Сокровище рыцарей Храма - Виталий Гладкий

Двухкомнатная квартира «учительницы» была удивительно уютной и блистала чистотой. В кухне, куда старушка пригласила Глеба, на подоконнике сидел здоровенный рыжий кот. Он неодобрительно посмотрел на Глеба своими изумрудными глазищами, мягко спрыгнул на пол и удалился с видом аристократа, которому не пристало находиться в одной компании с простолюдином.

— Не хотите чаю? — предложила старушка.

— Нет-нет, спасибо… Меня зовут Глеб, — представился Тихомиров-младший.

— Ольга Никаноровна, — ответила «учительница».

Глеб уже хотел выдать дежурную фразу «Очень приятно», да вовремя сдержался. Она прозвучала бы нелепо. Поэтому он лишь вежливо изобразил легкий поклон.

— Что вы хотите узнать? — спросила Ольга Никаноровна.

— Как вам сказать… — Глеб замялся. — В общем, меня интересует биография вашего бывшего соседа.

— Зачем это вам?

— Я… в некотором роде историк, пишу книги о революции, о войне, — недолго думая, соврал Глеб. — Копаясь в архивных материалах, я нечаянно наткнулся на имя Оскара Трейгера, а потом узнал, что он долгое время жил в нашем городе. К сожалению, его родственников мне не удалось разыскать…

— Чем же Оскар вас так заинтересовал? — допытывалась Ольга Никаноровна.

— Долго рассказывать… — ушел от прямого ответа Глеб. — Короче говоря, его фамилия всплыла в связи с некоторыми событиями на фронте… в сорок втором году… — он врал напропалую, надеясь на русское «авось».

И попался. «Учительница» коротко улыбнулась и сказала:

— Этого не может быть.

— То есть как?..

— В сорок втором году Оскар был далеко от фронта. Он не принимал участия в боевых действиях.

«Блин!» — выругался Глеб. И что теперь? Похоже, у него чересчур быстро закончился запас лапши, которую он намеревался навешать на уши старушке. Но был и положительный момент в начавшемся разговоре: Ольга Никаноровна, несомненно, ХОРОШО знала Оскара Трейгера, если ей были известны такие подробности. Например, его сосед и приятель, почти друг, Ципурка понятия не имел, чем Оскар занимался во время войны.

— И все-таки я уверен, что это был именно он, — не дрогнув лицом, невозмутимо ответил Глеб. — В документах не указано, что Оскар Трейгер был на передовой и ходил в атаки, но его имя упоминалось несколько раз.

— Откуда у вас такая уверенность? Может, это его однофамилец.

— Перед тем как прийти сюда, я беседовал еще с одним вашим бывшим соседом, Ципуркой…

— С Вацлавом Станиславовичем? — оживилась Ольга Никаноровна.

— Да, с ним.

— Он еще жив? Не знала…

— Пока жив. Чувствует себя неплохо, но, по-моему, немного хандрит.

— И он подтвердил, что Оскар был на фронте?

— В какой-то мере… — неопределенно ответил Глеб.

Если хочешь вытащить из клиента какую-нибудь ценную информацию, нужно напускать побольше тумана.

— Ну, не знаю… — Ольга Никаноровна с сомнением пожевала сухими губами. — Мне Оскар говорил совсем другое…

— Если это не большой секрет, то что именно?

— Ладно, вам скажу… — «учительница» испытующе заглянула в глаза Глебу. — Теперь это уже не может быть тайной. Он давно в могиле, а я… — она скупо улыбнулась. — Моим уделом стало одиночество…

Глеб напрягся. Уж больно загадочной была старушка.

— Так вот, молодой человек, в начале пятидесятых Оскар находился за границей, — продолжила после небольшой паузы Ольга Никаноровна. — У него была другая война…

Неужели Оскар Трейгер служил в НКВД? Глеб взволнованно спросил:

— Он был разведчиком?

— Оскар так не говорил. Он сказал лишь, что в 1940 году жил в Гааге. А затем переехал в Швейцарию, в Берн, где и пробыл вплоть до июня 1945 года.

— Понятно, — машинально сказал Глеб, хотя на самом деле понятного было мало; как попала в руки Оскара Трейгера пластина и что за местность на ней обозначена? — Он ничего вам не рассказывал о жизни за границей?

— Совсем немного. Большей частью описывал обычаи в тех странах, где он бывал, говорил о западной архитектуре, о музеях и коллекциях…

— Оскар был коллекционером? — перебил Глеб «учительницу».

Ему показалось, что мелькнул кончик ниточки, за которую можно ухватиться и размотать клубок тайны. Но его надежда оказалась пустышкой.

— Нет, он не занимался коллекционированием. Оскар немного рисовал… — Ольга Никаноровна поднялась. — Пойдемте…

Они прошли в гостиную, и «учительница» указала Глебу на большое живописное полотно; это был натюрморт — полевые цветы в красивой вазе.

— Это работа Оскара. Его подарок.

Неплохо, подумал Глеб, рассматривая картину. Похоже, Оскар Трейгер до того, как стал сотрудником внешней разведки, учился на художника. Так точно и уверенно положить на полотно красочные мазки дилетант не мог.

— А почему нет подписи? — поинтересовался Глеб.

— Оскар подписал картину, — ответила Ольга Никаноровна. — Но только с обратной стороны.

— Можно посмотреть?

— Смотрите… — как ни странно, но «учительницу» почему-то совсем не удивляла назойливость Тихомирова-младшего.

Глеб снял картину, повернул к себе тыльной стороной… и едва не уронил ее на пол. Свою подпись Оскар Трейгер вплел в графическое изображение креста «патонс пате»! Подпись была выполнена крупным, размашистым почерком, толстым грифелем, поэтому крест просматривался достаточно отчетливо.

— Убедились, что картину написал именно Оскар, а не кто-либо другой? — в голосе Ольги Никаноровны звучала нескрываемая ирония.

Неужто она решила, что Глеб — сотрудник ФСБ или какой-нибудь другой подобной «конторы»? Забавно… Тихомиров-младший широко улыбнулся и ответил:

— Я вижу, вы очень проницательны…

— Когда поживете с мое, тогда поймете, что человек не такая уж большая тайна, как о нем пишут в книгах. Редко кто может спрятать свои истинные чувства под маской невозмутимости. Вот Оскар мог.

«Ну надо же… А старушка, похоже, философ, — подумал не без иронии Глеб. — Может, она не учительница, а, например, бывший доцент университета? Толкает речь, будто читает лекцию…»

— Это… все, что у вас осталось от Оскара? — осторожно спросил Глеб.

— Нет, не все… — Ольга Никаноровна указала на янтарные бусы, которые висели у нее на шее. — Бусы тоже его подарок… — она немного поколебалась, а затем потащила Глеба за рукав в спальню. — Примерно за неделю до смерти Оскар отдал мне еще одну картину. Вот она.

Полотно было размером примерно сорок на тридцать сантиметров. На нем художник изобразил пятиглавый православный храм, окруженный церквушками поменьше и какими-то зданиями. Перед храмом он нарисовал озеро (или пруд), а позади строений виднелись поросшие лесом холмы. По манере письма Глеб сразу определил, что картину рисовал не Оскар Трейгер. Мало того, ее написали очень давно, возможно, до революции. Чтобы сделать такое заключение, у Тихомирова-младшего опыта и знаний было вполне достаточно.