Новая Инквизиция I - Михаил Злобин

Черт, а крепко парнишку держит. Мне, пожалуй, стоит поблагодарить бога, что мой дар ведет себя смирно и не устраивает таких подлянок…

Тем временем «Веста» действительно съехала к одной из городских АЗС и встала у третьей колонки. Из машины почти сразу выскочил по всем параметрам среднестатистический мужчина, с которым если и столкнешься на улице, ни за что не зацепишься взглядом. Среднего возраста, среднего роста, абсолютно среднего и заурядного вида. Даже походка у него была какая-то невыразительная и серая. Он, не озираясь и не оглядываясь, отправился в операторную, хлопая себя на ходу по карманам в поисках кошелька. Однако, насколько я успел заметить, в машине он сидел не один…

— Я пойду за этим хмырём, а ты следи за его приятелем, — проинструктировал я Умара. — Если побежит, пробуй остановить, но особо на рожон не лезь, с территории заправки не уходи. Лады?

— Лады! — уверенно тряхнул челкой парень, сияя смесью азарта и легкого волнения.

На том мы с ним и разминулись. Я двинулся следом за водителем «Весты», а Салманов остался караулить пассажира.

Уже на полпути к стеклянным автоматическим дверям, я запоздало подумал, что китель с шевронами Управления боевой инквизиции — не самая лучшая маскировка для скрытой слежки. Однако потом отбросил эту мысль. Ну а что? Фээсбээнщикам тоже нужно свои телеги заправлять!

Внутри я специально встал так, чтобы видеть профиль подозреваемого, который мазнул по мне абсолютно безразличным взглядом, и вернулся к выбору каких-то мелочей, разложенных на полках. И это, пожалуй, было тем редким случаем, когда я жалел о немощности своего эмпатического дара. По окрасу чужих эмоций я бы быстро смог определить, опасается он меня или нет. Ну а так, приходилось полагаться исключительно на свою наблюдательность.

Совершенно нежданно меня посетила мысль, что я и сам без своего верного ИК-Б представляю для любого инфестата открытую книгу, которую можно читать издалека. И, желая загасить всколыхнувшиеся в душе подозрения, я немного повозился на кителе с одним петличным знаком и вытащил его из воротника. Чуть помедлив, я распрямил на нем проволочные усики, а затем с силой ткнул себя в запястье, не сводя при этом немигающего взгляда с мужичка.

Чужая боль — это источник для дара, способный сделать из инфестата настоящего сверхчеловека. Если кто-то рядом испытывает страдания, то некромант под таким «допингом» едва ли не пули может ловить налету, настолько сильно разгоняются его рефлексы и восприятие. Хотя ладно, на счет пуль я слегка приврал. Ни одно человеческое тело не выдержит такой чудовищной нагрузки. Даже я в учебке неоднократно рвал себе связки и мышцы во время осваивания СТО или «форсажа», как назвал это состояние Умар. И так происходило до тех пор, пока я не пошел на службу в ФСБН и не начал проходить гормонально-андрогенную терапию, которая подняла на новый уровень показатели моей физической кондиции. Коктейль из анаболиков и транквилизаторов значительно снизил для меня травмоопасность «сотки», а усиленная инфестатская регенерация свела к нулю вред от регулярно поступающей в организм химии. Ну да не о том сейчас речь… Суть в том, что устоять перед позывами дара, стремящегося испить чужих страданий, не всегда легко. Особенно, если это происходит неожиданно…

Едва я вдавил усики петлички себе в запястье, как боль неприятным тревожным звоночком забилась в мозгу. Я буквально кожей ощутил, расходящиеся по пространству незримые эманации, и именно в этот момент подозреваемый повернул голову, встречаясь со мной взглядом…

Зрачки у мужчины медленно расширились, как у наркомана под веществами, а крылья носа дернулись, будто он с силой втянул воздух. Для меня наш зрительный контакт продлился всего несколько секунд, но подозреваемому они вполне могли показаться целой минутой. Он совершенно точно был инфестатом, причем не очень опытным. Более прожженный некромант наверняка бы смог устоять перед позывами дара и проигнорировать разлитую в воздухе слабую боль, а этот попался, как сом на жирного выползка.

Немая сцена не затянулась надолго, потому что мужик вдруг сорвался с места и ринулся к дверям, опрокидывая на ходу стеллажи с печеньем и сладостями.

— Хрен ты угадал, сучара, — азартно рыкнул я, — не уйдешь!

Под ошарашенными взглядами пары кассиров, не понимающих, что происходит, я рванул в погоню, с места развивая спринтерскую скорость. Сейчас этот неудачник осознает, что бегать от меня очень глупая затея.

Разогнавшийся беглец, подпитываясь легкими отголосками моей боли, смог добраться только до выхода, а там ему уже пришлось притормозить. Просто потому что датчики не успевали среагировать на его стремительное приближение и дать команду стеклянным дверцам разъехаться в стороны. Мужик замедлился всего на одно короткое мгновение, но оно же оказалось решающим.

Ростом я никогда не был обделен, вытянувшись уже в подростковом возрасте до одного метра и восьмидесяти девяти сантиметров. А гормональный коктейль, вкалываемый мне на регулярной основе, вкупе с запредельными физическими нагрузками, сделали из меня и вовсе неподъемного стотридцатикилограммового амбала. И вот сейчас я мощным толчком отправил свою увесистую тушу в длительный полет, которому позавидовали бы и олимпийские прыгуны.

Столкновение со мной окончилось для мужика крайне печально. Этого бедолагу просто снесло, как выстрелом из корабельной пушки. Он футбольным мячом полетел прямо в не успевшие раскрыться двери, а потом выпал на улицу в сопровождении сверкающего фейерверка из разбитого стекла. Инфестат не только знатно приложился об асфальт, но еще и сильно изрезался об осколки пока трепыхался, пытаясь понять, где находится верх, а где низ. Чужая боль сразу же заплясала вокруг меня, соблазняя хищный дар, и я рванул ей навстречу, не став упускать такого удобного случая.

Миг, и я будто бы упал в целое облако сладкой ваты, божественный вкус которой чувствовал каждой клеточкой тела. Мир для меня сразу же преобразился и застыл, превращаясь в концентрированное блаженство. Исчезли все звуки, а воздух загустел, словно я погрузился на дно глубокого бассейна. Мне казалось, что я замедлился став какими-то неповоротливым и неловкими, но на самом деле все было с точностью до наоборот. В глазах сторонних наблюдателей я сейчас двигался с умопомрачительной скоростью, немыслимой для обычного человека.

Сделав короткий подшаг, я со всего маху зарядил берцем ползающему у меня в ногах преступнику. Невероятное ускорение многократно умножило силу удара, и я почувствовал, как носок ботинка проваливается в чужие ребра, ломая кости с такой легкостью, будто они были не прочнее яичной скорлупы. Рот незнакомца распахнулся в неслышимом для меня крике, а с его губ в воздух полетели бледно-розовые брызги. Водоворот боли моментально стал еще сильнее, стремясь затянуть меня и утопить в неудержимом буйстве, где так легко было переступить запретную черту. Поэтому следующий пинок я направил подальше от жизненно важных органов беглеца и переломил его голень как высушенную веточку. Мой дар снова восторженно вскинулся, требуя продолжать избиение беззащитной жертвы, но я не поддался на уговоры бурлящей внутри меня тьмы. Ведь идти у нее на поводу — это путь в один конец, туда, где перестаешь быть человеком и превращаешься в вечно алчущее чужих страданий животное. Этот субчик и так далеко не убежит, если вообще сумеет подняться на ноги, соответственно, его можно оставить на некоторое время в покое. Тем более, что он уже начал терять сознание, и испытываемая им боль принялась стремительно угасать, выбрасывая меня из «форсажа».