувствовала, как все внутри сжимается в предчувствии, как возрастает напряжение. Судья оглашал процентное соотношение вероятности. Но главное — вывод: Волков Павел Викторович является биологическим отцом Золотниковой Екатерины Дмитриевны. А дальше такое ожидаемое судебное решение и понимание, что теперь моя жизнь навсегда изменилась.

Без разницы, что суд говорит, что есть еще месяц до вступления в законную силу. Время это иллюзия. Это побег от неизбежного.

Павел, похоже, считает также. Волков сразу же подошел ко мне.

— Предлагаю поговорить об этом сегодня вечером.

Павел

Все оказалось гораздо сложнее, чем я думал. Дико тяжело видеть Олю в объятиях другого, видеть, как она его целует, нежно гладит по руке. И понимать, что я все сам разрушил. Но все же я не видел в ней любви. У них с Антоном было не так, как у нас. Быть может, потому что я не хочу этого видеть? До сих пор хочу верить, что она меня любит. Я отлично знаю, как это: когда любишь, но не можешь простить. Все четыре года я жил с этим — не самое легкое чувство. Пытался строить отношения, но все казалось не тем. Даже девушку искал, похожую на Олю, отлично понимая, что оригинал всегда лучше копии.

Все наши последние встречи Оля смотрела на меня с холодным равнодушием. Честно говоря, лучше бы она меня ненавидела. Лучше бы высказалась, обрушила на меня поток ругани, даже зарядила бы по лицу — все равно это было бы лучше чем безразличие.

Мне хочется верить, что наши пути вновь пересеклись не просто так.

За все время видел дочь только мельком. И растерялся. Не успел прийти в себя, как Антон преспокойно увел моего ребенка. Он действовал так, будто у него на нее прав больше. Впрочем, пока Оля с ребенком сдавали анализы, он не преминул упомянуть об их приближавшейся свадьбе, как будто я не знаю и так. Все-таки мне кажется, что с ним что-то не так. Или это обычная ревность? Или это понимание того, что он будет отчимом моего ребенка?

Я сам вырос с отчимом. Помню, как все начиналось, как он проявлял ко мне внимание, чтобы завоевать мать. Зато после свадьбы я неожиданно стал ему мешать и мельтешить перед глазами. Я стал для него обузой и напоминанием того, что у моей матери был брак до него. Понимаю, у всех складывается по разному, но боюсь, как бы моя дочь не повторила мою судьбу.

Разброд и шатание. Месяц назад моя жизнь была гораздо проще. Сейчас с трудом получалось сосредоточиться на работе. А сегодня у меня слишком важный разговор.

Позвонил Денису — иногда стоит посоветоваться. Особенно, когда уже можно писать книгу «Как разрушить свою жизнь. Том второй». План слишком рискованный, но я упорно не нахожу другого выхода. Говорят, в любви как на войне — все средства хороши. Мне придется проверить это на личном опыте.

— Легко у нас сейчас точно не будет, — произнес я.

— А ты ожидал легкого пути?! — в голосе Дениса чувствовалось удивление, смешанное с нотками сарказма. Вот люблю друга за честность.

— Нет. В прошлый раз тоже легко не было. А в этот же придется креативить.

— Паш, ты начал неправильно. — Не вижу, но уверен, что друг качает головой. — Оля, конечно, не рвется к тебе в объятия, думаю, она считает, что ты у нее ребенка собираешься отобрать.

Самое страшное, что я сейчас намереваюсь сыграть именно на этом. Причем, отнимать дочь у матери в планах никогда не было, но Оля была настолько уверена именно в подобном моем намерении, чтобы была готова сознаться и в измене, и в чем угодно. Наверное, была бы ее воля, она бы и экспертизу подделала, лишь бы меня от ребенка отвадить. Похоже, я действительно не с того начал. Мне казалось, что решить все по закону лучший выход, у Оли сложилось другое мнение.

— Ты бы попробовал постепенно все сделать, — сказал Денис.

— К сожалению, у меня нет времени на постепенно. Знаешь, одно дело отбить невесту, другое — уводить жену и разрушать семью.

— Я удивляюсь, как ты еще не избавился от проблемы более радикальным способом. Нет человека — нет проблемы.

В голосе Дениса легкая усмешка.

— Я подобным способом проблемы не решаю, — ответил серьезно

— Знаю, какими способом ты решаешь. Хочу предупредить, она будет тебя ненавидеть, Паш. И нервы помотает знатно. Придется вести себя идеально. — Если простит, я буду вести себя идеально всю жизнь.

Говорят, от любви до ненависти один шаг. Интересно, сколько шагов от ненависти до любви?

— Что делать будешь, если ничего не получится?

— Насильно мил не будешь. Но действовать нужно. Напрягает то, что я до сих пор не могу найти того, кто стоит за этой всей подставой. У меня стойкое чувство, что он опять объявится.

Фейковые доказательства измены уже были. В этот раз вполне может быть нечто другое. Например, алкогольная и наркотическая зависимость, или жестокое обращение с ребенком. Были поддельные фотографии, в этот раз кто-то может и свидетелей найти. Все, чтобы повторно вычеркнуть Ольгу из моей жизни.

А пока впереди у меня не самый легкий разговор. Всегда считал, что нельзя войти в одну реку дважды, а сейчас на это надеюсь. Впрочем, никогда не говори «никогда».

У меня будет девяносто дней, чтобы попытаться все исправить. Вполне символичная цифра. Главное, только не разрушить все окончательно.

Ольга

Павел ожидаемо попросил поговорить у себя в офисе, сказал, что сегодня работает допоздна. Конечно, на своей территории он чувствует себя увереннее. Собственно, у него на руках и так все козыри. Меня не покидает предчувствие, что результат нашей встречи мне не понравится. Когда подходила к зданию, где располагался головной офис фирмы Павла, поймала себя на ощущении дежавю: кажется, за четыре года здесь ничего изменилось. Направилась к лифту по знакомому пути, поднялась на последний этаж, вошла в приемную. Молоденькая рыжеволосая секретарша тут же встала. Эту девушку я не знала.