Новая Инквизиция I - Михаил Злобин

С заметным усилием оторвав взгляд от искалеченного инфестата, я обратил взор на серую «Весту», в которой остался сидеть еще один подозреваемый. Окажись он из числа одаренных, то у полицейских с ним могут возникнуть серьезные пробле…

И прямо на середине этой мысли, как насмешка судьбы над моими опасениями, на заправку, мигая синими огнями, въехала патрульная машина. Причем, я отчетливо разглядел, что в салоне сидят молодые ребята, едва ли старше моих лет, в касках и бронежилетах. Бронежилетах, твою мать, а не в защитных костюмах! Если второй оставшийся подозреваемый некромант, то они для него просто говорящее мясо…

Видя, как из серой машины выскакивает приятель отделанного мной инфестата, я похолодел, потому что он не стал размениваться на мелочи, а на ходу принялся раскручивать вокруг себя целое торнадо из черного тумана. Вот же дерьмище! Как же силен, падла! Он точно прихлопнет стражей закона без всякого труда. А если он их после этого еще и поднимет, то тут-то нам с Умаром гарантированно придет каюк… обоим.

Срываясь на спринт, я помчал в сторону бензоколонок, отчаянно жестикулируя полицейским, чтобы они не выходили из своего авто. Однако патрульные восприняли мои невербальные посылы совершенно превратно, и начали спрыгивать на асфальт еще до того, как их УАЗ остановился окончательно. Черт, ну почему люди не могут видеть течение некроэфира… тогда б они сразу поняли, что нельзя сюда соваться!

По закону подлости проклятый инфестат воспользовался этой оплошностью полицейских на полную катушку и принялся хлестать их отростками из черного тумана со скоростью вентилятора. Бедные парни попадали на землю, заходясь в разноголосом крике, порожденным ощущением терзающего их души замогильного ужаса. О том, что они сейчас переживали на самом деле, я мог лишь гадать. Нам рассказывали еще в учебке, как действует сырой некроэфир на живых людей, и описания сего процесса были весьма красочными.

Концентрированный и ослепляющий страх, безжалостно рвущий нейроны и вынуждающий мозг выбрасывать в кровь литры адреналина, вот что ломало психику несчастных патрульных. Конечно же, предполагать и чувствовать на своей шкуре — это две огромные разницы, между которыми лежит целая пропасть. Но я понимал — в таком состоянии им не то что думать, а дышать-то становится невообразимо тяжело. А потому неудивительно, что все полицейские попросту выпали из реальности, превратившись из боевых единиц в беспомощных жертв, которых нужно срочно спасать.

Вот только с последним я как раз-таки и не преуспел...

Сердце одного из патрульных не выдержало раньше, чем я добежал до их противника. Парень в форме безжизненно распластался прямо под колесами дежурного автомобиля, куда пытался заползти и спрятаться. Он исторг из себя целый гейзер некроэфира, который обрадованный некромант тут же принялся тянуть, пополняя свой резерв. Но даже поглощенный таким увлекательным и приятным для инфестата занятием, он не прекращал поглядывать вокруг.

Мое приближение он срисовал заблаговременно, и успел швырнуть в мою сторону волну темного тумана. Простого человека она заставила бы не только остановиться и замереть перепуганным кроликом, но еще, наверное, и обделаться прямо в штаны. Но я просто разбил ее грудью, бессовестно поглощая весь брошенный в меня мрак.

Лицо инфестата, неожиданно понявшего, что ему противостоит брат по запретному ремеслу, можно было назвать удивленным. Однако моя подошва должна стереть это выражение с его физиономии очень быстро… Устоять после чисто выполненного тоби-уширо-гэри из классического каратэ, да еще и выброшенного с разбегу, не сможет даже закованный в ИК-Б инквизитор. А уж этому хлыщу и вовсе башку оторвет… Но неизвестный тип смог преподнести сюрприз и мне. Он поднырнул под мою выставленную ногу, демонстрируя завидный уровень физической и боевой подготовки, а потом швырнул меня со всего маху на асфальт. Единственное, что я смог сделать, так это уцепиться за рубашку некроманта, увлекая его за собой.

Столкновение с землей для меня оказалось болезненным. Прижав подбородок к груди, я хоть и уберег затылок, но смачно вмазался лопатками. Воздух со свистом покинул мои легкие, но воли к сопротивлению я не утратил. Видя, как расширяются зрачки противника, нырнувшего в «сотку», мне только и оставалось, что связать его борьбой, не давая пространства для атаки.

Почти сразу у меня получилось зафиксировать голову незнакомца и смачно въехать локтем снизу. Пусть он сейчас был быстрее, питаясь моей болью, но и в партере ему уворачиваться оказалось попросту некуда. Перевес в грубой силе все еще сохранился на моей стороне.

Оставив глубокую длинную сечку на лице инфестата и оголив сочащееся красное мясо, я на достигнутом не остановился. Получше перехватившись другой рукой за его загривок, мне удалось повторить удар. И на этот раз он вышел еще сочнее и звучней, нежели первый. Как будто кувалдой жахнули по влажной грязи! По собственному опыту я знал, что пока ты находишься в СТО, то тебе можно хоть по углям ползать, как индийскому йогу — все равно ничего не почувствуешь. Поэтому мой единственный шанс заключался в том, чтобы сковать преступника по рукам и ногам, не позволяя себя колошматить. Иначе хана мышонку, забьет меня наглухо.

Постепенно тактика начала оправдывать себя, и по мере того, как болезненный спазм, вызванный падением, отступал, замедлялись и движения моего противника. Все-таки, весу во мне оказалось побольше килограмм на сорок, так что реализовать полученное преимущество в драке он не сумел.

Чужая кровь заливала мое лицо, горячими каплями падая на глаза, а где-то рядом, тем временем, расстался с жизнью еще один полицейский. Я понял это по новой вспышке тьмы, на несколько секунд утопившей нас с инфестатом в своей черноте. Мы принялись с ним наперегонки хлебать порочный мрак, стремясь не дать противнику лишней крохи некроэфира и, как мне показалось, я в этом начинании преуспел несколько больше.

Тем не менее, незнакомец не собирался сдаваться, а крайне успешно противостоял всем моим попыткам накинуть ему на шею удушающий. И это при такой-то разнице в весовых категориях! В конце концов, мне надоели эти обнимашки, и я, подгадав момент и ухватив мужика за ворот, со всей дури рванул на себя, подставляя летящему ко мне лицу собственный лоб. Хрустнуло так, будто кто-то наступил в обледеневшую лужу, и на меня обрушился целый багровый водопад. Нос инфестата провалился куда-то внутрь его черепа, став похожим на поросячий пятак, а сам он закатил глаза и обмяк, теряя сознание.

Отшвырнув от себя бесчувственного преступника, я вскочил на ноги весьма вовремя, замечая, как неумолимо восстают тела двух убитых некромантом полицейских. А тут еще и Умар выбрался из тачки, беспомощно мечась из стороны в сторону, не зная, как можно мне помочь. Вот дерьмище, сейчас же прям под пули мертвецов попадет салага…

Ощутив, как паника игольчатыми зубами впивается в разум я чуть не совершил самую фатальную ошибку, которую только можно вообразить при встрече лицом к лицу с неживыми куклами. Я едва не поддался подступающему испугу и отчаянью…

Опасность потери над собой контроля таилась в том, что эти чувства воздействуют на мертвецов даже сильнее, чем чужая боль на инфестата. Если нас она ускоряет, то человеческий ужас умертвий наделяет медвежьей мощью и силищей. Мне еще Изюм рассказывал, как обращенный в нежить ребенок под воздействием людского страха расшвыривал взрослых мужиков в полной экипировке, как пустотелые кегли. В те времена, конечно, еще не были изобретены ИК-Б, имеющие специальные автоматизированные клапаны, которые открываются и закрываются по команде нейроинтерфейса, отсекая при надобности эмоции инквизитора от ходячих трупов. Но мне-то, голому, от этого сейчас нисколько не легче…